Пришла весна 1993-го года, а в месте с ней пришло безумное желание вырваться на природу с ружьём. Кроме того, была поставлена задача – уйти в новые, не знакомые места и отыскать таки заветные озёра.
Карта изучена (жаль, GPS в те времена не было). Вперёд…
Я и два моих компаньона (дядя и тесть) уже несколько часов прочёсываем болото. Судя по карте, и по словам местных аборигенов, где-то здесь должно быть озеро, но заветная озёрная гладь всё никак не хочет открываться среди чахлых болотных сосенок. Силы постепенно покидают нас, а в первую очередь моих напарников, ведь они-то не больны идеей – найти цель путешествия.
Болото уже местами оттаяло, и идти тяжело. Пот застилает глаза, передышки становятся всё чаще. Постепенно я сдаюсь на растущее недовольство коллектива и вынужден отступить. Всё, возвращаемся.
Но тут приходит идея. Вижу сосну, которая явно выделяется высотой среди своих сестёр. Попробую-ка на неё залезть.
-Юра, подсади…
«Приподнялся» я над болотом метра на три, но и этого хватило, чтобы захватило дух от увиденной картины.
Кругом бескрайний простор Новгородских болот. Кажется ногами такие расстояния не осилить.
Всё это здорово и красиво, но мне нужно оно – озеро…
Вот даже без бинокля вижу среди ковра сосновых верхушек большой «кратер» - ОНО!!! Посмотрел в бинокль, далее ещё «кратер», но очень далеко.
Моему ликованию не было предела. Слетаю с сосенки. Два Юры, по моему виду, сразу всё поняли - опять идти.
- Далеко? – спрашивают.
- С километр – раза в два уменьшив расстояние, отвечаю.
- Ну, если километр, тогда пошли.
Опять рюкзаки на плечи и вперёд, по набухшему, как губка весеннему болоту.
Сколько матюгов я выслушал в тот день в свою сторону…
Наконец впереди открывается озеро, ещё покрытое ледовым панцирем. Дошли!!!
Первая фотография на озере:
Далее было лето. «Болезнь озера» ещё более обострилась. Появилось необоримое желание добраться туда осенью и поохотиться на гусином перелёте.
Целое лето строил планы, делал гусиные профиля, крутил патроны, мечтал…
К сентябрю всё было уже «на мази». В институте время не запарное, несколько дней можно и закосить
В тот год была шикарная «золотая осень». Стояли теплые, солнечные дни.
Я уже с середины сентября, каждый день смотрел в небо, но гусиных стай всё не было.
Вот настало 13-е октября - суббота , завтра праздник Покрова.
Уже и не помню, что послужило толчком, но мы с отцом выезжаем в субботу утром. Ура!!!
В городе, по дороге на вокзал, в небе – просто шквал гусей. Стаи идут одна за одной, ещё темно, слышно только гоготание. Сердце выпрыгивает из груди…
По неопытности и потому что идём на новое место первый раз, набрано столько всего...
Сейчас, поднабравшись опыту, просто хватаюсь за голову – какой был дурак!
Ещё надо заметить, что рюкзаки раньше были… Ну Вы помните, какие…
Попробую перечислить, что мы тащили на себе в те далёкие дни: необходимая одежда, еда (на три дня), топор, пила, патроны (120 шт.!), vodka, маскировочная сетка (похитил на сборах у танкистов), утиные чучела (6 шт.), гусиные профиля (20 шт.), полиэтилен (от дождя), куча всяких мелочей, резиновая лодка (это был верх маразма), ну и конечно ружья.
В рюкзаки всё это естественно не влезло, пришлось некоторые части нашей амуниции навязывать сверху и по бокам. Ну а лодку я (идиот!) нёс в руках.
Короче, просто кошмар. Как мы дошли в тот день, для меня до сих пор – загадка.
Не смотря на то, что над городом гусь валом валил, здесь – тишина. Но, когда уже шли по болоту, и до озера оставалось не далеко, вдали заметили странное облако. Достаю бинокль…
Такого зрелища я тоже ещё не видел. Огромное количество гусей сидело на чистом болоте, а сейчас они стали подниматься, и улетали на юг. Поднимались они сплошным потоком, не переставая, минут пять. Как будто открыли кран с чернилами, и эти «чернила» стали растекаться по небу, заполнив значительную его часть. До них было километра три (вот бы поближе посмотреть на эту картину).
