Когда-то очень давно за дамбой располагалась усадьба, но в моей почти пятидесятилетней охотничьей памяти сохранились только заросшие сиренью и одичавшими вишнями развалины каменных подвалов, фундаменты и останки кирпичных стен былых капитальных строений.
Наш приятель Иван жил на краю овражка с ручейком. Место его жительства весьма располагало к тому, чтобы держать гусей и уток, а поскольку он был увлеченным охотником, в тот год он развел десятка два подсадных уток. По причине широты Ивановой души без подсадных в ту весну мы не остались.
Добраться до этого пруда по весенней распутице на «Москвиче», который повышенной проходимостью не отличался, стало для нас сущим наказанием. Однако, как ни странно, цели мы достигли. Старая ива склонялась в сторону пруда, и часть ее обессилевших ветвей опиралась о землю. Прошлогодняя трава сплела на них настоящий шатер, в котором оказалось достаточно места, чтобы укрыться охотнику. Нам с Николаем оставалось только внести некоторые коррективы, и прекрасный скрадок был готов. Мой друг решил попытать счастья на большой воде:
– Может, гуси налетят…
– Ну, дай Бог удачи!
Я высадил свою утку в двадцати метрах от укрытия и уселся на толстенный, отломанный сук, удобно прислонившись спиной к стволу старого дерева. Крякуха с явным удовольствием купалась на мелководье и была прекрасно мне видна. А вот меня в стареньком желтоватом плаще снаружи было, похоже, не видно вовсе. Потревоженные нашей суетой многочисленные скворцы, для которых раскидистая ива была надежным пристанищем, больше не обращали на меня никакого внимания и продолжали свою суматошную, шумную жизнь.
Солнце только начинало клониться к горизонту, а я с удовольствием наблюдал за своими беспокойными соседями. Видимо, самый любопытный скворец пробрался внутрь шалаша, уселся в метре от моего лица и, смешно склоняя голову, разглядывал непрошеного гостя, оценивая степень опасности. Я тоже увлекся своим посетителем, и отчаянный вопль моей утки едва не заставил меня подскочить. В тот же миг я услышал свист крыльев, и зеленоголовый красавец, плюхнувшись на воду, как торпедный катер, на всех парах разрезая волну крутой грудью, направился к коварной соблазнительнице. От выстрела крона ивы охнула взмахом крыльев потревоженных скворцов, а селезень, перевернувшись на спину, лениво помахивал оранжевыми лапками. Через пять минут скворцы вернулись на место, и жизнь продолжилась, как будто ничего не произошло. Мне даже показалось, что тот же смелый скворец снова заглянул в мое укрытие.
Далекий гомон гусиной стаи со стороны лесопосадки заставил меня насторожиться. Гуси явно приближались! Конечно, добыть гуся было бы весьма приятно, но может ли так повезти, чтобы они налетели на приемлемой высоте, да еще именно на меня? Может, конечно, но слабо в это верится! На всякий случай я достал из патронташа пару патронов с «единичкой» и зажал их в кулаке. Мой скрадок явно не был рассчитан на гусиную охоту – ограниченное пространство не позволяло выполнить даже короткую поводку. И быстро выскочить тоже не получалось. А гуси все ближе! Что же делать? Заложил патроны с крупной дробью и выбрался из шалаша. Гусей еще не было видно – значит, идут невысоко. Я перебежал к зарослям вишни и сразу же заметил косяк. Около пятидесяти (судя по голосу) белолобых шли строго в мою сторону на высоте примерно сорок метров. Сердце колотилось в груди. Ну, еще чуть-чуть, еще немного!
Моя утка давала осадку за осадкой, а я, не дыша, смотрел на гусей. Стая спокойно проплыла в сотне метров от меня, я вышел из кустов и увидел взлетающих с моего пруда двух великолепных селезней. Я так увлекся гусями, что не заметил и не услышал их посадки.
Верно говорят, что не стоит за двумя-то зайцами гнаться! Постепенно успокоился и забрался на свое место. Ну и ничего страшного! Вон один уже есть, а гуси – так на них мы сегодня не охотимся! Поду-у-маешь!
Со стороны Николая послышался дуплет. Тоже небось на гусей смотрел! Солнце опускалось все ниже. Послышалось далекое осторожное «жвяканье» селезня. Моя подсадная работала вовсю. Если это один из напуганной мною пары, то он будет сейчас осторожничать. Вот он замелькал в прогалах моего скрадка, да только не один – впереди летела утка. «Женатик»!
Пара по широкой дуге облетела мой водоем, и селезень, резко поменяв траекторию полета, устремился прямо к моей утке! Его подруга отчаянным кряканьем попыталась образумить своего легкомысленного кавалера, но тщетно. Мой выстрел завершил их семейную ссору.
Не прошло и десяти минут, как из-за спины со свистом вырвался очередной претендент на мою красавицу и без лишних ухаживаний уселся прямо на утку. Этого я ему, конечно, простить не мог и, выскочив из шалаша, хлопнул в ладоши и закричал:
– Ах ты безобразник!
Селезень свечкой поднялся кверху и тут же ринулся обратно после моего пусть не совсем правильного выстрела. Да, конечно, весной с подсадной стрельба влет не есть хорошо, но кто из нашей братии устоял бы от соблазна наказать такого наглеца?!
Вскоре подошел Николай. Его подсадная работала не хуже моей – он принес пару отличных зеленоголовых красавцев...
Иван больше не держит уток. Его свирепый ягдтерьер Чип пробрался в сарай и поставил жирную точку на увлечении хозяина. В другие весны пробовали мы охотиться с подсадными других заводчиков, но так, как Ивановы утки, не работала ни одна.