Утки? дичь достоиная!

Проблем с получением разрешения на добычу «охотничьих ресурсов» и путевки на охоту не возникло. Но вечером 12 августа, находясь в угодьях, узнаю, что чьим-то решением открытие охоты, якобы из-за угрозы пожаров, переносится на 1 сентября. Вот так и «подсластили» праздник охотникам. Но открытие у нас все же состоялось. После нескольких звонков выяснил – охота в Тверской области открывается 20 августа, как и записано в «Правилах охоты».
17 августа приехал в офис Дубакинского охотхозяйства. С получением разрешительных документов также не возникло осложнений, и у меня было целых два дня на подготовку к охоте. В середине августа, после жарких дней, наступила осенняя благодать. И вот я в любимой деревеньке Стогово. Да-а, видок у нее, скажу я вам… Жара (да и время) жестоко ее потрепали. Дома совсем почернели, большинство из них покосились, а крыши «нахлобучились» на окна. Вслушиваясь в тишину и оглядывая деревеньку, вспомнил строчки из стихотворения
А.С. Пушкина: «Деревня»:
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья...
Если смотреть на озеро Верестово с высокого берега, то взору открывается безбрежное пространство поймы Мологи, по которой с зеленовато-бурыми оттенками перекатываются волны. Это колышется под порывами ветра тростник, камыш и осока. Кое-где просматриваются голубые блюда чистой воды. Озеро совсем обмелело, и воды в нем не более 15–20 см. На нем и близлежащих речках в конце августа и начале сентября было много утки. Как мне казалось, не меньше прошлогоднего, а может, и больше. Но охота усложнялась тем, что в последние годы озеро стремительно зарастало. Охотники старшего поколения еще помнят, как они на лодках плавали по всему озеру. А на базу «Остров» их доставляли на моторных лодках. Теперь уже более трех лет на эту базу на открытие летней охоты никто попасть не может. Пространство от д. Ростовищи и до д. Еськи неумолимо зарастает, превращаясь в непроходимое болото.
В этом году все повторилась один к одному по сравнению с прошлым годом. Шалаш построил на любимом островке, где открываю охоту уже 15 лет. Сидеть буду на берегу протоки шириной не более 10 м. Трудность в том, что она заросла, а значит, не все битые утки упадут на чистое место. Собаки нет, и трофей отыскать будет нелегко. Чтобы как-то от этого уйти, я по примеру Александра Бортникова, моего хорошего товарища, решил протоку прокосить до ширины
30–35 м и высадить чучела. Из охотников в районе стоговского кладбища нас было двое – я и Александр. Так что чучела без опасения высадил с вечера и, довольный проделанной работой, отправился готовиться к завтрашнему открытию охоты.
Только-только на востоке заалела полоска зари, а я уже сидел в шалаше. Цапли первыми встретили утро своим криком. В этом году их вывелось еще больше, чем в прошлом. Где-то за д. Ростовищи раздался первый выстрел. Потом еще и еще. Послышался свист утиных крыльев. «Пронеслись утки с шумом и скрылись». Но вот на меня налетели три утки. Успел подумать: наверное, кряквы? Раздались выстрелы моей «бенельки». Первая птица упала на протоку и начала кружить, не поднимая головы, а вторая пролетела чуть вперед и шлепнулась в камыш метрах в двух от уреза воды. Душу обдало радостной волной удачи и довольства собой: «Еще могем!» Над камышом легкой дымкой курился туман. Со стороны Александра заработала его самозарядка МР-153. Порадовался и за товарища.
Вот снова в мою сторону летит что-то маленькое. Чирок! Два выстрела, и он, сделав удивительный вираж, благополучно улетел. Над горизонтом показалась горбушка дневного светила, и яркий свет залил округу. В районе центральной базы стояла плотная стрельба...
По протоке на небольшой высоте ко мне летела кряква. Подпустил ее на верный выстрел и уложил напротив себя. Еще трижды на меня налетали утки, и мне удалось сбить двух.
Несколько раз стороной пролетали утки, и, хотя дистанция была верного выстрела, я не поднимал ружье. Ведь птицы упадут в непроходимые заросли. Решил уже закончить охоту, как неожиданно в чучела плюхнулся чирок. Влет по первому промазал. Зато отыгрался на втором, сидячем. Горячий свинец опрокинул чирка. Открытие состоялось. На сегодня хватит.
