И вправду, пара глухих хлопков раздалась с востока. Солнце только поднялось над горизонтом, заливая яркими лучами воронежскую лесостепь с белесыми шишками сурочьих бутанов, из которых неторопливо вылезали погреться на солнце первые байбаки. Над зеркальной гладью озера клубился утренний туман. От редких всплесков рыбы медленно расходились круги по всему водоему. Выжженная солнцем трава на склонах холмов и балок серебрилась от выпавшей за ночь росы. В этот год ночи в середине лета были до дрожи холодные, а днем южное горячее солнце выжигало скудную растительность с поверхности земли, и все живое поспешно скрывалось в тени.
В то утро, рано проснувшись и прихватив фотоаппарат, я вышел на крыльцо. Природа вокруг медленно оживала после ночного сна. Между нашим охотничьим коттеджем и деревней расположилась небольшая колония сурков. В этом году их семья пополнилась на семь молодых любопытных зверушек, к которым, если не совершать резких движений, вполне можно было подойти и сделать ряд замечательных фотоснимков. Тем более что позировали они, как заправские модели от Юдашкина, главное в этом деле не торопиться. Сделаешь лишний шаг, и раздается предостерегающий пронзительный свист, оповещающей об опасности, и вся семья в мгновение ока скрывается в своих подземных теремах.
Я отвлекся… «Скорее заводи машину!» — бросил на ходу Саша, скрываясь в доме. Такая реакция охотоведа озадачила меня, но я быстро вернулся в дом за ключами и сел за руль. Через мгновение появился и он. По-прежнему босиком, в камуфляжных закатанных до колен штанах и матросской полосатой майке. В руках брезентовый чехол со служебным СКСом. Прыгнув на пассажирское сиденье, стал меня торопить:
— Давай-давай! Быстрее! Разворачивайся. Направо через плотину, на ту сторону озера!
— Что там? Браконьеры?
— Похоже. Сейчас их перехватим. Поднажми!
Гладкие, высушенные солнцем полевые дороги позволяли гнать во всю мощь тойотовского дизеля. Только пыль от чернозема густо клубилась за машиной. Поначалу, толком не проснувшись, я вел машину аккуратно. По дороге попадались сурочьи норы и бутаны, в которые попасть колесом совсем не хотелось. Потревоженные байбаки едва успевали отвернуть от колес несущегося джипа. Но Саша все торопил и торопил меня и, вскоре стрелка спидометра ушла за отметку 100. Мы перелетели мостик через дренажную канаву. Я давно потерял ориентацию на местности, направив все внимание на дорогу.
— Прямо, направо, еще направо, прямо! — напряженно всматриваясь через лобовое стекло в какую-то точку слева, указывал дорогу Саша. — Прибавь… Еще…Вот они! На машине. Сейчас накроем.
Я мельком кидал взгляды на горизонт, но кроме бескрайней степи, пологих холмов и крутых балок, покрытых зарослями белой акации и разнотравьем, ничего не видел. Гонка между тем продолжалась. Пересекая очередную канаву, я почувствовал, как колеса оторвались от земли и машина на миг зависла в воздухе. Приземлившись, я прибавил еще скорости. Дорога стала забираться на холм, и вскоре Саша скомандовал: «Налево! Съезжай с дороги. Смотри внимательно — может быть рытвина».
Машина запрыгала по кочкам. Слева перед нами открывалась величественная панорама степного края, освещаемая из-за спины восходящим солнцем. Со слов Саши, здесь в «застойные годы» был огромный карьер, где добывали глину — сырье для изготовления суриковой краски, столь популярной в прошлые времена. Разработка велась серьезная, с карьерными экскаваторами и большегрузными БелАЗами. Все кануло в Лету. Осыпалось, заросло, останки механизмов сдали на металлолом, и постепенно, природа скрыла безобразные антропогенные шрамы хозяйственной деятельности человека.
Проглядев в сухой траве сурочьи норы, я попал в них колесом. Тряхануло так, что я головой стукнулся о потолок, а вещи разлетелись по всему салону. «Давай правее и прямо», — Саша сжимал потертое ложе СКСа. Он планировал выскочить через балку прямо на браконьеров, которые, как я понял, находились ниже нас по склону холма. Но перед нами неожиданно образовалась промытая дождями канава, непреодолимая для нашей машины. Проехать к балке, идущей вниз, было невозможно. Я остановился. Саша тут же, как чертик, выскочил из машины и, подбежав к краю обрыва, спрыгнул вниз.
Их было двое. На красной «девятке». Увидев Сашу, они бросились к своей машине. В утренней тишине сухо прозвучал выстрел из СКСа. Саша стрелял в воздух. Не ожидая такой «атаки», они с перепугу растянулись на земле, положив руки на затылки. Это я увидел, стоя на краю пропасти. Все было кончено.
В итоге были изъяты два незарегистрированных охотничьих ружья, поддельные и просроченные документы. Дальше нас ожидало составление акта и совместное возвращение на базу — обычная работа наших охотоведов. Сколько же таких работ выпадает на их долю?
А передо мной по-прежнему расстилалась манящая вдаль картина величественной южнорусской степи с холмами, дубравами и полями.