В первый день, проходив до обеда и выбив несколько куропаток из взлетевшей стаи, мы вернулись домой. Я решил полчасика отдохнуть. Не успел прилечь, как в комнату ворвался Олег Лапшин.
– Там заяц, под домом заяц, стрелял – промазал, заяц под дом залез! – выпалил он в течение секунды.
Хоть фразы и были бессвязные, я все понял и, вскочив с кровати, помчался на улицу. На территории базы было несколько летних домиков. Они стояли на кирпичных сваях сантиметров на 30–40 над землей. Олег нервными движениями показывал на один из них. Я заглянул под дом. Несколько секунд глаза привыкали к темноте. Затем на фоне противоположного просвета я действительно увидел зайца. Он сидел в центре, шевелил носом и ушами и периодически крутил головой. В азарте первая мысль была выстрелить, но я сразу прогнал ее. Во-первых, стрелять в упор в сидящего зайца неэтично. Во-вторых, как бы мы его потом достали? Немного подумав, я расставил ребят с двух сторон дома, и мы принялись выгонять зайца. Мы кричали, кидали в него камешки и палочки. Через несколько минут он не выдержал и выскочил. Я вскинул ружье и тут же опустил его. По двору лениво прыгал кролик заведующего охотбазой. Самое интересное, что он был абсолютно черного цвета. В темноте под домом я этого не разглядел. Но как Олег на свету мог перепутать серого собрата с домашним черным кроликом, этого он не может объяснить до сих пор.
На следующий день было решено пройтись по близлежащим полям в поисках зайцев. Встав втроем цепью, мы прочесывали один колок леса за другим. Ходили уже часа два-три, но зайцев не было.
Я шел по краю леса, поглядывая по сторонам. И вдруг далеко в поле увидел торчащие из ямки заячьи уши. Хитрый сидел в центре поля и шевелил ушами. Расстояние было большое, стрелять бесполезно, тем более что видны были только уши. Взяв ружье на изготовку, я потихоньку стал подходить. Заяц сидел. Расстояние постепенно сокращалось. Уже скоро можно будет выстрелить. Я подходил и ждал. Заяц мог сорваться в любой момент. Однако зверек почему-то не убегал. Я подошел уже метров на пятнадцать, опустил ружье и долго смеялся. В ямке лежал целлофановый пакет. Ветром от него оторвало две тонкие полоски, они болтались на ветру, и я принял их издалека за шевелящиеся заячьи уши.