На берегу стояли две 16-футовые алюминиевые лодки с моторами в 40 лошадиных сил, окруженные мешками с привадой и бочками с топливом.
Полная луна только-только появляется на небе, освещая пустынный пляж, на котором я терпеливо жду, когда придет лодка и отвезет меня в лагерь. Повсюду волчьи следы. Джоди, мой проводник, говорит, что волки любят бегать по песку. Думаю, он прав. Затем я слышу вой. Сначала завыл один волк, потом около дюжины. Волки очень близко, чувствую, что некоторые на расстоянии пары сотен ярдов. Я вооружен лишь луком с четырьмя стрелами, но знаю, что вероятность нападения крайне мала. Тем не менее я посматриваю на камни, торчащие на мелководье озера Вулластон, и продумываю в голове план последней линии обороны. Наконец, я слышу мотор лодки, и это означает, что неожиданное приключение закончилось… Слава Богу, как и должно было бы закончиться, благополучно. Но чувство напряжения от пребывания среди враждебной среды и, что, пожалуй, я не на верхушке «пищевой пирамиды», еще сохранилось надолго.
Я и мой товарищ по охоте Спайк Дитрих прилетели в лагерь на гидросамолете в сопровождении группы телевизионщиков в составе Кима Хикса и его оператора Стива Грэмса. Ким — ведущий программы «Охота 201» (Hunting 201), он прилетел с расчетом на удачную съемку для сюжетов для выпусков в следующем году.
Наши крепкие проводники, Брайан Патчин и Джоди Гудфеллоу, стояли на отмели, готовые схватить веревки и помочь пришвартовать самолет к береговым понтонам.
Пожав руки, проводники помогли организовать выгрузку багажа, который состоял из кофров с луками, ружьями, телевизионных камер и запасов продовольствия, как для людей, так и для медведей.
Приманкой для медведей будет служить в первую очередь овес, но также и остатки еды из охотничьих домиков озера Вулластон, расположенных в отдаленной его части. Знаю, что эта уютная база принимает сотни рыбаков каждое лето. Объедки, жир и другое добро копятся и хранятся специально для наступления медвежьего сезона.
После ужина, приготовленного на открытом огне, мы направились на пляж, чтобы пристреляться. Я отмерил дистанцию в 25 ярдов от мишени и был рад отметить, что луку фирмы Matthews не нужно было делать никаких корректировок после дороги сюда.
Мой напарник Спайк решил в этот раз охотиться как с луком, так и с ружьем. Он привез винчестер калибра .338. Ему предстояло пристрелять его как запасной вариант, и, как выяснилось позже, он полностью оправдался.
Спайк отправился в эту поездку с надеждой добыть большого медведя именно из лука. Он уже брал барибалов из винтовки и блочного лука, но в этот раз мечтал встретить настоящего монстра, по сравнению с которым колорадский подвид черного медведя, где он до этого охотился, выглядел пигмеем.
Вскоре выяснилось, что определить размер медведя по следам совсем непростое дело. Наши проводники Брайан и Джоди помогли нам в этом, предложив использовать бочки для приманки в 50 галлонов в качестве мерной планки. Чтобы понять «ну что ж, это и есть большая добыча, да?».
По утрам было чуть выше 20 градусов по Фаренгейту (–6 по Цельсию), так что растопленная печка в нашей палатке мне и Спайку позволяла вполне комфортно надеть охотничью одежду и потом неторопливо дойти до палатки-столовой. После чего укутанные в пледы на лодках мы разъезжались на охоту.
Спайк и Брайан отправились в залив Обмана (залив Десепшн), названный первопроходцами так, поскольку они думали, что из этого залива можно попасть в другое озеро; на самом деле это был тупик. Лодка не могла из-за мелководья довезти до места, где выкладывалась привада, приходилось идти до засидок пешком, но медведям нравилось это место, и Спайк приезжал туда каждый день.
Я выбрал место под названием Box Bay Bait. На скамью нужно было подниматься по металлической лестнице, укрытой среди елей и пихты в сотне или около того шагов от береговой линии. Хотя я и не увидел медведя в первый день, около часа меня развлекал молодой черный волк, прежде чем он удалился, утащив с собой обглоданное коровье ребро. Вороны, сойки и белки развлекали меня в оставшееся до темноты время.
Оживление началось на второй день. Я был на другой точке, на этот раз на холме Большой Сэнди. Он возвышался над широким перелесьем с преобладанием хвойных деревьев. Здесь я полностью смог насладиться панорамой леса и озера. Белоголовый орлан несколько раз пролетал надо мной, а с озера доносилось гоготание гусей. Еще один волк крался неподалеку, но потом причуял меня и убежал. И под конец краем глаза я зафиксировал черный силуэт, возникший на фоне белоснежного лишайника. Медведь был молодой, его уши были большими по сравнению с его головой. Он нервно схватил кусок мяса из бочки и убежал обратно в чащу. Он повторил свой маневр еще несколько раз в течение следующего часа, пока окончательно не насытился.
