В начале 2009 года довелось мне сразу после Нового года поехать в Тверскую область на охоту. Еще до праздника, в декабре, условились мы с нашим другом Юрием, что после Рождества Христова соберемся к нему в гости попытать охотничьей удачи.
У Юры рубленый дом в самых лучших традициях, с русской печью и баней. Все это благолепие находится в поселке Сандово, старого русского поселения, где вокруг, сколько хватает глаз, тянутся бесконечные поля, дремучий лес и заброшенные деревеньки, которые лишь летом отчасти оживают за счет приезжих дачников. Поля уже изрядно заросли ивой и мелким подростом, что в свою очередь очень нравится местным лосям, которых развелось даже изрядно.
Для меня и моего друга Михаила приглашение было как манна небесная, и мы засобирались в дорогу. Особенно будоражило сообщение Юрия, так, между делом, что егеря обнаружили место, где залег случайно согнанный с берлоги на прошлой охоте медведь. Место обложено, выходных следов нет, следовательно, мишка никуда не денется, а до нашего приезда его никто не потревожит. Эта новость заставила кровь в моих жилах бежать гораздо быстрее, так как на косолапого охотиться мне не доводилось еще никогда.
Насчет лосей можно было вообще не беспокоиться, а к большой вышке, на краю лесного поля, стали наведываться кабаны, подъедая заблаговременно высыпанную егерем там же картошку. В общем, получалась своеобразная солянка из возможностей, и каждая сама по себе была ну очень привлекательной.
Праздники в городе оттрубили как обычно весело, непринужденно, с детьми, в кругу семьи и друзей, с фейерверками, музыкой и непременным оливье и селедкой под шубой. Гришку на зимнюю охоту брать пока не стал. Договорился с сыном, что надо ему еще подрасти немного, а то подмерзнет. Правда, опыт осенних и весенних охот у пацана уже был, но на мороз да на медведя я его взять не решился.
Провожаемый грустным взглядом Гриши, я стал вытаскивать вещи в коридор. Сын по-мужски пожал мне руку и, вздохнув, пожелал удачи на охоте. Более не в силах на это глядеть, я закрыл за собой дверь, мысленно желая ему побыстрее повзрослеть. Хотя пускай вкушает радости детства, охот впереди будет еще много, подумал я, выходя из дому.
Быстренько погрузил вещи в Мишин джип, уселся на переднее сиденье и хлопнул друга по плечу. Ну, поехали, благословясь, в дорогу. За ночь выпало много снега, который покрывал дороги плотным слоем. Ну да для тойоты это ничего. За разговорами мы не замечали, как машина глотала под собой километры пути, а путь предстоял не близкий, примерно 560 километров. На съезде с кольцевой дороги встретились с Юрием и, быстро обсудив дальнейшую дорогу, тронулись дальше.
В городе машин встретили гораздо меньше, чем на трассе. По Мурманке как в город, так и из него двигалось достаточно разного транспорта, одни ехали домой после праздников, а другие, наоборот, спешили добрать остаток каникул на свежем воздухе. После снегопада никто не торопился ударить по газам, и вереница автомобилей неспешно катилась по Мурманке в сторону Волхова, правда, нам удавалось без особых обострений, памятуя о надежности японского автопрома, обгонять всех по крайней левой полосе.
За городом природа поражала обилием снега на обочине и на деревьях. Особенный восторг вызывали заснеженные сосновые боры, которые начались после выезда на тихвинскую трассу. Деревушки вдоль дороги мелькали одна за другой, похожие друг на друга, словно близнецы. Все дома были засыпаны снегом, и только дым из труб напоминал о том, что там живут люди. Бесконечные белые равнины полей после снегопада были девственно ровными, без следов зверей и деятельности человека.
Одним словом, глухозимье. Позади остались мосты через Свирь и Тихвинку, а мы свернули по направлению к Вологде. Остановились на заправке покормить наших «железных боливаров», заодно размяться и попить чаю. Блины со сгущенкой под душистый чай из термоса пошли на ура, а Юра по секрету сообщил нам, что баня уже жарко натоплена и наутро егеря с собаками ждут нас возле его дома.
Предвкушая березовый пар, расселись по машинам и, подгоняемые желанием погреться, поехали далее. Быстро стемнело, но это не могло сбавить скорости нашего движения, ведь впереди был целый вечер, баня, разговоры у стола возле жарко натопленной печи и ожидание охоты. Быстро пролетел второй отрезок пути, и в свете фар мелькнула придорожная вывеска с названием «Сандово».
