Мне повезло родиться и вырасти в одной из старинных деревень, на Смоленщине. У нас в доме часто собирались по вечерам на посиделки старики и старушки, прожившие длинную и нелегкую жизнь, повидавшие на своем веку всякого. Порой они рассказывали такое, что у меня дух захватывало, когда я пытался представить то, что услышал.
Помнится, это было перед Троицей. Видимо, поэтому и возникла на посиделках тема «русалкиной» недели, о которой вкратце можно сказать следующее. В этот период русалки выбираются на свет Божий и по окраинам хлебных полей, примыкающих к лесу, устраивают свои игрища. Якобы они связывают макушки рядом стоящих молодых березок, делают из них качели и качаются на них, звонко смеясь. Они плетут венки из васильков, водят хороводы и своими песнями привлекают к себе детей и одиноких взрослых, веселятся, а потом щекочут их до тех пор, пока те не умирают от смеха.
У нас были старики, которые утверждали, что видели этих русалок на качелях и слышали их пение. Я, помнится, спросил тогда, о чем они пели. На что получил ответ: слышали, мол, только очень красивую мелодию, но ни одного слова разобрать было невозможно, а голоса были необыкновенно красивые.
– Легенды и сказки все это! – сказал мне тогда дед, родившийся в 1892 году и проживший длинную и интересную жизнь.
Он был человеком глубоко верующим, строго соблюдал все посты и праздники, часто ездил на всенощную в Смоленский Успенский собор, а посему лгать не позволял никому, даже детям, хотя шутки любил.
Я спрашивал у деда, не видел ли он тех русалок, ведь он был заядлым грибником и ягодником и всю округу исходил вдоль и поперек. Дед твердо ответил, что русалок он отродясь не видел и эти истории считает сказками.
Может, и так, но я помню, что в «русалкину» неделю нас, ребятишек, в лес за ягодами или грибами родители все же не отпускали и даже строго-настрого запрещали ходить через хлебные поля. Но это было в далеком и счастливом детстве…
Но вот лет десять назад приехал я на недельку отдохнуть в родную деревню, аккурат к Троице, и, как всегда, в один из дней решил сходить за колосовиками – так у нас называют первые летние грибы, прорастающие в короткий период, когда колосится рожь. В основном это подберезовики. Пасха, а стало быть и Троица в тот год были поздними, как и в нынешнем году, и молодая рожь уже заколосилась. Взял я ведерко и пошел на свои с детства заветные места. Пройдя пролеском и собирая редкие грибы, я вышел на край ржаного поля. Это место оказалось удачным: почти по самой запашне, в траве, как по линейке, длинным рядом росли молодые подберезовики. Вдохновенно я срезал их, продвигаясь вдоль поля и глядя себе под ноги. Вдруг небольшой порыв ветра зашуршал листвой деревьев у меня над головой. Я машинально поднял голову и с изумлением увидел... завязанные узлом макушки двух стоящих рядом березок.
Деревья, высотой метров восемь, стояли поодаль от других деревьев и метрах в двух друг от друга, их макушки были завязаны узлом так, что получалась как бы арка. В один миг мне вспомнился рассказ стариков, слышанный в далеком детстве, про русалок и их качели.
Нет, я не испугался, а только подумал: «Неужто кому-то из земляков была нужда так подурачиться?» – и решил во всем основательно разобраться. Судя по тому что ни одна ветка не завяла, деревья были связаны совсем недавно. Вот только кто это мог сделать и как? Ответа я не нашел. Не примятая вокруг деревьев трава однозначно указывала на то, что к ним не только никто не подъезжал на технике, но даже и не подходили. А если б даже и подходил, то согнуть и связать березки вряд ли бы смог. Да несколько дюжих мужиков не смогли бы!
Фантастика? Но что было, то было! Я эти качели видел своими глазами и очень пожалел, что не взял с собою фотоаппарат. А выводы делайте сами.