Бывают места, в которые можно влюбиться с первого взгляда, вне всякой зависимости от сходства с местами своего беззаботного детства и возвышенной юности. Каждый день и час вынужденного двухлетнего промежутка каждая клеточка моего тела ждала этой встречи.
Нас снова четверо охотников, только принимает нас теперь фирма “Промысловик” в лице Сергея и Ивана. Из аэропорта Барнаула едем в Улаганский район Республики Алтай. Мы проведем здесь конец сентября и начало октября, а главным объектом нашей охоты будет марал на реву.
Высота в районе охоты не превышает 2,3 км над уровнем моря, что не создает проблем с дыханием. Зато теперь к нашим услугам витаминные залежи в виде россыпей брусники и еще не осыпавшейся голубики. Конечно, рододендроны давно отцвели, но глаз радует великолепное сочетание ярко желтой хвои лиственниц с сочной зеленью кедров. Погода явно решила нас побаловать: за исключением двух ночных снегопадов, преобладали солнечные дни, и чистое голубое небо позволяло вспомнить, каким оно вообще-то должно быть.
Ночные заморозки чередовались с настолько теплыми днями, что к полудню в распадках не только успевал растаять иней и выпавший за ночь снег, но и можно было немного позагорать.
Решением устроителей сразу же после ночевки в уютной юрте гостеприимного турлагеря “Кочевник” наш квартет разделили по парам. Нам с Игорем предстояла преимущественно конная охота в одном районе, а Антону с Александром — несколько иные приключения в другом.
Оставляем все лишнее имущество в деревенском доме нашего с Игорем проводника Аржана, опытного охотника и абсолютно непьющего алтайца. Кроме него, с нами Юра — второй проводник, шутник и балагур, к сожалению, почти глухой после срочной службы на флоте, да еще молодой коневод. К середине экспедиции Юру пришлось заменить младшим братом Аржана Андреем, поскольку для охоты на реву необходим острый слух.
Немного омрачало ощущение, что нас не особенно ждали: Аржан получил информацию о нашем прибытии только накануне вечером, а остальных мы и вовсе либо собирали по дороге, либо дожидались в промежуточном лагере на берегу реки Башкаус. Помимо коней, из материального обеспечения группы нам с Игорем досталась палатка. Небольшой запас сублимированных продуктов, очевидно, предполагал добычу по меньшей мере одного трофея в самое ближайшее время.
Но так или иначе, охота началась с опроса встречавшихся по пути пастухов и охотников о ревущих маралах. Очевидно, предварительной разведки перед нашим приездом не проводилось. По мере продвижения в угодья охотники стали встречаться все чаще. Первые встречи не пугали: поскольку все встреченные оказывались либо родственниками, либо близкими знакомыми Аржана, с нами делились свежей олениной, хлебом, сахаром и чаем. Но постепенно в голове зрел вопрос: “Может, в консерватории что-то не так?” Несмотря на все старания Аржана и Юры (а позже Андрея) исправить ситуацию, рогачей не было видно и их рева не было слышно.
Худо-бедно манить здесь умеет каждый, используя различные приспособления, изготовленные как из коровьего рога, так и из полиэтиленовых труб. Правда, далеко не всякий извлеченный звук имитирует оригинал. Стреляют ничтоже сумняшеся и самок: мясо нежнее, а добыть легче. Да и как винить простых людей, когда у всех на устах тот самый вертолет с чиновниками-браконьерами, упавший непосредственно за одним из хребтов, про который все здесь знают не только из телевидения? Хватает здесь и четвероногих хищников. За время скитаний мы нашли прикопанный медведем труп со сломанной ударом могучей лапы шеей, а также наткнулись на уже растасканные волчьей стаей кости.
Но охота шла своим чередом, и отступать было некуда. На рекордный трофей я не претендовал, мне нужен сам процесс, а процесс, собственно, и протекал. Каждое утро мы вставали до рассвета и каждый вечер возвращались в лагерь глубоко затемно, ежедневно меняя место стоянки, перемещаясь по 15–20 км в сутки. В конце первой недели нам отозвался, наконец, первый марал. Андрей его даже успел увидеть за елками, но опытный рогач не стал ждать, пока я проползу два разделявших нас с проводником метра, и предусмотрительно смылся. Это был мой единственный шанс. Игорю повезло больше: ему удалось даже стрелять по убегающему самцу на дистанции около 250 м, но с рук и на бегу, что, конечно, извиняет промах. Хорошего вожака стада нам всем удалось рассмотреть только в день возвращения, на противоположном склоне, с расстояния более километра. Попытка обойти ущелье и приманить его так и не удалась.
Встретившись с нашими коллегами в конце поездки, мы услышали их историю. Несколько дней они рассматривали склоны гор в бинокль из автомобиля или сидя на обочине асфальтированной дороги. После справедливого возмущения им все же предоставили проводников с лошадьми. При этом проводники с момента прибытия оказались в состоянии тяжелейшего алкогольного опьянения. Никто не был в состоянии даже поутру ни поседлать лошадей, ни сообразить, в какую сторону следует ехать. Лошадей не касалась сбруя в течение последнего года, а идти по каменным россыпям они категорически отказывались. Сочетание этих факторов послужило причиной выбитой копытом коленной чашечки у одного из проводников и убежавшего в “прерии” коня. Когда же наконец удалось как-то собраться и двинуться, второй проводник несколько раз падал с коня, рискуя свернуть себе шею, и в итоге для спасения его жизни потребовалась помощь Антона как человека с медицинским образованием. До последнего дня Саня ночевал либо вернувшись в лагерь, либо в своем спальнике под открытым небом, т. к. палатки оказались в каком-то другом месте. Самым крупным зверем, увиденным им до возвращения в Москву, так и остался бурундук. Горячую пищу никто не готовил, ребята питались тем, что удалось самим прикупить в сельмаге.
Героем, добывшим трофей, в итоге стал только Антон. Ему пришлось все дни идти по горам преимущественно пешком, ведя в поводу как своего, отказывающегося ступать по камням коня, так и коня своего проводника с поврежденным коленом. В какой-то момент, забредя в тьмутаракань и увидев марала, отважный охотник взбежал на 400 м вверх и мастерски положил его выстрелом на 630 м дистанции. Выручила незаурядная спортивная подготовка мастера спорта и сказалось детство, проведенное в горах. А главное — “воля к победе”.
Вот такая вышла охота. У меня после нее, честно говоря, осталось смешанное чувство. С одной стороны, я наконец снова посетил Алтай, встречи с которым ждал два года. Там действительно очень красиво! С другой стороны, мне очень грустно, что там теперь такая ситуация с оленем. Жрут его все, кому не лень, и я бы на месте рогачей тоже помалкивал, не привлекая лишнего внимания. Кроме того, я вижу недобросовестное отношение к охоте ее устроителей. Нашу предоплату благополучно потратили, решив обойтись самым мизером, в надежде, что повезет с самого начала. Обсуждение возврата денег хотя бы Сане за фактически несостоявшуюся охоту (пусть за вычетом реально понесенных расходов) уперлось в категорический отказ. Согласились вернуть только деньги за предоставленных лошадей, но и те ночью по пьяни истребовали обратно. Антон, кстати, в итоге так и не получил свой трудовой трофей. А как узнали позднее, у устроителей не было необходимого количества лицензий. Грустно…