Шестиногая мелочь, бегающая, прыгающая под ногами, порхающая перед глазами, не вызывала вдохновения художников, творивших у истоков человеческой цивилизации. Правда, позже древние египтяне ввели жука скарабея в ранг священных животных, и его изображения и фигурки тиражировались в больших количествах.
Однако если исключить более поздние культовые и декоративные изображения медоносной пчелы и шелкопряда, то можно сказать, что художники не часто обращались к весьма богатому разнообразием форм и расцветок миру насекомых. Изменения во внимании к членистоногим наметились в семнадцатом веке, когда естественные науки пошли вперед поразительными темпами, и искусство все чаще стало дополнять, иллюстрировать их.
В наше время никого не удивишь яркой наклейкой с изображением бабочки на коробке видеоаппаратуры или аппликации с жуком на платье у ребенка — в художественно-декоративном стиле насекомые все чаще входят в наш быт.
Тем интереснее для энтомолога работа мастера, будь то товарный знак или художественное полотно, где информативная и творческая ценность дополняются достоверностью изображения. В этом отношении в живописи ближе всего к миру членистоногих стоит жанр натюрморта. Он знаком почти каждому, понятен, а полотна старых мастеров кисти притягивают еще и потому, что изображенная на них натура частенько встречается ныне только в музеях.
Мне незнакомы в творчестве западных европейских мастеров кисти натюрморты с изображением чешуекрылых, хотя, несомненно, таковые есть, но русская школа имеет немало примеров удачного включения в «мертвую натуру» живых объектов мира насекомых.
Довольно успешно работал в этом жанре Владимир Серебряков, художник, оставивший след в виде небольших полотен в ряде музеев России. Одна из его работ под названием «Фрукты» привлекает именно тем, что в ее верхней части помещена бабочка. Маленькая фигурка насекомого в композиции придает особую прелесть всему изображению. Даже не трогая лупы, можно с уверенностью сказать, что чешуекрылая гостья — крапивница.
Обязанное своим широким распространением крапиве, это насекомое весьма обычно в умеренных широтах Евразии. Без этой яркой, веселой бабочки темноватые от ельника и низкого неба проселки Карелии, холмы Приуралья, пропыленные просторы Поволжья и Казахстана выглядели бы уныло. Двигаясь за человеком, а вернее, за его спутницей, крапивой, насекомое успешно освоило всю Южную Сибирь.
В Средней Азии эта бабочка локально обитает в прохладных горных районах Тянь-Шаня и Памира, поэтому для жителей Узбекистана эта красотка такая же экзотика, как, скажем, птица сизоворонка для жителя Чехии или Польши. Бабочка, недавно покинувшая оболочку куколки, в многоцветье ярких красок, как и другие, родственные ей виды нимфалид, очень эффектна. Неудивительно, что это насекомое, постоянно попадающееся на глаза как селянину, так и горожанину, для некоторых художников прошлого века стало как бы одной из примет родной природы.
Помимо картины В. Серебрякова, изображение крапивницы несет эмоциональную нагрузку в композиции камерного полотна «Жнецы» художника Алексея Венецианова, известного как основателя русского бытового жанра в живописи. Мало кто знает, что живописец Поленов также отметил своим талантом мир бабочек, причем на не свойственном ему материале, как всегда, безупречно. Художник поместил более дюжины насекомых на бортиках фаянсовой тарелки, а ее центр украсил цветами.
У Стожарова, художника более близкого нам по времени, статичные фигуры ковша, туеска и снопика льна в натюрморте «Лен» живут только вместе с бабочкой-крапивницей, которая ярким контрастным пятном цветет на белом полотенце.
Появляясь в чуть теплые дни весны одной из первых, крапивница на зимовку уходит поздней осенью одной из последних. Как и у всякого вида животных, численность этих бабочек в природе подвержена колебаниям. Устойчивая к низким температурам, покрытая по тельцу темным «подшерстком» для лучшего восприятия солнечных лучей, крапивница, безусловно, отлично приспособлена к жизни при маленьких плюсовых температурах.
Ее гусеницы, темные, одетые в черные волоски, успевают полностью закончить свое развитие за короткое лето даже за Полярным кругом. Видя крапивницу, сидящую на соцветии или кружащую над прогретым камнем в горах, я всегда вспоминаю стихотворение топографа, энтомолога и поэта Льва Стекольникова, посвященное этой бабочке.
Скупое солнце улыбнулось,
И хоть земля белым бела,
Уже крапивница проснулась
И вылетела из дупла.
Горит над кустиком бурьяна
Комочком рыжего огня,
Гляжу, и радостно, и странно,
На сердце стало у меня.
Повсюду снег — тяжелый, плотный,
В ушах звенит от тишины,
А бабочка в простор холодный
Летит разведчицей весны!