Пришли мы с Николаем Николаевичем на глухариный ток загодя. Устроились на закрайке дальней зарастающей вырубки, что была на самом краю глухариного игрища. Определились с местом ночлега, нарубили лапника для лежанки, заготовили сушняка. Хоть и коротка ночь перед глухариной песней, а без хорошего костра никак нельзя – дает о себе знать ночная прохлада.
Перед тем как устроиться на ночлег, отстояли вечерку на тяге и уже в полной темноте вернулись обратно. За чаем и коротким сном под покрывалом звездного неба у жаркого костра быстро пролетело время. К темнозорью мы были уже на току и наслаждаясь таинством предрассветного часа, слушая глухариную песню.
После той первой весны совместной охоты были и другие, и каждый раз мы отправлялись на заветный ток, сокрытый в глуши лесов. Почти всех глухарей знаем мы на этом току наперечет, и грустно бывает, когда молчаливым оказывается токовое дерево, еще прошлой весной привечавшее на себе мошника.
Как-то один год взялись у тока лес пилить. Сосенки-то хлибенькие, да и возраста «не промышленного», а все одно под пилу шли. Всю зиму там лесорубы крутились, поджимаясь к нашему заветному токовищу, но потом все же убрались. Вздохнули мы тогда с облегчением. Выстоял ток!
И вот теперь который уж год кряду, и не единожды, переспрашивает меня Николай Николаевич, болея душой о судьбе глухариного тока: «Не вырубили? Цел ли? Сходи проверь обязательно!» И всегда я слышу радость в голосе за мою добрую весть.
В одном из своих рассказов «Гнилушинские скворцы» из цикла «Закрайки» писатель Николай Старченко так повествует о своей охоте в день рождения: «И еще запомнилось утро тем, что это был мой день рождения. И даже то, что не добыл я петуха-тетерева, представилось мне в те минуты, под проникновенные мелодии скворцов, Божьим благом: вот же не загубил ничего живого в мире, не согрешил в такой свой день… Ласково, мягко стало на сердце, подумалось невольно: а даст Бог, и немало мне еще выпадет на весну таких весен!».
Много времени прошло с той памятной для писателя охоты, и вот снова весна, снова охотничий апрель играет талыми водами, поют скворцы, и на календаре 4-е число – день рождения писателя, журналиста, издателя, заслуженного работника охотничьего хозяйства Ассоциации «Росохотрыболовсоюз», лауреата многих литературных и журналистских премий Николая Николаевича Старченко. Но сегодня не просто день рождения. Сегодня юбилей – 60 лет! От деревенского детства к писательской и журналисткой известности пройден путь длиною в десятилетия, полный радостей и тревог, творческих исканий.
Родился Николай Старченко на Брянщине, в маленькой старинной деревеньке Осинке. Познание нелегкого крестьянского быта, чуткое отношение к окружающей природе, любовь к охоте – все сплелось воедино, став в будущем истоком писательского таланта.
Учеба на журналистском факультете Ленинградского Государственного университета, работа в орловской областной молодежной газете сначала в качестве журналиста, а затем и главного редактора. Защита кандидатской диссертации и работа в должности главного редактора журнала «Юный натуралист». Эти ступени жизненного пути послужили бесценным опытом накопления творческого потенциала. Уже в 1994 году Николай Старченко совместно с писателем Михаилом Булгаковым и издателем Василием Королевым в труднейший период отечественной литературы (охотничьей в частности) смог «воскресить» популярнейший в советские годы не только среди охотников альманах «Охотничьи просторы». И в том же году в свет вышел первый номер журнала «Муравейник». Николай Старченко стал основателем и главным редактором этого замечательного журнала о природе для детей и семейного чтения, который вот уже 18 лет с упоением читают как дети, так и взрослые. И на этом Старченко не остановился! В 1999 году, под занавес уходящего века, он основал альманах «Охотничий сборник», тем самым подняв на новую ступень лучшие традиции охотничьей литературы, некогда заложенные в середине XIX века русским писателем
С.Т. Аксаковым. И недаром МГООиР присудило Николаю Старченко премию им. С.Т. Аксакова за столь доброе дело.
К середине 90-х годов Николаем Старченко уже были написаны несколько книг прозы. В 1997 году увидела свет книга «Закрайки» – сборник коротких рассказов-миниатюр наблюдательного охотника, получившая огромное количество положительных откликов. В самом названии книги было что-то близкое, родное, свойственное лишь душе русского человека. «Закрайки» стали заметным явлением на литературном фоне охотничьей прозы конца XX века. Книга эта оригинальна и по композиции, и по настроению, и по слогу. Любая из миниатюр – законченное литературное произведение, которое может быть напечатано как в общем цикле рассказов, так и самостоятельно.
Весеннюю природу охотник всегда воспринимает по-особому. «За мостом, у осинковского кладбища, речка втягивается в лес, и тут сразу заметно, что правый берег – к солнцу – освободился от зимнего покрывала почти полностью, а левый, теневой, еще в глубоком, свинцового отлива, зернистом насте. Весне все никак не перейти на другой берег...», – читаем мы в рассказе «Два берега». А вот в «Водопаде» тонко подмечено следующее: «…я присаживаюсь на подсохшую кочку на пригорке и любуюсь открывшейся картиной: предо мной шагов тридцать струящейся неглубокой воды, она качает мелкие кустики, омывает стволы березок-подростков, потом неудержимо скатывается под мощный плетень лозовых кустов на краю речного русла. А тот берег по-прежнему еще в снегу, горят на его фоне изжелта-лимонные и красноватые макушки лозняка, за ним насыщенные зеленой краской ели, а выше – мягкая, волнистая стена соснового леса. В одном месте выбежали вперед из этой сплошной стены две бронзовые огромные сосны с парой высоченных, серебристого оттенка осин. Какое цветовое сочетание в этот переломный миг весны! И как одновременно и умиротворяющий, и будоражащий душу шум речного водопада…». Как понятны и близки эти слова истинным охотникам, для которых звуки весеннего леса, краски пробуждения природы от зимнего сна – настоящая поэзия. Поэзия души.
Любовь к охоте должна складываться из безмерной любви к природе и ответственности за нее. И не ружье делает охотника таковым, а внутреннее чувство единения с природой. Жажда наживы, жажда трофея – это не охота. И об этом в рассказах Старченко сказано ясно: «У нас теперь все охотники! Ружье у него есть» («Кровать в кустах»); «Все норовят на джипах к самому глухарю подъехать» («Глухариные страдания»).
Николай Николаевич – изумительный рассказчик. Многое из того, что мне довелось слышать от него лично, когда неторопливая беседа у костерка переходила в разговор об охоте и охотниках, о правильной охоте и бережном сыновнем отношении к природе, – многое впоследствии становилось охотничьими рассказами-миниатюрами.
В столь славный юбилей хочется пожелать Николаю Николаевичу неугомонной жизненной и творческой энергии, здоровья и удачи во всех начинаниях. И конечно же, многая, многая лета и... весны! С юбилеем Вас, Николай Николаевич!
Побольше вёсен на веку!
Весна в тот год выдалась ранняя, сноровитая. Уже во след за весной зазвенела дружная капель, снега пошли на убыль; вскрылись реки, а во второй половине марта с разливов уже можно было поднять парочки кряковых. Ранними выдались вальдшнепиные тяги, и к началу апреля на моховых гривах сосновых боров были в самом разгаре глухариные тока.