Несколько раз встретили идущих в полной темноте по дороге людей, направлявшихся по своим делам. В городе такого не встретишь. Юра объяснил, что в деревне все так живут, и длительные переходы пешком здесь никого не удивляют. Немного попетляв по поселку, подъехали к бревенчатому большому дому, заехали во двор и заглушили двигатель.
Морозный воздух был чист как душа младенца, снег искрился в свете фонаря, а на небе светило бесчисленное количество звезд, неприкрытое от глаз наблюдателя городским смогом. Ветер к ночи совсем стих, и нам долго не хотелось идти в дом, чтобы еще раз вдохнуть морозной благодати. Холод начал забираться нам под куртки, и началась быстрая перегрузка вещей в дом. Уже в сенях почувствовали изумительный запах сосновых бревен и натопленной бани.
У Юрия баня расположена прямо в доме, так что не приходится бежать по улице за какими-нибудь надобностями. За домом Юры следит егерь и его жена. К нашему приезду уже был накрыт стол, в центре которого стояла кастрюля с тушеной лосятиной. Теперь я и сам научился ее готовить, получается очень вкусно. Переодевшись, легко перекусили, чтобы не напрягать организм во время парки. Завернулись в простыни и зашли в парную.
От финской печки на дровах дыхнуло жаром, а от замоченных веников стоял такой аромат, что хотелось заорать от счастья. С шутками да прибаутками попарили друг друга, похлестались вениками до остервенения, то и дело кидая очередную плошку кипятка на разогретые добела камни, а потом дружно нырнули в снег, которого во дворе было хоть отбавляй. Нашему восторгу не было предела, все-таки была большая разница между сандовской баней и городской с ее электрическими тенами. Красные, как раки, отдраили мочалками с себя грязь и дорожную усталость.
Разомлевшие от впечатлений и бани, развалились на диване, мерно потягивая пиво и неспешно обсуждая план завтрашней охоты. Лосятина замечательно пришлась впору к оголодавшему нутру, и на некоторое время за столом воцарилась тишина как дань замечательной стряпне жены егеря Елены. С утра было решено идти на медведя, а дальше — по обстановке. Лицензии на лося и кабана были в наличии и ожидали своего закрытия. Наваливалась сытая усталость, и, еще недолго поболтав, мы завалились спать по своим комнатам. Я сразу провалился в сон без сновидений.
Духмяный запах деревянного дома обволакивал и заставлял беспробудно спать до рассвета, однако какая-то внутренняя пружина сработала еще затемно, вынудив меня встать уже в семь часов утра. Но я не удивился, так как знал, что это такое. Который раз я испытывал это ощущение перед охотой, когда меня ждало что-то неизведанное, новое, щемяще интересное. Вот и там утром я упруго вскочил с постели, потянулся и вылез в большой зал дома, где вчера мы коротали вечер за столом.
Юрий уже проснулся и поставил греться чайник. Сполоснув лицо, я вылез на улицу оценить обстановку. Под утро небо заволокло тучами и стало заметно теплее, однако снег пока не собирался идти. «Ну что же, и хорошо», — подумалось мне, и я пошел пить чай. Чай на травах с бутербродами был особенно хорош, и мы взяли его с собой в термосе. Слышно было, как к дому подъехал УАЗик, звук его двигателя ни с чем не перепутаешь.
Хлопнули дверцы, и послышались голоса людей. Мы уже оделись в зимний камуфляж и, чтобы не потеть, вылезли во двор. Ворота оказались распахнуты, а во дворе стоял УАЗик Юрия, подготовленный специально для охоты, и УАЗ-«буханка». Все эти машины купил для егерей Юрий, и, памятуя, кто им платит зарплату, они стояли в сторонке, ожидая распоряжений хозяина. Хотя все было без подобострастия и холуйства. Каждый здесь знал себе цену, это было видно по их лицам.
Мы с Михаилом поочередно со всеми перезнакомились, так как план был с вечера составлен, дружно, под нетерпеливые повизгивания лаек в «буханке» расселись по машинам. Взревели движки, и мы тронулись. Было еще совсем темно, около восьми утра.
Фары УАЗа то и дело выхватывали заснеженные сосны по обочине, а ровные стены отсыпанного грейдером по обеим сторонам дороги снега то и дело прерывались вмятинами от съехавших в кювет машин. По ходу езды пошутили на тему пьяных водителей, злободневную в свете прошедших праздников.
