Унас, на Кубани, в равнинной степной зоне кругом только возделанные поля, лесополосы и камышовые балки; практически, чтобы волка не «подветрить», охотиться на приваде негде, поэтому я решил устроиться в укромном месте — в заброшенном кладе минеральных удобрений поселка Кубанец. Там в течение нескольких лет никто не работал, и местные жители превратили его в свалку, вывозя туда бытовой мусор, трупы павших животных и птиц. К корпусу склада, накрытому бетонными плитами, ведет старая, разбитая асфальтовая дорога. Вокруг заросшая сорняками и камышом территория. Рядом на поле я обнаружил много свежих волчьих следов, значит, они постоянно сюда наведываются. В пятидесяти метрах от входа в корпус на поле я заложил первую приваду — теленка. Он был крупным, килограммов тридцать пять, и родился мертвым. Такие телята не лечились, «экологически чистые», волки «химии» не чувствуют, не боятся и с удовольствием их поедают.
Приезжаю через неделю — от теленка остались «одни рожки да ножки», все съели или унесли. На следующий день мне повезло, удалось раздобыть заднюю часть павшей коровы и привезти туда. Дневная плюсовая температура позволяла, и я не торопясь сделал все по правилам — вырыл яму, забил железный прут с кольцом, к которому туго привязал задок, и присыпал землей. Устойчивый «аппетитный» запах привады понесло во все стороны, пару дней будет достаточно, чтобы волки ее обнаружили.
Спустя несколько дней, заехал на «Ниве» прямо в корпус, удобно устроившись на заднем сиденьи, настроил в окно видеокамеру и высунул ствол карабина. Небольшой морозец, ветерок восточный, прямо на меня, ночь безлунная, темная, но ночной прибор помогает мне следить за обстановкой, не хватает только «кофе в постель». Приблизительно в полночь слышу рычание зверя и жалобный скулеж — волки делят мою корову. Включаю прибор ночного видения, ничего не видно, затем инфракрасную подсветку — взрослый волк жрет приваду, глаза светятся, посмотрит на меня и опять продолжает жрать; от такой наглости зверя я опешил. На заднем плане вижу двух волчат, один из которых лежа зализывает рану, видно, взрослый ударил его, отгоняя от мяса. Без суеты подвожу карабин и включаю подствольный зеленый фонарь — волк нехотя отошел немного и повернулся правым боком, бью под лопатку — лег на месте, все, готов. Подхожу в полной уверенности, что это волчица, нет, это взрослый трех-четырехлетний самец, так что охота продолжается, привада работает и только тронута.
Только через неделю у меня появилась возможность вновь проверить приваду. В это время стояли непривычные для нас морозы до минус восемнадцати градусов. Приезжаю — задка коровы нет, все вырыто и съедено, унесены даже крупные кости. Привожу и привязываю туши еще трех телят, продолжаю наблюдение. Когда они теперь появятся, какой у них график кормежки? Мороз отпустил, привада оттаяла. Выезжаю, из машины видно, что волки приваду начали брать. Через день устраиваюсь в засидку, ветер восточный, порывистый, дует прямо в окно машины. Около девяти вечера меня, как одеялом, накрывает какая-то жуть, страх не страх, но какое-то неприятное чувство, отчего кажется, что шапка на голове сама поднимается. Так бывает, как говорит наш волчатник Иван, когда волк на тебя смотрит. Сзади меня корпус склада тоже без дверей, видимо, волк оттуда и наблюдал за мной. Это продолжалось минут пять, а потом все прошло, но адреналина в кровь у меня выбросило достаточно. Уже не зря приехал, «кайф» получил.
Выглянула из-за облаков луна, видимость в прибор улучшилась, хорошо наблюдать даже без подсветки. В полночь вижу крупного зверя, который жрет приваду, включаю запись и беру в руки карабин. Ловлю лопатку, бью, волк после выстрела подпрыгивает на месте и убегает. В чем дело, ведь попадание было?! На месте выстрела крови нет, решаю завтра днем все посмотреть да заодно и телят подвезти. Наутро обошел вокруг поле пахоты и прилегающую лесополосу, ни крови, ни тем более волка не нашел. Сзади корпуса склада целая волчья тропа идет прямо через корпус, то есть я в машине был у них на пути. Надо убирать машину отсюда и перебираться наверх, на крышу корпуса, здесь все вокруг вытоптано волками. Решаю сделать лестницу, благо, лесополоса рядом и соорудить засидку на крыше, на высоте шесть метров, не составляет труда.
Из подручных материалов я за два дня построил крытую шифером и не продуваемую со всех сторон засидку, теперь можно сидеть при любой погоде. И вовремя, через неделю вернулась зима, накрыло все вокруг снегом и начало морозить. Приезжал несколько раз, но волки к приваде не подходили.
К концу месяца морозы отпустили, началась оттепель, надо ехать, волки обязательно придут, по морозу оголодали. На дороге и возле привады обнаруживаю на снегу множество волчьих следов, они сегодня будут обязательно. Устраиваюсь на крыше в засидке, удобно и хорошо. Небольшой восточный ветерок, плюсовая температура, видимость не то что в машине, на 300 метров вокруг все видно, все это создает хорошее настроение и рождает предчувствие удачной охоты. 19.58 вечера — по полю слева подходит волк, включаю прибор и навожу на него — он сразу, не дойдя метров тридцать до привады, убегает. Тут что-то не то; а не мой ли это знакомый, уже стреляный волк, судя по тому, как он реагирует на камеру. Голод не тетка, придет еще. Решаю забирать его без всяких кинопроб. Спустя час, в 21.00, вижу его, опять идет. На белом фоне снега перекрестие прицела ложится под лопатку зверю без всякой подсветки, плавный спуск, выстрел, визг зверя, и он опять убегает. Что такое, он что — заговоренный? Неужели промах? В недоумении спускаюсь с крыши по лестнице. На месте выстрела крови нет, она обильно появилась по обе стороны следа метров через семь, вот он споткнулся, ткнул снег носом, опять споткнулся, и вот — крупный волк лежит впереди поперек собственного следа. Попадание, как деды учили, по лопатке с выходным отверстием с куриное яйцо. С такой смертельной раной он прошел более тридцати метров, все же волк — очень сильный зверь.
Как оказалось, опять самец и мой старый знакомый — подранок, если можно его так назвать. В первый раз пуля из карабина рассекла ему шкуру под горлом, зацепив, но не пробив хрящевые кольца трахеи. Он, чихая на все законы, отлежался, захотел есть и вышел на ту же приваду, где его уже стреляли. Таков уж, непонятен и малоизучен, мир дикой природы. Но это опять не волчица и не волчонок, так что охота продолжается.