Прошло полмесяца после Нового года, и я, выезжая на дачу к родителям, на всякий случай прихватил с собой свой ИЖ-27 в надежде, что Николай будет собирать команду на охоту.
Уже за полночь я позвонил Николаю и спросил, состоится охота или нет, на что он мне ответил: «Подъезжай в половине десятого ко мне домой». К охоте у меня уже все было готово. Старые крепления на лыжах я за две недели до этого переделал и испытал. Будильник заведен, и я в предвкушении, что подарю на Восьмое марта жене шкурку лисы на воротник и наконец-то вручу дочке обещанный еще три года назад лисий хвост, уснул.
Утром подскочил еще до звонка будильника. Пока грелся чайник, завел машину и стал одеваться. В полдесятого я уже стоял у парадного подъезда. Нас собралось всего восемь человек, и мы выехали в угодья. Мужики коротко посовещались, где будут гонять, при этом учли все: подъездные пути, ветер, количество народа.
Решили прогнать два больших оврага, которые в конце сливаются в один, и оставили на первом загонщика и на втором двоих. Поехали дальше на номера. Началась пора лисьих свадеб. Все поле было просто истоптано лисьими цепочками. Мне достался первый номер. Слева, в 300 метрах, деревня. От нее практически вплотную ко мне находился овраг с густым лесом, далее он уходил влево, и пространство для стрельбы у меня расширялось. Помахав соседнему номеру, я зарядил два патрона с единичкой, еще два патрона засунул в левый клапан рукавички, обтоптал лыжами снег и спиной прижался к телеграфному столбу. Не прошло и десяти минут, как закричали загонщики. Решил больше уделять внимания левому флангу, чтобы вовремя заметить зверя и успеть выстрелить. На правом же у меня было свободное пространство, и тут лисе, сразу не замеченной, можно было дать фору.
Интуиция приглядывать за левым флангом меня не подвела. Вскоре боковым зрением я заметил мелькнувшую в кустах красавицу. Медленно повернувшись влево, я поднял и прижал к плечу ружье. Вот рыжая медленно выплывает из кустов. Расстояние 30–40 метров. Прицелившись в голову, нажимаю на курок, выстрел – она падает. Ура, есть трофей!. Но вдруг хитрая вскакивает и делает прыжок. На втором прыжке ловлю ее на мушку, стреляю. Она два раза переворачивается через голову и медленно ковыляет дальше, а я в азарте, вместо того чтобы полезть за патронами в патронташ, выворачиваю клапан рукавички, и оба патрона падают в снег. С трудом разыскиваю один патрон. Вставляю в ствол. А лисица – еще полметра и скроется за бугром. Стреляю в угон, но зверь пропадает из виду.
Сердце колотится. Я молю охотничьего покровителя, чтобы моя красавица дошла где-нибудь в поле или кустах, и жду окончания загона. Вскоре подошел ко мне соседний охотник Андрей, и мы пошли смотреть результаты моих выстрелов. Первый – шерсть и кровь. Второй – то же самое. Идем по следу. Видно по крови, что ранение серьезное. Проходим триста метров по полю, спускаемся в овраг, на дне которого течет незамерзающая речка. Внизу лежит огромное дерево, под которое уходит след раненой хищницы. «Ну, – говорит Андрей, – сейчас будешь откапывать свою лисицу». Но обойдя дерево вокруг, он, присвистнув, говорит: «Убежал дочкин хвост!» Оказалось, лиса вылезла с другого конца поваленного дерева и ушла на противоположный берег реки, куда нам по тонкому льду никак не перебраться. А в объезд не менее 50 км.
Вот так ушел от меня дочкин хвост и женушкин воротник.