А кто-то, наоборот, пришел к охоте уже в зрелом возрасте, поняв, что только занятие охотой позволит ему полностью раскрыть скрытый в нем потенциал и вернуть некогда утраченное ощущение себя частицей природы. И у этого человека тоже был первый выстрел, также надолго, а может быть, и навсегда оставшийся в памяти.
У подавляющего большинства были наставники в стрельбе. Они учили нас стрелять, передавая при этом не только свой опыт, но и свои ошибки, к которым мы прибавляли еще и свои. А потом мы удивляемся, почему это мы не можем попасть в неспешно тянущего вальдшнепа или налетающую утку. А все дело в том, что большинство наших охотников самоучки, имеющие очень слабое представление о технике стрельбы.
Позволю себе в ответ три замечания. Первое, вы никогда не пробовали подсчитать эффективность вашей стрельбы в процентах? Сделать это очень просто. Разделите количество добытой дичи на количество потраченных патронов. Очень впечатляет, знаете ли. И второе. Джентльмену второй ствол нужен не для того, чтобы исправить промах, допущенный при выстреле из первого ствола, а для того, чтобы поразить вторую цель.
И третье, самое существенное. Наши охотники на вальдшнепа с «Сайгой» ездят, а на гуся – с карабинами. Какое уж тут джентльменство...
Вот «РОГ» и журнал «Охота и рыбалка» пытаются ликвидировать пробел в нашей стрелковой подготовке, публикуя статьи на эту тему. Но вероятность того, что можно научиться стрелять по таким пособиям примерно такая же, как вероятность научиться игре на фортепьяно по самоучителю, отрабатывая беглость пальцев на доске с расчерченными клавишами.
Поездка на стенд и добросовестная (прицельная, но бесцельная) пальба по тарелочкам также бесполезны. В одной из публикаций был совершенно справедливо поставлен вопрос: если начинающий стрелок из десяти мишеней поразил пять, то чему он учится – попадать или промахиваться. Однако из любой, самой, казалось бы, безнадежной ситуации должен быть выход.
НАЧАЛО
Как-то вечером позвонил старый знакомый и сказал, что его пятнадцатилетняя дочь хочет научиться стрелять. Будет лучше, если первые уроки ей даст профессиональный тренер, ответил я. Не откладывая дела в долгий ящик, я сразу же позвонил Валерию Павловичу Коньшину, которого давно и хорошо знаю, чтобы договориться о нескольких занятиях. Приезжайте, ответил Валерий Павлович.
На следующий день мы были на стенде. Занятие началось с инструктажа по технике безопасности и правилам поведения на стрелковом месте. Я думал, что мы ограничимся перечислением основных положений правил безопасного обращения с оружием, но тренер Сергей, которого закрепил за нами Валерий Коньшин, не только объяснил своей ученице, как устроен патрон, но и особо остановился на том, что для надежного поражения мишени требуется всего три дробинки из нескольких сотен, находящихся в гильзе. «Поэтому промахнуться просто невозможно», – подвел итог Сергей.
Он сразу пресек все наши разговоры об упреждении, без которого невозможно поразить мишень. «Если у тебя все в порядке с координацией движений и ты не проносишь ложку мимо рта, значит, ты поразишь мишень». Говоря это, Сергей явно старался укрепить уверенность ученицы в своих силах.
НА СТРЕЛКОВОМ МЕСТЕ
Сергей предложил сделать первые выстрелы из ружья .410-го калибра. Одна из самых серьезных ошибок, на его взгляд, заключается в том, женщины или подростки учатся стрелять на стенде из оружия крупных калибров. Он убежденный противник обучения стрельбе на начальных этапах из оружия 12-го калибра, даже несмотря на то что сейчас в распоряжении стрелков есть патроны «Юниор» с ослабленным зарядом и уменьшенной навеской дроби.
Отстреляв одну лишь упаковку стандартных патронов 12-го калибра, новичок гарантированно разочаруется в стендовой стрельбе, почувствовав на следующий день боль в плече. Возможный выход из этой ситуации – применение обладающего меньшей отдачей газоотводного полуавтомата, в котором часть энергии пороховых газов используется для перезаряжания ружья.
На стрелковом месте на учебной площадке Сергей предложил своей ученице, нет, не выстрелить по мишени, а проследить при помощи вытянутой вперед руки траекторию полета мишени. После двух мишеней задание было усложнено: нужно было сказать «бах!» в то мгновение, когда, по мнению его подопечной, нужно было нажать на спусковой крючок. Затем то же самое упражнение было несколько раз повторено с незаряженным ружьем. И всякий раз, когда звучало «бах!», Сергей радостно объявлял, что мишень поражена. Не знаю, для чего он так делал, возможно, чтобы укрепить в ученице уверенность в собственных силах...
И вот наступил момент истины. Ружье заряжено, звучит команда «Дай!», тарелочка взмывает в воздух, выстрел – мишень поражена! Затем вторая, третья, четвертая. На стрелковой площадке творилось нечто неправдоподобное: человек, впервые в жизни взявший в руки ружье, уверенно поражал мишень за мишенью. Пусть это даже происходило на учебной площадке, где полеты мишеней настроены так, что они в определенной точке траектории как бы зависают, чтобы дать возможность начинающим стрелкам зацепить мишень хотя бы краем осыпи, все равно пятнадцатилетняя девочка на наших глазах творила чудеса.
Десятая мишень была угонной. Выстрел – вновь мишень поражена. Еще одна угонная мишень – на этот раз промах. Первый промах за одиннадцать выстрелов. За первым промахом последовали еще три. Потребовалось вмешательство Сергея, чуть-чуть поправившего положение корпуса при выстреле, чтобы его способная, как оказалось, ученица стала вновь поражать мишени одну за одной.
«Ну, что ж, – сказал Сергей. – Давай подведем итог первого занятия. Можно с уверенностью утверждать, что ты освоила две трети спортинга. Мишени бывают встречные, угонные (эти ты уже вполне освоила) и боковые. Кроме того, возможны комбинации из этих основных направлений полетов».
Сергей запустил боковую мишень. Он ничего не сказал про упреждение, мишень была поражена. Получается, что при стрельбе по боковой мишени упреждение было взято чисто инстинктивно! Господи, я вспоминаю, как долго и мучительно мы сами шли к осознанию необходимости давать упреждение при стрельбе по боковым мишеням, будь то тарелочка, утка или вальдшнеп. Никакая сила, казалось, не может заставить меня направить ружье в пустоту, где через какое-то время окажется мишень и где она будет надежно поражена дробовым снопом.
И результат – вечное обзаживание мишени и пустой ягдташ, то есть полное отсутствие результата. А здесь полчаса на площадке – и никаких тебе «затыков» со стрельбой в кажущуюся пустоту. Или это все происходило с нами потому, что мы пытались что-то анализировать там, где никакого анализа не требуется, пытались заново создавать колесо, даже не предполагая, что колесо уже давно изобретено и что нужно пользоваться теми преимуществами, которое оно дает.
В чем секрет успеха Сергея? Возможно в том, что он заставил свою подопечную поверить в собственные силы, в том, что выбирал самые легкие мишени, в том, что намерено представил технику стрельбы в максимально упрощенной форме, заставив тем самым свою подопечную поверить в собственные силы – и круг замкнулся! А результат вам известен.
Вечером вновь раздался звонок приятеля. «Хорошо, что мы с тобой не стали стрелять», – сказал он. «И не говори», – ответил я. – «Одно слово, опозорились бы...»