С рассветом степь стала окрашиваться в привычные желтые, зеленоватые, белые тона убранных полей пшеницы, зарослей камыша, обширных пространств, заросших полынью, и отдельных островков березового леса. Наконец, мои друзья Володя и Юра определились с местом, где предстояло начать охоту, и наша машина остановилась в тени стройных берез. Взяв ружье, Юра тихонечко вышел из машины, а мы с Володей поехали на другой конец колка занимать место на номерах, предвкушая скорый выход зверя. По пути мы увидели несущуюся по полю крупную лисицу, смешно вскидывающую «трубу» при каждом прыжке. Она ушла точно в колок, который Юра собирался гнать, и это добавило нам уже бурлившего в нас охотничьего азарта. Но не она была нашей целью. Нашей целью был самый красивый и изящный зверь этого уникального сибирского края. Здесь, в Кулундинских степях, простирающихся на сотни километров вдоль российско-казахстанской границы, обитает крупнейшая популяция этого подвида косули. В Кулундинской степи можно встретить наиболее крупных представителей сибирской косули, среди которых встречаются выдающиеся трофейные экземпляры. Отдельные старые самцы достигают веса до полуцентнера и имеют великолепные разветвленные рога, украшенные у основания крупными каплевидными наростами — «жемчужинами». Самки также впечатляют своими размерами и достигают более 40 килограммов веса.
Красив бег сибирской косули. Она буквально «летит» над травой с высоко поднятой головой, едва касаясь копытами земли, развивая скорость 60–70 км/час. Недаром ее называют «летящей по степи». Охота на косулю начинается обычно в начале ноября, с выпадением первого снега. Основной способ охоты на косулю — загонная охота, хотя на самцов косули можно охотиться во время гона «на реву» или же из засидки в более поздний осенне-зимний период, но эти способы охоты не популярны. Загонная охота — охота дневная, и начинается она с рассветом, когда звери после ночной жировки уйдут в крепи на дневной отдых. Они могут ложиться на дневку по краю небольших светлых березовых колков, в густых «островах», сплошь состоящих из ракитовых кустов с торчащими то тут, то там гнилыми березами и усеянных внутри крупным валежником. Иногда выбирают березовые колки с густым подростом. А иногда ложатся в открытой степи среди зарослей полыни высотой человеку по пояс. Но в любом случае место лежки выбирается с таким расчетом, чтобы были обеспечены хороший обзор и возможность в случае опасности быстро уйти в степь и на скорости «раствориться» в ней среди многочисленных островков леса и камышовых зарослей. И обязательно косули ложатся головой по ветру, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Все это и приходится учитывать при организации загонов, которые, в отличие от традиционных наших, российских охот, имеют свои принципиальные особенности. Во-первых, эта охота не требует большого количества охотников. Мы охотились командой, состоящей из 3–6 стрелков. Поэтому в загон шли 1–4 человека, не больше.
Во-вторых, загоны по протяженности были небольшие, даже самый «крутой» ракитовый «остров» был в пределах одного километра в длину и в ширину метров 400–500, а иногда приходилось гнать колки длиной метров 300 и шириной метров 100.
В-третьих, ввиду ограниченной протяженности загонов, местные охотники предпочитают гонять по ветру или под небольшим углом к нему, а также вполветра, с расчетом, чтобы осторожный зверь не смог причуять стрелков, стоящих на номерах. Чтобы зверь не ушел в сторону и все-таки вышел на стрелков, от загонщиков требуется предельная слаженность действий. Необходимо было жестко держать линию, двигаться быстро и с большим шумом, с голосом, и почти всегда — со стрельбой! Почти в каждом загоне мне приходилось стрелять 3–4 раза. Только если приходилось гнать чистый светлый березовый колок, можно было обходиться только голосом.
