Тщательно заряжены патроны “семеркой” и “восьмеркой”. Надежный друг и помощник автомат МЦ 21–12 всегда готов к работе. День выдался по-весеннему хороший: яркое солнце, тепло, ни малейшего ветерка. Сижу в электричке в камуфляжной форме, в болотных сапогах, рядом ружье и рюкзак. Ловлю любопытные взгляды пассажиров: “Куда потащился старый на ночь глядя?”
Вышел на узкоколейку, вернее, на то место, где она когда-то была. Рельсы, по которым возили торф для электростанций, давно сняли. Остались лишь прогнившие шпалы да костыли, напоминавшие о том, что когда-то здесь был железнодорожный путь. Невольно нахлынули воспоминания. Когда мне было лет десять, не более, отец брал меня с собой на утиную охоту. В те далекие времена от станции Орехово-Зуево в сторону Шатуры ходил узкоколейный пассажирский поезд. Помню, что вагончики были голубого цвета, и было их три или четыре.
Ездили в них в основном работники торфоразработок, охотники и рыбаки. Скорость этого “экспресса” была небольшой, вагончики бросало из стороны в сторону, как спичечные коробки. Можно было спрыгнуть с него, пробежаться и снова сесть в этот “СВ”.
Так, вспоминая свое детство, я свернул с бывшей узкоколейки в лес. Прошел краем болотины, и вот она, поляна со знакомым пеньком, который не один год служит мне креслом. Солнце ушло за горизонт, дрозды задорно перекликались в весеннем лесу.
Поставил полуавтомат к знакомой березке и был очень удивлен: огромная черная туча медленно наступала с северной стороны. Птицы, почувствовав что-то неладное, резко замолчали. Туча накрыла полнеба. Я посмотрел на часы — пятнадцать минут десятого. Вероятнее всего, тяги уже не будет.
Достал термос из рюкзака, отпил глоток. И в этот момент услышал приближающийся шум — пелена снега накрыла меня. Это было сказочное явление.
Я стоял посередине поляны, а снег большими хлопьями падал мне в кружку с чаем. Смотрел на это явление и наслаждался. Да! Правильно кто-то подметил: охота — это состояние души. Но самое поразительное — в этот момент я услышал “цвирканье” вальдшнепа. Этот голос не спутаешь ни с каким другим. Я поднял голову и увидел приближающийся силуэт.
Кулик шел на небольшой высоте (видно, непогода прижимала его к земле), совершенно не “хоркая”, только изредка “цвиркая”. Я смотрел на него как завороженный, но что меня поразило больше всего — он был совершенно черный. В душе я понимал, что на фоне белой мглы это обман, что он не мог быть черным по природе, но это было не так. Я проводил взглядом черный силуэт, пока он не превратился в точку и не исчез.
Мой МЦ 21–12 сиротливо стоял у березки. О нем я даже не вспомнил.
Снежная пелена не прекращалась, я еще раз посмотрел в сторону улетевшего вальдшнепа и подумал: бывают “бойцы” не только среди людей, но и среди пернатых. Невольно вспомнил слова из песни Владимира Высоцкого: “Вдоль обрыва по над пропастью, по самому по краю…” Вероятнее всего, вальдшнеп начал свой весенний брачный полет в хорошую ясную погоду. Летел на небольшой высоте, постоянно “хоркая”, ища своими большими грустными глазами подругу на земле. “Размечтался” и не заметил, как влетел в снежный заряд. Здесь уже не до “хорканья”. Он “процвикал” немного, включил “автопилот” и быстрее полетел от этой снежной аномалии. Но это только догадка.
Снег прекратился так же неожиданно, как и начался. Быстро стемнело. Понятно, что тяги уже не будет, но на душе было радостно, оттого что в белой мгле увидел совершенно черного вальдшнепа, которому за скрытный образ жизни и так приписывают много мистического. Я стряхнул снег с рюкзака, закинул ружье на плечо и быстро зашагал, чтобы успеть на последнюю электричку.