Захватывающая история
редко бывает правдивой...
Самюэл Джонсон
Автор рассказывает, как два охотника-промысловика из Вологды братья Мартыновы в один день в двух гонах успешно заганивают на лыжах девять волков. Владимир Гришанов, записавший эту историю со слов Мартыновых, пытается убедить читателя, что он хорошо знает братьев и верит их каждому слову. Обращаясь к читателям, автор спрашивает: «А вот поверите ли вы?» Я пишу свой ответ Владимиру, мне очень хочется знать, что думают об этом и другие охотники, добывшие не одного волка и не со снегохода.
Мне никогда не приходилось охотиться на волка, поэтому уже само резюме с фотографией на весь разворот вызвало интерес. После захватывающей истории про Мартыновых стало как-то неловко за нас, простых охотников-любителей. Посудите сами: ты ради какого-нибудь коростелька промотаешься с дипломированной легавой целый день по полям и болотам, а он (коростелек) после не совсем удачного выстрела заберется в такую крепь…
Да что современные охотники! Все мы помним охоту в Отрадном, описанную Львом Николаевичем Толстым в романе «Война и мир». Граф Ростов держал свору в 130 собак. На охоту взяли человек 20 конных охотников, среди которых были доезжачие, стремянные, выжлятники, борзятники и даже шут. И все равно не было уверенности в своих силах. Поэтому объединили три охоты с барином Елагиным и дядюшкой. И что взяли? За целый день одного матерого волка, лисицу, да русака.
А братья Мартыновы пошли вдвоем на лыжах без собак. Увидел брат лосей. Тук-тук – и один лось готов. А другой так и не проснулся. Либо глухой, либо двустволка у Николая Мартынова была с глушителем. Он спокойно ее перезарядил. Тук – и второй зверь готов. А на следующий день братья провели две охоты по заганиванию волков. Сначала затравили одного «маленького волка», а потом немножко напряглись, и уже вся стая – восемь волков: и маленькие, и средние, и один ну очень большой – становится добычей наших братьев.
Автор утверждает, что все записал со слов братьев Мартыновых – охотников-промысловиков. Как-то не верится, что они охотники. У представителей каждой профессии своя лексика. Охотник, тем более промысловик, говорит на особом языке. След зайца у него «малик», лисы – «нарыск», волка – просто «след», и никак по-другому. Волчатник никогда не скажет «маленький волк». Большие или маленькие – это про раков, что за три или пять рублей. Волк последнего помета – «прибылой», он и в декабре отличается от «переярка», и ничего в этом удивительного для промысловика нет. А «настоящий монстр» (так в статье. – Г.П.), т.е. самый большой из всей стаи, будет охотником назван «матерым» или «старым». Это даже Наташа Ростова знает, а ведь она светская барышня, а не охотник-промысловик, который по-французски ни бельмеса.
Еще одна загадка: какое отношение эти Мартыновы, говорящие на таком языке, вообще имеют к деревне? Приезжаю к своему двоюродному брату, живущему в селе Устье Тверской области, и без моей тетки-переводчика не всегда понимаю лексикон Николая. А в рассказе, что записан со слов Мартыновых, не встречается ни одного местного деревенского словечка, кроме «пороши», да вдобавок почему-то еще и «свежей». Почему Владимир, человек знающий, настоящий волчатник, на это не обратил никакого внимания?
Такая охота, как заганивание волков на лыжах, действительно существует. Об этом можно узнать хоть в Интернете. Поначалу я очень обрадовался. Весомый аргумент в пользу братьев Мартыновых. Но ничего конкретного скачать не удалось, хотя про все другие виды заганивания волка информации хоть отбавляй. Пришлось обратиться к классикам. Прочитал монографию Леонида Павловича Сабанеева «Волк». Вот кто бы порадовался за Мартыновых! Для него «волчий вопрос» – главная экономическая проблема России конца XIX века. Хоть с этим сегодня можно и поспорить, но повадки волка и способы охоты на него автор знал, пожалуй, лучше, чем кто-либо. Но не кинул почему-то Сабанеев клич: «Всем на лыжи!» Более того, говоря о заганивании волков, Леонид Павлович отмечает, что «этот вид спорта нам (охотникам-любителям. – Г.П.) не по силам…. Здесь человек встречается с волком лицом к лицу, без посредства ловчих собак или ловчей птицы… тут он всем обязан себе, своей ловкости, силе и, главное, выносливости». В монографии подробно расписаны и заганивание волков на лошадях по чернотропу, и гоньба зимой на оленях. А вот о заганивании на лыжах лишь упомянуто: «Таким способом охотятся русские промышленники Архангельской и Вологодской губерний».