Водитель наш, егерь Василий, то и дело притормаживал, деловито всматриваясь в поля, протянувшиеся слева и справа от нас. На наш немой вопрос ответил, что, дескать, частенько в это время утра в ивняке можно встретить кормящихся лосей, тем более что восток начал заметно светлеть, ясно давая нам понять о приближении восхода солнца.
Проехали таким образом километров пятнадцать. По дороге остановились несколько раз, и Василий всякий раз вылезал посмотреть свежие лосиные переходы. Он хорошо знал местность, и это сразу бросалось в глаза, так как каждый след был им точно определен и обозначен на предмет полезности для последующей дневной охоты. Словно бы он знал уже заранее, каким образом и во сколько и что и как мы будем делать. Свернули к лесу и, проехав с километр по проложенной трактором колее, остановились. Не шумя излишне, повылезали из машин.
Василий собрал по-быстрому «военный совет» среди присоединившихся к нам по дороге местных охотников. Нас тоже ввели в курс дела, но все равно я чувствовал себя статистом среди этих знающих местность и уже не раз охотившихся на медведя людей. Сердце тревожно выбивало свой ритм, и он, конечно, отличался от обычного спокойного «тук-тук».
Одно дело — видеть медведя в зоопарке, по телевизору и совершенно другое — иметь возможность встретиться с ним воочию, причем номер мой да и других, по всей вероятности, был не на открытом поле, а в достаточно густом, смешанном лесу. Совет быстро закончился. Василий предупредил о секторах стрельбы и предложил идти на номера, так как скоро, по его мнению, загонщики должны были спустить собак.
Мы углубились в лес. Краем глаза я затметил, что слева от нас находился густой ельник, еще довольно молодой по возрасту, поэтому невысокий. Заметив движение моих глаз, Василий шепотом предупредил, что логово находится как раз там и что Юру и меня поставят ровно по бокам ельника на некотором удалении, чтобы был обзор и возможность прицельного выстрела. Рассредоточились по номерам.
Тишина леса уже ничем не прерывалась, однако вскоре я услышал короткий взлай собаки, а затем все три лайки заголосили на весь лес. Тут же откликнулись и охотники со стороны загона. Судя по смещающейся влево возне, я понял, что медведь стронут и идет прямехонько на Юрия.
Тут прогремел выстрел Юриного «Блэйзера». Тут же послышался голос Юры, зовущего меня к себе. По интонации я понял, что все в порядке, но было не понятно, зачем к нему идти. На всякий случай снялся и быстро подошел к нему, ведь нас разделяло каких-то сорок метров.
Под большой елкой слышалась возня. Собаки настигли раненого Юрием медведя и теперь наседали на него со всех сторон. Потапыч как мог отбивался, но собаки упорно не давали ему двигаться дальше. Заметив мое приближение, зверь дернулся в мою сторону, расшвыряв собак, но я был готов к такому повороту событий и держал свой «Зауэр» наготове. Второй выстрел довершил Юрино дело. Отогнали собак, чтобы не портили шкуру. Медведь оказался небольшим, не более трех лет от роду, но с замечательной зимней шкурой.
Потрогав его когти, я подметил, что не хочу даже такому попасться под горячую лапу. До сих пор помню его резкое, неожиданное движение в мою сторону и понимаю, что все написанное о скорости реакции Топтыгина абсолютная правда.
Из леса вышли загонщики и, подойдя к нам, от души поздравили с удачей. Юра, скромно передавший лавры победы мне, помалкивал, а я просто радовался нашей общей охотничьей удаче, сразу предупредив всех, что остановил медведя не я, а Юра. Тут же разложили на капотах УАЗов нехитрую снедь, взятую из дома. Котлеты из лосятины вперемешку с кабаном пошли на ура, и, запив это дело сладким чаем, решили ехать за лосями в соседний загон.
Оставив двоих возиться с медведем, поехали дальше. По дороге горячо обсуждали медвежью охоту. После поимки медведя я не удержался и полез в ельник посмотреть берлогу. Вопреки моим представлениям, берлогой оказалась ямка в снегу под раскидистой елью. Снег под медведем вытаял до земли, а с боков образовались стенки, мешавшие ветру докучать хозяину берлоги.
Мужики объяснили, что медведь был гонный и второй берлоги с осени не заготовил, так как еще неопытный был. Вот такие дела.