Стрелки расставляются в местах наиболее вероятных выходов косуль, при соблюдении следующих принципов. Поднятые с лежки косули, лишенные возможности уйти против ветра благодаря наседающим загонщикам, стремятся уйти из загона в степь под углом к нему и часто поперек ветра, что мы и учитывали, расставляясь на номера. Поэтому один номер обязательно перекрывал дальний конец колка, а другой или другие вставали вблизи колка вполветра или с подветренной стороны, чтобы суметь перехватить выскочившего зверя. При этом в крепь стрелки не входили, занимая позицию метрах в 10–20 от островов, что обеспечивало хороший обзор. Иногда один длинный, широкий колок узкой полоской переходил в другой, и тогда кто-либо из стрелков обязательно занимал этот узкий переход.
Колок, который Юра собирался гнать, имел длину метров 700, далее следовал узкий разрыв метров в 30 шириной, а за ним располагался островок березового леса длиной метров 150. Именно в него и ушла перевиданная нами лисица. Оставив машину в степи, мы с Володей тихонечко прошли этот островок и заняли позицию напротив разрыва спиной к островку, что обеспечивало нам надежную маскировку. Юра начал загон. Он двигался с голосом, но без стрельбы, так как в данном случае этого не требовалось. Володя находился в месте, где разрыв был минимальным, с левой руки от меня на расстоянии метров 70. Голос Юры слышался все отчетливее. Я напряженно всматривался в чащу на противоположной стороне разрыва в надежде увидеть зверя еще среди деревьев. Неожиданный выстрел слева заставил меня повернуть голову в сторону напарника.
Я увидел, как он развернулся назад, плавно поднял ружье и еще раз выстрелил, а затем опять развернулся в сторону загона и замер в ожидании. Я не видел, по кому он стрелял, но мне подумалось, что, скорее всего, по лисице.
Когда Юра вышел из загона, мы пошли смотреть Володин трофей. Им оказалась крупная лисица весьма необычной окраски — светло-бежевая с темно-рыжим хвостом. Отличный трофей! Косуль в загоне не было, хотя Юра по пути встретил несколько их лежек. Значит, звери здесь были, но, по-видимому, выбрали для дневки другое место. Вот их-то нам и предстояло найти. Проехав по степи, сплошь заросшей полынью, километра два, мы остановились у крупного массива березового леса с густым подростом из ракитовых кустов и мелкого осинника. Этот загон можно было считать классическим. Конец колка, где мы, собственно, и встали на номера, имел весьма необычную конфигурацию. По его краям вытянулись два узких рожка шириной метров по 30 и длиной около 100 метров, а между ними образовалась большая полукруглая поляна шириной около двух сотен метров.
Заняв позицию в этих двух рожках, мы могли простреливать не только степь слева и справа, но и полностью брали под контроль саму поляну, за исключением, пожалуй, ее центральной части, которую наши ружья не могли надежно достать.
Этот загон был длиной около километра, с густым подростом, и мы замерли на номерах, ожидая выстрела Юры. Загонщик нажимал здорово, кричал громко и периодически постреливал. Но у нас все было пока тихо. И вдруг… выстрел справа заставил меня повернуться в сторону Володи. Я увидел около его рожка ползущее по траве белое пятно. Прогремел еще один выстрел, и пятно исчезло в траве. «Неужели зайца взял?» — подумал я и вновь стал напряженно всматриваться в свой сектор обстрела.
