После недели морозов и полного бесснежья, наконец, долгожданное потепление с начавшимся снежком. Пушистые, объемные хлопья, плавно парили за окном, оседая на серый и грубый, словно зачерствевшая корка лед.
Снег шел весь день, преображая серый, унылый пейзаж за моим окном. Природа словно сняла с себя повседневную, невзрачную одежду и нарядилась в ослепительно белоснежное платье, завораживая своей красотой. Отец, придя с работы, с порога возбужденным голосом произнес: «На завтра отпросился с работы, такой снежок пропустить грешно!»
- Ты готов?- задал он вопрос, заранее зная мой ответ.
- Всегда готов! Хорошо бы пороша до полуночи кончилась! – с надеждой промолвил я, смотря на танцующие в свете фонаря снежинки.
– Хорошо бы! – ответил отец, готовя снаряжение и одежду к завтрашней охоте.
Проснувшись утром и выглянув в окно, увидел, что снег шел, не переставая всю ночь. Шансы на успех были малы, но мы, не сомневаясь, вышли в темноту снежного утра и двинулись в сторону леса, а там будь, что будет. Едва забрезжил рассвет, когда мы расчехлили ружья на краю леса. Зарядив в стволы патроны с самокрутной тройкой, двинулись вперед, утопая сапогами в пушистом белоснежном покрывале. Через час снег закончился, сквозь мутные, серые облака стало пробиваться голубое небо с проблесками солнечных лучей. На душе сразу стало весело и ноги сами несли вперед, не замечая усталости. Проверили лес вокруг наших дач и, не обнаружив ни следа, перешли Щелковскую дорогу и углубились в другой лесной массив.
На часах было 11:30, когда мы неожиданно наткнулись на свежую, коротенькую жировку. Заяц, позавтракал молодой порослью осинника и рябины, на пятачке метров двадцать. По следам было видно, как он, вставал на задние лапы, обгрызал сочную кору молодых побегов. Вот, он потерял несколько бурых «горошин», снова встал, на задние лапы и послушал, все ли безопасно вокруг. Ага, а вот одиночный след, тянущийся к островку плотно сгрудившихся молодых елочек, диаметром метров пятнадцать – двадцать. Стоят, словно греют друг – друга, накрывшись одним на всех одеялом. Молодец косой, хорошую нашел себе квартирку! Остаюсь на жировке, а батя, делает круг – выхода нет. Значит наш белячок сидит дома.
Ну, заинька, встречай не прошеных гостей. Отец, вваливается в густой ельник, и старается толкнуть зайца на меня, ходя внутри челноком. Вижу его мелькающую шапку, островок протоптан им до конца, но хитрый заяц не показывает нос из спасительного убежища. Главное не прозевать когда выскочит заяц. А он, как назло, умело прячется от отца, на этом крохотном пятачке, проявляя удивительную смелость и выдержку.
- Видел его уже пару раз. Да только руки не поднять, не то, что ружье. А ты стой и смотри в оба, все равно вытопчу! – кричит запыхавшийся отец.
Уже полчаса бороздил он этот несчастный островок, но пока безрезультатно. Вдруг я услышал удаляющийся в противоположную сторону свист и понял, что нервы у зайца все же не выдержали. Быстро перебежал на другую сторону елового островка и замер в волнительном ожидании. Отец свистя, загибал круг, поворачивая в мою сторону, и тут я увидел медленно бегущего крупного беляка. Казалось, что заяц ни капли не напуган, как будто он просто выбежал размяться после сна, так расслабленно он приближался к своему островку. Я плавно поднял ружье, слегка повел, обгоняя стволами, и нажал на спусковой крючок. Сухо треснул выстрел. Беляк, перевернулся через голову и зарылся в снег. Сердце, колоколом бешено билось в груди от нахлынувших эмоций.
- Готов! – громко закричал я на весь лес.
Подошел отец, поздравил и похвалил: «Вот так и надо стрелять! Молодец!» Поднял беляка за ноги и, приглаживая еще теплый мех, любуясь, произнес: «Матерый зайчище!»
А потом словно опомнившись, спросил:
- А сколько сейчас время?
- Начало первого – ответил я.
– Это я еще на работу успею! – бодро ответил он.
И мы помчались, словно и не было ни какой усталости. Ноги сами несли домой после удачной охоты. Душа пела и ликовала, а яркое солнце и искрящийся под его лучами снег, дополняли и без того хорошее настроение…