Настроение – лучше некуда. Благодать! Впечатления от удачной охоты и чудесного утра, удовлетворение собой с какой-то забытой детской радостью вливаются в меня. Я с величайшим наслаждением вбираю в себя всю эту земную красоту, вспоминая мудрые слова Льва Толстого: «Только охотник и земледелец могут чувствовать красоту природы». Постигая суть сказанного, примеряя слова классика на себя и свое время, я бодро вышагивал домой, размышлял: «Как мало надо человеку для счастья!» и подшучивал над собой: «Да ты до сих пор остаешься ребенком». Может быть, кто-то из читателей посмеется надо мной – мол, впал в детство. Но что бы вы ни подумали, а душа человека, действительно, на охоте поет и молодеет. Надеюсь, я не одинок, и многие охотники не раз испытывали подобные чувства.
В первые дни охоты трофеи состояли в основном из серой утки. Иногда добычу пополняли кряква и чирок. На чучела в одиночку и парочками подсаживались чернеть, красноголовый нырок и свиязь. Но это были, на мой взгляд, утки из местных выводков. Вот уже третий год подряд совсем отсутствовала широконоска, шилохвость и лысуха. На мой взгляд, причина кроется в отсутствии открытой воды. До конца сентября утки стайками и одиночками радовали глаз. В начале октября уток заметно поубавилось, и охота стала малодобычливой. И вовсе не потому, что местная утка отлетела, а северная еще не подошла. По рассказам егерей, утка сосредоточилась в гарях и труднодоступных болотах, где она днюет и ночует. Да я и сам не раз наблюдал, как под д. Шалихой, в середине болот, поднималась напуганная болотными лунями огромная стая, состоящая из уток разных пород. Птицы делали облет болота, не приближаясь к берегу, и снова возвращались на облюбованное место. Такое положение сохранялось до 20-х чисел. Где-то с 22–24 октября кряквы стало заметно больше, но к концу месяца утки на озере вновь исчезли. Наверное, местные улетели, а северная еще не подошла? Иногда я на утренней или вечерней зорьке вообще оставался без выстрела. Однажды в такое пустое утро к чучелам подсел кряковый селезень. Я осторожно поднял ружье, но селезень, заметив движение, штопором ввинтился в небо. Я торопливо поймал его на мушку, и он повалился метрах в 15 от кромки чистой воды. Быстренько выбрался из шалаша, вытащил замаскированную лодку и устремился на поиски драгоценной добычи. Я толкал лодку в заросли, стоящие непреступной стеной, пытаясь продвинуться глубже, но густой тростник и осока, как мощная пружина отталкивали лодку назад. Тогда я решил отправиться на поиски пешком. Но едва коснувшись дна, почувствовал, что погружаюсь в ил. Воды всего-то ничего, а ноги глубоко засасывало в тину. С трудом забрался в лодку. Сидел и соображал,что делать. Бросить такую добычу я не мог, поэтому перелез через корму и, опираясь на нее, стал проталкивать лодку вглубь неприступных зарослей. Через каждые два-три метра забирался в лодку и высматривал крякаша. Вот он! Я встал на нос лодки и веслом-пропешкой, как лопатой, поддел селезня. Сел на лавочку и, радуясь, начал бережно оглаживать перья птицы. И тут взгляд невольно упал на корму. Боже! Только что примятые мною осока и тростник встали стеной. Развернуть лодку невозможно. Пришлось вновь спускаться за корму и, раздвигая тростник и осоку, вытаскивать лодку. Пот заливал глаза, сердце колотилось о ребра, как испуганная птичка о прутья клетки. Но сумел, справился, и в награду за свой подвиг получил красавца селезеня.
Вот такой разной бывает охота. Знакомые охотники, побывавшие во Владимирской, Рязанской и Вологодской областях, возвращались с богатыми трофеями. По их рассказам, уток было много. Они хорошо вылиняли и были очень упитанные. Можно сделать вывод: уток в этом году было на уровне прошлых лет. Несколько раз встречал хлопунцов. Местные охотники говорили, что это следствие холодной и мокрой весны. Лысуха в небольшом количестве держалась на открытой воде в районе центральной базы Дубакинского охотхозяйства. Заморозков до конца октября так и не было. Иногда по утрам слегка подмораживало. Но потом к полудню теплело. Отлет уток на юг проходил малозаметно. Утиное племя отъедалось и в путь-дорогу не торопилось, отсиживаясь в гарях и непроходимых болотах.