И опять я порадовался за Мартыновых – славных продолжателей охотничьих традиций. Их, наверное, еще деды учили, как подходить к лосю или травить на лыжах волка.
«Заганивание волков, – пишет Сабанеев, – состоит в том, что зверь преследуется до истощения сил, а затем убивается или сострунивается….. Преследование это совершается верхом на лошадях или на лыжах; в последнем случае, конечно, только в глубокий и рыхлый снег, в котором волк вязнет и скорее утомляется».
Все так со слов Мартыновых и записано. Правда, даже на лошадях зимняя гоньба производится целой партией охотников. «В одиночку немногие заганивают волков по той простой причине, что приходится иметь дело с целыми стаями, а преследование нескольких волков для одного всадника не только опасно, но и гораздо труднее, т.к. волки машут тогда гуськом и дольше не устают. Вообще число охотников должно сообразовываться с количеством волков в стаях, и чем больше эти стаи, тем и всадников должно быть более. В мелкий снег на каждого охотника надо считать не более одного волка, а в мертвую порошу – двух, иногда даже трех, конечно прибылых», – читаем у Сабанеева.
Но вернемся к братьям Мартыновым. Первый день охоты, особенно для Александра, был не из легких. Только на лыжах братья прошли километров 15. Разделали туши двух лосей, а Александр еще снял шкуру с волка и долго мотался в поисках бригадира. Заметим, что из деревни братья ушли по «намороженной лесхозом дороге». Что же сразу лыжи не надели? Да потому что по твердой колее, неся на себе или волоча за собой лыжи, идти куда легче и быстрее. На охотничьих лыжах и по твердому насту особенно не разбежишься, а по глубокому (выше колена) рыхлому снегу и тем более. Это если по целине. Что касается леса, то в крепь на лыжах соваться бесполезно, да и в густом ельнике их лучше снять.
Так вот, утром братья «ушли лыжней, которой пришел Николай, чтобы проверить накрытое шкурами мясо». Сколько от их дома до места, где, с их слов, они завалили двух лосей? Вернемся к предыдущему дню. До первой гривы как минимум 5-6 км. До волчьей тропы, со слов Николая, еще 3 км. Итого 9 км.
Тут они увидели свежий след и начали свое первое заганивание. Сколько гнали «маленького волка», не указано. Если верить Л.П. Сабанееву, километра три, не меньше, он должен был их промотать. Плюс еще столько же, чтобы два раза обежать «небольшой остров, заросший густым ельником». Итого уже более 15 километров. Потом они «быстро прошли километров 7-8», «еще через 2-3 километра… волки причуяли лосей и начали на них охоту». А это уже как минимум 25 километров по глубокому рыхлому снегу! Можно еще добавить – по мокрому и липкому снегу: «Вначале ударили сильные морозы, затем потеплело. Снега выпало выше колен». Потеплело – значит температура плюсовая. Если было -20°, а утром -5°, то обычно говорят: « мороз отпустил». Все эти детали весьма важны, когда дело касается лыж. Никто Мартыновых за язык не тянул, но глубокий рыхлый и вдобавок мокрый липкий снег для любого лыжника – хуже не придумаешь! Больше 4 километров за час не пройти, а слово «бежать» при таких условиях просто неуместно. Олимпиаду в Ванкувере мы все смотрели. Чуть по дистанции пошел снежок, условия изменились, в мазь не вписался – и лучшие лыжники нашей планеты с 30-километровой трассы сходят пачками. А представляет ли себе Владимир, что такое сделать ускорение в 3-4 километра на такой трассе пусть даже и за «маленьким волком»? Олимпийцы не пьют и не курят, пульс у них, когда спят, не более 37 ударов в минуту, но если по заданию тренера они идут «рваным темпом», чтобы «подергать» соперника и поддержать своего лидера, то к финишу они в лучшем случае только докатывают.
Пусть наши Мартыновы, богатыри из вологодской глубинки, ни в чем олимпийцам не уступают, но не пора ли им домой заворачивать? Нет, «видимо это был их день». Еще 2 км до следа лося, «уходившего на махах из гривы в болото. Потом еще 200 метров, затем «окровавленная площадка с клоками лосиной шерсти… Ясно одно, стаю стронули, теперь нужно гнать, не давая им отдохнуть». В самый раз начинать гоньбу после почти 30 км тяжелейшего пути по рыхлому, липкому и глубокому снегу, да к тому же еще в полной темноте!