Третий выстрел со стороны Володи, затем четвертый! Смотрю на него и вижу, как от него в сторону загона на махах уходит косуля! От меня больше ста метров, и я только провожаю ее стволами. Когда Юра вышел, мы пошли к Володе выяснять, что же все-таки произошло. А Володя был с полем. Около его ног лежала убитая косуля. Первая, поскольку их было две. Ее он свалил первым выстрелом, а так как после выстрела она еще шевелилась в траве, ее белое подхвостье я и принял за зайца. Вслед за ней вышла вторая и после второго выстрела «в штык» также повалилась в траву. Володя принялся досылать патроны в магазин, как вдруг косуля вскочила и бросилась назад, в загон! Итак, нужно было добирать подранка. Володя завел машину, проехал в дальний конец колка, оставил ее и зашел в колок, встав среди деревьев примерно посередине. Мы с Юрой, некоторое время подождав, начали обратный загон с ружьями наизготовку, тщательно прочесывая все наиболее крепкие места, заглядывая под каждый куст и каждый поваленный ствол. Казалось, наши усилия должны увенчаться успехом. И вот выстрел со стороны Володи, один, потом второй. Выходим к нему. Но косули нет! Она легла у самого края колка. Под нашим натиском косуля вскочила и пошла прямо в степь. После первого выстрела она перекувырнулась через голову, но тут же вскочила и пошла на махах! Володя успел еще раз выстрелить, но, поскольку он был в лесу, деревья ограничили ему возможности стрельбы. Он сделал предположение, что в загоне была еще одна косуля — третья. Однако нам это показалось странным, но на всякий случай мы еще раз тщательно прочесали колок, уже втроем, но так ничего и не нашли.
Тем не менее Юра посчитал, что мы вторую косулю все-таки не нашли, и на следующий день еще раз решили прочесать этот колок. Тем более что на охоту мы выехали уже вшестером. Ветер на следующий день сменил направление. Теперь он дул с юга, с территории Казахстана, принеся с собой теплую, ласковую погоду.
Теперь по отношению к нашему колку ветер дул справа. Если бы мы хотели повторить вчерашний загон Юры, можно было бы провести классический загон вполветра. В загон пошли четверо, а стрелков осталось по-прежнему двое. Володя встал на мое место, а его вчерашнее место занял Борис, поскольку был вооружен карабином «Сайга» калибра 7.62х39. Загон мы начали молча и без стрельбы, с ружьями наизготовку, тщательно осматривая лес и проверяя все подозрительные места, идя друг у друга на виду и на слуху, жестко держа линию. И когда мы преодолели половину загона, до нас донесся звук глухого одиночного ружейного выстрела. Мы продолжали движение в том же темпе, тщательно прочесывая лес. И когда мы все вышли на стрелков, то увидели довольного Володю. «Ну наконец-то!» — радостно произнес он, указывая на лежащую косулю. Выяснилось следующее, стреляя опять-таки «в штык», Володя целился в шею, и поэтому мы нашли попадания в шею, голову и в грудь. Но вместе с тем мы нашли свежие ранения в заднюю часть, в круп, то есть то, что косуля была вчерашней, сомнений не вызывало. Но почему она опять вернулась в этот лес, остается загадкой.
Охоту мы затем продолжили, постепенно продвигаясь вдоль российско-казахстанской границы. И на пути нам встретилось интересное место. Крупный темно-бордовый ракитовый остров своеобразной конфигурации. Он состоял из двух частей. Большую его часть от меньшей отделяла своеобразная чистая «просека», заросшая травой длиной метров 300–400. Мы решили гнать только главную, основную часть ракитника. Но ракит был очень густой, и поэтому в загон пошли четверо, а Володю и Бориса опять отправили на номера, тем более что к концу ракит несколько сужался по ширине, а ветер дул опять строго перпендикулярно загону, и поэтому третий стрелок в такой ситуации оказывался заведомо лишним. Стрелки уехали на номера, мы подождали минут 15, растянулись в линию по дорожке, охватив весь остров, вошли в него и с шумом устремились вперед, хорошенько покрикивая и периодически стреляя. Временами нам пришлось жарко. Приходилось преодолевать непролазную стену кустов, иногда чуть ли не ползком. Я находился на левом фланге загона, двигаясь к примыкающему к ракиту вспаханному полю.
