Когда от него узнал, что на полях сидят тысячи гусей, решил с батей рвануть туда. И вот, отпросившись с работы и забрав отца с дачи, в 16:00 мы уже в Лидино. Выписываем разрешения на гуся и селезня. И летим рыть окопы на моем любимом поле.
Подойдя к хорошему разливу с зеленой травкой, вспугиваем несколько пар кряковых. Когда мой окоп почти готов, нам чуть ли не на голову садится стайка из восьми белолобиков, но, увидев нас, резко взмывает в небо. И это обнадеживает, и мы с удвоенной скоростью, чтобы меньше маячить, выкапываем на противоположной стороне разлива, в 100 метрах от моего, окоп для бати. Ночевать решаем прямо в машине, держа в поле зрения наш разлив. Пока отец возится с ужином, я расставляю на луже три объемных профиля. А в багажнике, в клетке, дожидаются своего времени два белолобых манных гуся. Это подранки прошлой весны, добить которых у меня рука не поднялась, — гусак и гусыня. Они выжили и сдружились с моими подсадными утками. Может быть, в будущем получу от них потомство…
Пока ужинаем прямо на капоте, над нами проходит одинокий гуменник и без облета садится на наш разлив. От снующих пар и одиночек кряковых уток почти до 24:00 стоит такой гвалт, что аж уши закладывает. И все это так обнадеживает, что мы в предвкушении утреннего открытия быстро засыпаем.
Встав в 3:30, отправляемся к своим окопам. Быстро разложив вещи, высаживаю гусей и подсадную. В округе с разных сторон стоит стрельба, да такая плотная, что мы понимаем: гусей нам не видать. По темному прилетел селезень и был благополучно добыт. Затем на отца налетела стайка гусей с моего сектора, но хоть я и вовремя ему крикнул, он не понял, откуда они взялись, и, шевелясь в окопе, спугнул их. И все. Далее до 10 часов мы просто наблюдаем за пролетающими на кислороде гусиными стаями и редкими утками.
Решив, что тут больше делать нечего, уезжаем, по пути вернув егерю разрешения и путевки. Едем на дачу. Оформив разрешение у егеря Румянцевского охотхозяйства, собираюсь утром в воскресение посидеть на речке с подсадной в надежде, что подо льдом большая вода, поэтому и селезней будет мотаться по речке много. Приготовив с вечера прошлогодний плотик, заранее накачав лодку и привязав ее на багажник “Нивы”, я пораньше ложусь спать.
В 4:00 я уже выехал из ворот. На середину заранее разведанного заливчика я поставил плотик, замаскированный сухой травой, и, привязав к нему шнурок, выпустил подсадную. Кусты были очень густые, и я, не делая никакого шалаша, надев кикимору, сел на стул и стал ждать рассвета. Не дождавшись от своей подсадной крика, я решил поманить в деревянный манок. И стоило мне только раз крякнуть, как с разных сторон посыпались ответы минимум от пяти крякух. Внезапно над головой “прожвякал” селезень. Моя подсадная на это ноль внимания. Пришлось сделать истеричную осадку в манок. Селезень, похоже, этим соблазнился, сел немного выше по течению, метрах в двадцати. Я замер. Утки все, кроме моей, разрываются, а куда поплывет кавалер, неизвестно. Не дышу, надеясь, что всплески купающейся подсадной его соблазнят. И тут слышу его жвяканье, медленно поднимаю ружье, жду, когда селезень появится в свете утренней зари. Наконец вот он, я его вижу, жму на курок, по всплескам добавляю со второго ствола. Темно. Быстро бегу за куст, хватаю лодку и к берегу. Подплываю к месту стрела и обнаруживаю только перья. Не теряя веры, кручу головой в надежде увидеть свой трофей. В последний момент решаю поплыть по течению ниже и, проплыв метров двадцать, обнаруживаю своего красавца плавающим кверху лапками. Ура! Трофей добыт! Возвращаюсь на место. Рассвело. Время от времени выполняю работу за свою Катьку. Тут вижу на противоположном берегу крадущуюся рыжую плутовку, которая решила подползти на мой “кряк”, но быстро вычислила меня и рванула в кусты.
За время утренней зорьки пролетело всего две пары и четверка кряковых. Мой расчет на обилие селезней не подтвердился — наоборот, соотношение самок к селезням получилось 5:2.
Но все равно наш охотничий отдых удался. Впереди Тверская область, охота по глухарю и тетереву.