Я не оговорился: «в полной темноте»! Давайте прикинем. 30 километров на лыжах в таких условиях – это как минимум 8–9 часов. Светает в декабре около 9 часов, а в 16:00–17:00 в лесу уже не видно ни зги.
Уже только поэтому, даже если поверить, что охотники сумели преодолеть такое расстояние в труднейших для лыжника условиях, читать все, что записано со слов Мартыновых, без улыбки невозможно. С этого места вся история про Мартыновых превращается в анекдот типа: «Бреду по болоту с одностволкой по шею в воде. Взлетает пара уток. Я присел на колено, да и срезал их дуплетом». В этой «захватывающей истории» у наших «путников в ночи» будет еше много подобных дуплетов. Почему бы и не посмеяться вместе с Мартыновыми?
Первые 5 км погони: «Волки держали охотников на слуху, были рядом метрах в ста пятидесяти». Видно, «плохо» знал повадки волка Л.П. Сабанеев, когда писал: «Обыкновенно волк машет сначала во все ноги – вскачь и сразу берет переда у охотников, уходя от них на версту-полторы и более». Это так уходит волк-одиночка от конных охотников. В нашем же случае гонят стаю из восьми волков два изможденных лыжника, для которых это уже не первая гоньба. Причем гонят ночью в лесу в полной темноте. Если волки шли чуть не туда, «братья бросались наперерез с криками». В таких бросках проходит 2 часа (!), а это еще 10 километров. И, наконец, увидели братья всю волчью стаю: восемь волков (!) во главе с «вожаком-монстром».
«Да, серьезный волчара, – сказал Сашка. – Ну что, наша почти взяла, погнали брат».
А почему бы теперь и не погнать во всю силу? Ведь первые – самые трудные! – 40 километров уже пройдены. «Эти слова как будто влили в Николая новые силы. Он рванул так, что сразу опередил Сашку… Скорость, скорость. Не дать им отдохнуть. Николай догнал Сашку. Отдохни. Я впереди побегу».
Какая скорость после 40 км тяжелого пути? Как вообще бежать на охотничьих лыжах по глубокому рыхлому снегу, если по твердой колее идти куда быстрее? Но... «видимо это был их день». Почему день, если на небе луна?
Мартыновы метко стреляют в темноте. Отбегают с тропы, преследуя в полной темноте отбившихся одиночек. Снова гонят стаю до тех пор, пока в живых остается только один старый. Выстрел с убойного расстояния, но матерый не падает. Сашка потерялся где-то в ночи, патроны с картечью кончились. «Делать нечего, буду гонять старого по кругу», – решает Николай. У младшего Мартынова наконец-то открылось второе дыхание: «Теперь бежать стало значительно легче». Вот так они и бегают в полной темноте, мотая каждый свои круги, – матерый волчара и наш лыжник.
Если я в чем-то и ошибаюсь, то только в том, что в темноте они добирали уже первого «маленького волка». Этот кровавый эпизод без смеха читать невозможно: «Вон он, хвост торчит из-под елок! Вытащи топор, видишь, стоит рогатина, сруби ее, стрелять не будем. Я его сейчас рогатиной прижму, а ты стукнешь обушком».
Со слов Мартыновых, так и непонятно, за что прижали рогатиной зверя: то ли за шею, то ли за «хвост» (хвост у волка называется «полено». – Г.П.)? Может быть, Николай за шею, а Сашка за хвост? Но кто же тогда бил «маленького волка» топором?
Вообще молодцы эти Мартыновы! Хоть и не охотники, но ребята с юмором. Никаких волков они, конечно, и в глаза не видели, а умудрились удовлетворить самые изощренные вкусы читателей.
Почему и при каких обстоятельствах они наплели все это Владимиру, мне судить трудно. Наверное, потому что не любят москвичей в российской глубинке. Выпить и закусить с ним не откажутся, да только при этом останутся себе на уме, ожидая момента, чтобы, как в рассказе Василия Шукшина, «срезать» нашего брата-москвича.
Как бы то ни было, братья Мартыновы Владимира Гришанова стали для меня гораздо милей «жестокосердной» Наташи Ростовой, визжащей от восторга, когда дядюшка отпазанчил русака. Да и как не полюбить их за юмор, гуманизм и любовь к животным?
На вопрос, который автор «Волчатников» адресует читателю, поверит ли он в историю про Мартыновых, отвечу цитатой английского писателя Чарльза Диккенса: «Ложь, откровенная или уклончивая, высказанная или нет, всегда остается ложью».