Зверь в таком раките, конечно, быть должен, но удастся ли нам его выгнать? Сомнения рассеяли два ружейных выстрела на номере. Постепенно ракит стал сужаться, и я чуть забрал вправо, стараясь держать дистанцию от края. И здесь вновь два выстрела впереди и чуть левее. И явно из карабина. Ракит стал редеть, впереди показался стоящий в поле Володя. Подхожу к нему. И в это время оттуда, где стоял Борис, грянула очередь из пятизарядки! Что за чудеса?! Но подождем остальных загонщиков. Постепенно выходят по очереди Юра, Миша и Григорий. Володя докладывает, что стрелял по лисе, но она, выскочив из ракита, так быстро развернулась и прыгнула обратно в загон, что он даже как следует прицелиться не успел. Ладно, идем снимать Бориса с номера, который комфортно расположился на поле у стога соломы. Оказывается, он взял на номер два ружья — карабин и «Бенелли» — и только что стрелял по выскочившему из ракитника зайцу. Беляк пролетел мимо стога и помчался по пашне, подгоняемый выстрелами Бориса, который от него такой прыти не ожидал и потому промазал.
Таким образом, и лиса, и заяц ушли невредимыми, но повода для расстройства у нас не было. В 40 метрах от стога лежала добытая косуля. Как бы то ни было, мы провели этот загон «на отлично» и заслуженно были с «полем».
Следует отметить, что специфика загонов на косулю предъявляет достаточно жесткие требования к стрелкам, стоящим на номерах. Зверь выходит на номер достаточно неожиданно и идет на высокой скорости, иногда на махах, и поэтому стрелкам приходится стрелять по быстро бегущему зверю. Приходится стрелять с быстрой поводкой и брать упреждение подчас в полкорпуса, а то и больше. В этом смысле карабин на этой охоте лучше иметь автоматический, что позволяет сделать быстро несколько выстрелов подряд, тем более что в такой ситуации стрелять точно по убойному месту практически нет никакой возможности. Следовательно, лучше использовать пули экспансивного действия. Применение же оболочечных пуль на этой охоте неэффективно и даже опасно при ограниченном пространстве загонов и наличии обширных открытых пространств. Кроме того, сибирская косуля — зверь достаточно крепкий на рану. Я был свидетелем того, как матерый самец, получив две оболочечных пули из карабина «Тигр», попавших не по месту, даже не замедлил свой бег и ушел в соседний колок, и только в следующем загоне его удалось добрать.
[mkref=1774]
При работе в загоне предпочтительнее двустволка. Когда идешь в загон с полуавтоматом, то есть опасность «наловить» разного мусора в механизм ружья, что в дальнейшем может сказаться на его надежной работе, когда затем пойдешь на номер. В особенности если охотиться приходится в сильный мороз, от –20 ˚С и ниже. Кроме того, когда приходится продираться через густой частокол ракитовых кустов и преодолевать завалы по пояс, вес ружья и его габариты очень важны. Здесь опять же с двустволкой легче. А вот когда стоишь на номере, предпочтительнее полуавтомат, поскольку при стрельбе по «летящей» косуле двух стволов может и не хватить. И все же, если подвести итог вышесказанному, я бы все-таки отдал предпочтение современному импортному полуавтомату с пластиковой ложей. Речь, естественно, идет о 12-м калибре.
Теперь о применяемых патронах. Новые «Правила добывания…» разрешают использование при охоте на косулю патронов, снаряженных картечью. Однако до введения в действие этих правил все местные охотники, с которыми мне довелось охотиться, при стрельбе косуль применяли крупную дробь № 000 и № 0000. И применяли исключительно эффективно. Практика показала, что применение таких снарядов при стрельбе по косуле гораздо эффективнее применения картечи, поскольку в картечном снаряде слишком мало картечин для надежного поражения зверя, особенно при стрельбе на предельных дистанциях — метров 40–50. Остается надеяться, что новые «Правила охоты…», введение в действие которых планируется в 2011 году, изменят сложившуюся ситуацию. Применение предельно крупных номеров дроби при охоте на косуль загоном рационально и с другой точки зрения. Часто из загона вместо косуль на стрелка выходят лисицы, зайцы, как было в последнем случае, и даже куницы. Конечно, их эффективнее стрелять крупной дробью, а не картечью. Лисы и зайцы затаиваются в загоне до последнего, и если лиса вышла на номер, то, как правило, косули на номер не жди. Поэтому стрельба по лисице или зайцу, вышедшему из загона, как показала длительная практика, совершенно не портит охоту.