Думаю, не я один бывал свидетелем безумной стрельбы весной по гусям на запредельные дистанции, дикой стрельбы по всему, что летает – уткам, чайкам, куликам и тетеревам, – хотя о том, на кого и как разрешается охотиться весною, написано и говорено немало. Стоп! Вот здесь ловлю себя на слове. Но обо всем по порядку.
29 апреля слева от меня, в двухстах метрах, устроились с гусиными чучелами двое охотников. В это утро гуси вообще не летали; охотникам, видно, надоело сидеть «без дела», и они переместились на ручей, вытекающий из небольшого болотца, поросшего кустарником. Я знал, что там всегда гнездятся кряквы, которые обычно с восьми утра летят вдоль ручья на озеро кормиться. Охотники это усмотрели и принялись лихо постреливать по ним. Правда, безрезультатно. Я кипел праведным гневом, но пойти «повоспитывать» нарушителей не решался.
После очередного обстрела одна утка со снижением пошла к озеру и метрах в 30–40 от берега упала на воду. Горе-охотники бросились за «добычей», но глубина не позволяла ее достать. И тогда они направились ко мне. Они видели, как на оранжевой спасательной самолетной лодочке я плавал за селезнем. Парней я узнал: познакомился с ними еще в прошлом году на летне-осенней охоте. Одного звали Андреем, другого Евгением. Они мне понравились искренним желанием познать охоту на уток и о многом расспрашивали. Лодку я им дал. Но когда они принесли ее обратно, я им все высказал.
В их понимании я оказался не совсем прав. Евгений убеждал, что в путевке написано о добыче в день двух уток и двух гусей. Я ему заявил, что такого быть не может. И тогда он предложил мне поспорить на бутылку коньяка. Я согласился, так как знал, что у меня в путевке записано: два селезня и два гуся. Причем путевки мы брали в одной конторе. Оказалось (и это самое удивительное), что они не видели большой разницы между уткой и селезнем, а также считали недопустимость стрельбы по ним влет чьей-то выдумкой. На мои слова: «Ребята, вы уничтожили целый выводок утят, и теперь летом из-за вашей безграмотности здесь уток будет на 5–7 голов меньше».
Охотники, к их чести, смутились. Я им пообещал, что обязательно об этом напишу в «Российской охотничьей газете».
А теперь, уважаемые собратья, давайте прикинем, сколько среди нас таких? Нет, не злостных браконьеров, а безграмотных охотников? Сотни, тысячи! Ущерб уткам, тетеревам и другим птицам весною не поддается осмыслению. И встает необходимость воспитания вливающегося молодого племени в охотничье братство. Кто этим должен заниматься? Власти от этого ушли, а общества этого права лишены. Некоторые авторы «РОГ» предлагают эту обязанность взвалить на плечи охотничьих СМИ.
На мой взгляд, это нереально. Да такие горе-охотники как раз ни охотничьих журналов, ни газет не читают. Значит, хочет этого власть или не хочет, а нужна государственная система по правовому воспитанию вновь пришедших в охоту и «прививки» им знаний закона «Об охоте …» и новых «Правил охоты». И Департаменту охоты с привлечением охотничьей общественности этим придется заняться. К этому чиновников от охоты обязывают утвержденные президентом Медведевым еще 28 апреля 2011 г. «Основы государственной политики Российской Федерации в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан».
Теперь еще об одной проблеме. Всех уже «достала» пресловутая пошлина в 400 рублей на право охоты в общедоступных охотугодьях. И не столько ее размер, сколько муторная процедуру ее уплаты. Посмотрим, как все это происходило весною 2012 года в Бежецком районе Тверской области.
Угодья Бежецкого РООиР, к глубокому сожалению охотников, решением региональных властей переведены в общедоступные. Охотнику приходилось выстаивать очереди в 30–50 человек, чтобы получить квитанцию на оплату в банке пошлины, затем ехать в банк, платить пошлину, везти ее в «уполномоченный орган государственной власти», и только после этого «уполномоченный» чиновник выписывал разрешение на добычу охотничьих ресурсов. Кому по душе такая тягомотина? Надо же такое придумать! А между тем власти толкуют нам, как упорно они работают над тем, чтобы сократить или совсем свести к минимуму продолжительность получения гражданами той или иной бумажки у чиновника. Выходит, охотники не граждане и на них их усилия по сокращению бюрократической писанины не распространяются?
Но вот наконец Департамент охоты сумел разобраться, за что брали эти 400 рублей, и выступил с разъяснениями в «РОГ» (№ 21, 2012). Оказывается, эти деньги брали не за охоту в общедоступных угодьях, а за обращение охотника к уполномоченному лицу в области охоты за «совершение» им в отношении охотника юридически значимых действий. Вот так. И не иначе!
Я уже не первый год предлагаю от этого уйти. А всего-то и надо ввести свидетельство на право охоты на социально значимую дичь – уток, гусей, куликов, зайцев, лис и др. (кстати, во времена царя-батюшки охотники его выкупали). Эти свидетельства продавались бы в отделениях сбербанка, в региональных офисах органов исполнительной власти, уполномоченных в области охоты, в кассах по продаже проездных билетов, в магазинах, на почте, на АЗС... Охотничьи ресурсы – собственность государства, и никто, кроме государственных органов власти, на это уполномоченных, не имеет права ею «торговать», а охотничьи хозяйства всех форм собственности только представляют услуги охотникам в организации добычи охотничьих ресурсов и за это взимают плату. Свидетельство на право охоты должно быть трех видов. Одно – на право охоты в весенний и летне-осенний периоды, другое – только на весеннюю охоту и третье – на летне-осеннюю. Стоимость свидетельства на год определить не более 2 тыс. руб. (к примеру, на весеннюю – 500 руб., а на летне-осеннюю – 1,5 тыс. руб.). И действовать они должны на всей территории России, а руководители охотничьих хозяйств независимо от форм собственности обязаны с этими свидетельствами допускать охотников в угодья. Вот когда охотоведы и охотинспекторы с облегчением вздохнут, и у них появится реальное время на занятие своими прямыми обязанностями. Все вырученные таким образом деньги должны поступать на счет Федерального органа власти, уполномоченного в области охоты, о создании которого говорил Дмитрий Медведев будучи Президентом РФ еще в марте2012 г. У власти появятся живые деньги на организацию и ведение охотничьего хозяйства страны, на охрану животного мира и защиту природы. Кстати, в моих предложениях усмотрел рациональное зерно и президент Ассоциации «Росохотрыболовсоюз» Э. Бендерский.
Господа руководители Минприроды и Департамента охоты! Пора уже уходить от набивших оскомину форм управления охотой и охотничьим хозяйством России. Чего вы держитесь за закон «Об охоте...» и другие противоречивые законодательные акты, «яко слепой стены», как говаривал царь Петр Первый? Тормозит закон движение вперед. Минприроды обладает конституционным правом внесения изменений в этот закон. Вызывает удивление, что вы им до сих пор не воспользовались. Охотничьи животные, рыба и лес – самовоспроизводящиеся ресурсы. Ходим по деньгам, втаптываем их в землю, а нагнуться и поднять их и пустить во благо народа не хватает воли. И текут эти денежки ручейками и ручьями по карманам присосавшихся к ним различных дельцов.
Сейчас идет формирование кабинета министров РФ, и теплится надежда, что во власть придут новые люди, и стоическое терпение российских охотников будет вознаграждено.
И последнее. Я полностью согласен с Олегом Крымцевым («РОГ» № 21, 2012) с его идеей создания партии охотников и рыболовов России, о необходимости, которой не раз говорилось на страницах «РОГ».