Холодало по мере приближения солнца к линии горизонта. Еще было достаточно света для охоты, но других медведей не было. Я несколько расслабился, когда за моей спиной раздалось тихое рычание. Медведь неторопливо прошел мимо меня к приваде. Никаких нервных взглядов, никаких задумчивых шагов. Этот медведь был крупнее. Уши были зарыты в мех, живот опущен к земле, но что-то говорило мне, что это еще не монстр.
На протяжении светлого времени я наблюдал за этим медведем. Он ел, отдыхал, крутил бочку, спал… в общем, делал много всего разного.
Хотя он был на расстоянии 25 ярдов, я решил воздержаться от выстрела. В конце концов был только второй день. Не надо спешки. Не сейчас.
Вечером в лагере мы обменивались своими историями. Ким взял большого медведя, а Стив отснял много отличного видеоматериала с барибалами, которые крутились у привады.
Но приключения Спайка внизу у залива Обмана были наиболее впечатляющими. «Сначала пришел медведь примерно в 330 фунтов. Затем вышел медведь, тянущий на все 400 фунтов. Я понял, что это была крупная добыча, и натянул тетиву. Он обошел приваду, а я ждал, когда он встанет. Внезапно прямо под моим лабазом услышал рычание, сопение и клацание зубов. Странного окраса, в котором присутствовали белый и коричневый цвета, барибал отогнал мою потенциальную добычу от привады. Этот медведь в течение следующих двух часов, пока почти не стемнело, охранял приваду от других медведей».
Привада у Большого Сэнди стала моим любимым местом, и я вновь и вновь приезжал на нее; наконец, на пятый день вновь появился крупный медведь, которого я ранее видел. Учитывая, что остался всего один день, я решил, что этот медведь достаточно большой. Дальномер определил, что медведь был на расстоянии 26 ярдов. Идеально для моей 25-ярдовой мушки для прицела. Я натянул тетиву и медленно приподнялся с засидки. Я успел увидеть, как флуоресцентное зеленое оперение исчезло в левом плече медведя. На секунду медведь сел, будто бы пребывая в шоковом состоянии, а потом поднялся и зашагал в глубь леса.
Меня била дрожь… Темнело, я забрался по веткам выше, чтобы попытаться рассмотреть, что произошло. Стрела, вся красная от крови, торчала в корне ели. Буквально через несколько минут я услышал шум мотора катера и подумал, что короткоствольное ружье 12-го калибра Джоди будет как раз кстати в преследовании.
Крови было много, стрела вошла в легкое и вышла через яремную вену. Но медведь прошел более 200 ярдов, и все еще был живым, когда мы увидели его. Барибал лежал и смотрел на нас, и я послал еще одну стрелу в его грудь.
Моя охота закончилась. Но у Спайка было еще много приключений. Рано утром на четвертый день Брайан пошел вместе со Спайком к засидке, чтобы заново наполнить бочку приманкой. Когда они подошли, там крутилась одноухая медведица, которая никуда не собиралась убегать. Она опустила голову и начала ходить кругами, что, как сказал Брайан, часто предшествовало атаке. У Спайка наготове было ружье калибра .348, и он проводил Брайана к лодке и осторожно вернулся на свою точку. К счастью, медведь исчез в ольхе, что помогло избежать еще одного столкновения.
Позже тем же вечером Спайк описывал свое место как «центровую для медведей». Сначала подошли медведица и годовалый медвежонок, но вскоре к ним присоединился охраняющий свою территорию Половичок. Медведица отстаивала территорию у бочки, но ее медвежонок решил, что лабаз Спайка будет наиболее безопасным местом для наблюдения. Обеспокоенный тем, что медведица может яростно отреагировать на близость Спайка к ее отпрыску, он крикнул, детеныш быстро скатился вниз по лестнице, а скандалисты медведи проигнорировали его крик и продолжали жадно поедать приваду, подозрительно поглядывая друг на друга.
«Когда я услышал приближающуюся лодку в последний день, — сказал мне Спайк, — мне вдруг стало грустно. Не потому, что я не убил огромного медведя, а потому, что я провел несколько невероятных дней в очень особенном месте».
Я разделял те же чувства. В этой северной дикой природе есть такой покой, которого не существует во многих других местах на планете, которые, к счастью, пока остаются относительно неизменными.