Лиса вертелась у холмика, где виднелось темное пятно входа в нору, но никак не хотела убегать. Я опустил ствол ружья и на секунду задался вопросом — почему?
Среди охотников меня называли Тормозом Слепым, за мое слабое зрение и плохую реакцию. Но мое терпение в охотничьей братии ценилось. Я мог часами лежать в засаде, неделями выслеживать зверя и неожиданно для всех находить его логово. Но я не мог нормально взять зверя на бегу. Лиса имела все шансы слинять, однако почему-то не спешила. Она вертелась возле норы, поскуливая и поглядывая в сторону входа в жилище.
Вдруг рыжая замерла, сделав стойку, как сеттер. И как- будто на что-то решившись, бросилась прямо на меня. Я дернулся от неожиданности, а лиса скользнула у меня под ногами и выскочила из западни. Я обернулся. Рыжая хитрюга стояла в пятнадцати шагах и смотрела на меня. Затем отбежала, снова становилась и оглянулась, словно приглашая идти за собой. Я шагнул вслед за ней. Животное отпрыгнуло еще немного, уводя меня от норы, и скрылось за кустом. Я не спешил за ней, выжидая, не покажется ли из-за куста рыжая голова. Дождался — лиса выглянула из-за веток и с недоумением уставилась на меня, видимо, удивлялась, чего это я ее не преследую. А я, не выпуская из поля зрения рыжую, двинулся к норе. Лиса забеспокоилась.
Я уже догадался о причинах ее беспокойства. Пошарив рукой в траве, я нащупал палку. Затем пошерудил ею в норе. Оттуда раздался испуганный и протестующий писк, и на свет Божий полезли лисята. Меленькие, рыжие. Глаза только открылись. Лиса за моей спиной тявкнула, и через несколько секунд мою правую кисть резануло сильной болью. Оказывается, пока я ворошил палкой и выуживал из земляного дома зверьков, их мамаша успела цапнуть меня за руку.
Я отскочил, выругавшись. Затем подхватил ружье, но стрелять передумал.
«Ладно, — думаю, — пойду домой. Приду сюда зимой. Шкурок больше будет». А у самого внутри протест как будто. Жалко и лису, и лисят стрелять. В конце концов, рыжая своей смелостью и материнской преданностью потомству заслужила право на жизнь.
И решил я: вот попадутся мне на участке — пристрелю, не пожалею. А если нет — пускай живут.