У большинства людей появление синиц вызывает чувство ответственности за судьбу этих маленьких пернатых зимовщиков, желание помочь им. Так вот и появляются птичьи столовые.
На моем балконе всегда полно кормушек для птиц, причем самых разных конструкций. Нельзя же ограничиваться одним только лотком, с которого порой весь корм склевывают расплодившиеся в большом количестве сизари. Да и от воробьев отбоя нет. Конечно, голуби и воробьи тоже птицы. Но нельзя забывать, что этим городским постояльцам куда легче прокормиться, нежели мелким лесным пичугам. Вот поэтому и приходится помимо общей птичьей столовой делать еще и специальные.
Например, синичьи кормушки. Для этого я использую пакеты из-под молока. Вырежу одно-два круглых отверстия, насыплю туда корма и подвешу на суровой нитке. Не каждый воробей осмелится заглянуть в такую кормушку. Зато у синички раскачивающийся на ветру пакет не вызывает страха.
Литровая, двухлитровая и даже трехлитровая стеклянная банка тоже вполне приемлемы для кормушек. В банки можно поставить деревянные прутики: по ним птичкам будет удобнее опускаться к корму и выбираться на поверхность.
Использую под кормушку и самую обычную клетку. Поначалу дверцу открываю полностью. А когда птицы обвыкнутся, дверную щель начинаю постепенно уменьшать до двадцати четырех миллиметров. Синичка в такую щель проникнет, а вот домовый воробей никак нет. Правда, у нас еще живут полевые воробьи. Вот от них-то и не избавишься.
Синицы, кроме семян подсолнечника, конопли, тыквы, арбуза, охотно клюют сливочное масло, сало, маргарин и другие жиры.
Иногда на балкон прилетают дятлы и поползни. В иные дни можно увидеть еще московок, гаичек, лазоревок. Конечно, мелких птиц труднее привлечь к жилью человека в таком большом городе, как Москва. И если мне это удается, то только благодаря птицам, постоянно живущим в моем домашнем зоопарке. Они-то и привлекают своим пением живущих на свободе собратьев, которые, прилетев на знакомый голосок, нет-нет да и соблазнятся угощением, а там, глядишь, начинают постоянно посещать кормушки.
Теперь некоторые синицы уже так привыкли ко мне, что принимают еду прямо из рук. Конечно, это удалось не сразу. Поначалу птицы осторожничали, но со временем стали подлетать к кормушкам и в моем присутствии. Потом я стал подбрасывать им самое любимое их лакомство — мучных червей. При этом с каждым днем пернатые попрошайки подлетали все ближе.
И вот наконец они стали принимать корм с кончика самой обычной ученической линейки. Затем я стал подавать червей медицинским пинцетом. Прошло еще около двух недель тренировки, прежде чем пернатые полностью доверились человеку. Первой приняла червя с ладони московка, затем гаичка. Вскоре и поползень поверил в доброту человеческих рук.
А что касается больших синиц, то стоит только выйти на балкон, свистнуть несколько раз, как желтогрудые непоседы стайками слетаются. Протянешь наполненную семечками ладонь и сразу же ощущаешь, прикосновение птичьих лапок. Но чтобы птицы стали ручными, с ними нужно постоянно заниматься. Иначе пернатыми снова овладевает страх перед человеком.
С помощью домашних птиц удалось привлечь чижей, чечеток, щеглов. Но они долго не держатся у кормушек. Им сама природа вдоволь приготовила корма. Для чижей и чечеток всегда найдутся семена березы, ольхи, ели, сосны, лиственницы, сорняковых трав. То же самое можно сказать и о щеглах, которые кормятся семенами лопуха, череды, татарника, чертополоха. От семян хвойных деревьев они порой тоже не отказываются. Так однажды в Кузьминском лесопарке мне удалось наблюдать, как щеглы вышелушивали семена лиственницы.
Посещают мой балкон и снегири. Правда, коноплей да семечками подсолнуха мне не удалось их приманить. Тогда я заготовил много рябины, боярышника, калины и барбариса, а с наступлением морозов развесил кисти сочных ягод на балконе. Сначала ими заинтересовались красногрудые снегири, а затем и серенькие в черных шапочках снегурки. Больше всего моим новым пернатым друзьям понравилась, конечно, рябина. Тогда этим кушаньем я доверху наполнил самую обычную клетку.
Сначала птицы склевывали ягоды рябины, которые высовывались между металлических прутиков. А когда до них уже было не дотянуться, один из снегирей все же осмелился залететь в клетку. На следующий день его примеру последовали другие птицы. Вот тогда-то я и решил вместе с рябиной класть в клетку семена льна, ясеня, клена, сирени, ели, лебеды, хмеля, спиреи калинолистной. Так птицы стали получать самые разнообразные корма. При этом я старался использовать те семена, которыми мало интересовались воробьи.
Снегири чаще всего держатся в наших местах до середины марта. Но некоторых из них можно встретить и в апреле. Весной эти красногрудые красавцы много и охотно поют. Рассядутся красными яблоками на ясенях и давай прославлять наступившую весну. С самого рассвета звучит их приглушенное «фю-фю, зюу-зюу».
Не могли не соблазниться ягодами и хохлатые свиристели. Сначала о легкой добыче узнали всего лишь две птицы, а уже через несколько дней на балкон стала наведываться целая стайка этих, пожалуй, самых красивых наших пернатых зимовщиков. Сытые птицы не спешат улетать далеко от балкона. Усядутся где-нибудь поблизости на заиндевелых деревьях, на время притихнут, довольные жизнью, а через некоторое время вдруг сорвутся с места и снова на балкон. И так целый день. Тут уж никаких ягод не напасешься. Вот и стал я тогда подбрасывать птицам мелко нарезанные шкурки яблок, тертую морковь, свеклу, хлебные корки, размоченные в компоте или сладком чае. Свиристели все это охотно склевывали.
Не меньшее удовольствие подкармливать и оставшихся на зимовку дроздов-рябинников. Эти птицы, конечно, осторожнее снегирей и свиристелей, поэтому на их приручение мне пришлось потратить очень много времени. Все началось с того, что я выпустил на улицу своего полуручного дрозда-выкормыша. К морозам мой рябинник привычен: ведь жил-то он не в теплой комнате, а в вольере на балконе. Оказавшись на свободе, птица не улетела от человеческого жилья. Да и куда ей лететь? Кругом снег. Сытнее места не сыщешь.
Правда, были моменты, когда дрозд исчезал на какое-то время. Однажды в оттепель он как-то около двух суток отсутствовал. Я уж подумал было, что попался он кошке или ястребу в лапы. И вот вдруг вижу, как из стаи свиристелей отделились три дрозда. Один из них сразу же устремился к балкону. Это был мой воспитанник. Остальные птицы сели на растущую неподалеку березу. А через несколько минут и они перелетели на балкон. Так вот с помощью бывшего пернатого пленника я и привлек дроздов-рябинников.
С появлением обширных проталин дрозды перестали посещать кормушку. Несколько позже улетел куда-то и мой дрозд-выкормыш. Видно, обзавелся семьей, и ему уж не до балкона стало. Но кто знает, может, в другое время, он еще вспомнит о человеке?