С тех пор я езжу сюда каждый год и никогда, ни весной, ни осенью не видел такого скопления гусей. Видимо сказалась очень тёплая осень, и гуси остановились именно в этой местности, а возможно причина была и в другом, но об этом позже.
Наконец все «чернила» вытекли, и вдали затих гомон тысяч гусей.
А мы с отцом, тем временем, из последних сил, подходим к озеру.
Вот среди сосен блеснула озёрная гладь. Наконец-то!
Подходим к берегу, и вдруг прямо на нас летит косяк гусей. Мы в растерянности. Гусей с такого расстояния вижу вообще впервые. Скидываем рюкзаки. Руки трясутся от тяжёлой ноши.
Два поспешных дуплета были, как победный салют, не нарушив гусиный строй. От выстрелов с воды поднялись утки, и, сбившись в стаю, начали кружить над озером.
Марш-бросок дал себя знать, отдыхали мы долго, но время не ждёт. Надо исполнить то о чём мечтал всё лето.
Сначала накачали лодку, и выставили чучела.
Затем идём строить шалаш на гусей. От озера до «окон», где садятся гуси, километра полтора. Идём туда. С собой: профиля, маскировочная сетка, топор.
Когда отходили от озера, над головами пролетели три лебедя и сели в дальнем углу у берега, теперь оттуда слышен их гомон.
Всё болото, даже прямо среди сосен, истоптано гусями, как на птичьем дворе, везде перья, помёт. Сколько же их здесь было? А сейчас – тишина, как вымерло всё, только с озера доносятся стоны лебедей.
На скорую руку сделали шалаш, раскидали профиля.
Я сажусь в шалаш ждать гусей. Батя возвращается назад, надо заготовить дров, приготовиться к ночлегу.
А ничего он, молодец, нормально дошёл. И это не смотря на то, что не давно вышел из больницы, лежал со сломанным бедром.
В небе – тишина. Пора возвращаться к рюкзакам, хочется спать.
По компасу, обходя опасные «окна», вышел к озеру. Рюкзаки и все вещи лежат, как мы их оставляли.
Выхожу на берег, у противоположного берега белеют лебеди, увидев человека, насторожились.
Где же батя???
Меня резко охватывает чувство тревоги…
Стреляю в воздух и кричу изо всех сил.
«А в ответ – тишина…»
Большие белые птицы с криками покидают тревожное озеро, и я остаюсь один в этой звенящей тишине.
Стреляю ещё раз, ещё. Кричу.
Один…
Начинаю прокручивать возможные варианты…
Окна! Большие, зыбучие окна, залитые водой. Да – это самое вероятное. Другого даже в голову ничего не приходит.
Но нет!!! Нет!!!
Пытаюсь успокоиться. Что делать???
Так, надо прочесать участок от озера до шалаша.
Вдруг с сердцем плохо стало? Тогда найду…
А если в трясину провалился? Тогда… Тогда какие-нибудь следы тоже найду.
Уже почти стемнело, стало резко холодать, а ведь на нём из одежды всего – рубаха, да афганка. В руках – топор, больше ничего, ружьё он оставил в лагере. Компас? Был ли у него компас?
При свете фонаря начинаю «челноком» двигаться к шалашу, внимательно осматривая все кочки. Да, в темноте-то мало чего увидишь.
Периодически стреляю, кричу.
Несколько раз прочесал отрезок от озера до шалаша и обратно, силы стали покидать меня. Пришёл к лагерю, лёг на лодку и начал ещё искать варианты, а вариантов не было. Единственная мысль, которая всё это время вертелась в голове: «Всё! У меня больше нет отца!».
Но как же это так? Как такое может быть? Ведь сейчас не война? Как приехать в город, к матери???
Ещё днём всё было так хорошо, светило солнце, мы были вместе. Голову просто перекашивало от не реальности происходящего.
Пролежал в лодке минут тридцать.
Что же я так замёрз?
Включаю фонарь и понимаю, что всё вокруг схвачено морозом. А ведь отец в рубашке...
Да где же ты???!!!
Надо ходить, ходить!
Небо тем временем очистилось от туч, ярко светит луна, звёзды, стало светло. Даже без фонаря всё видно. Поднялся просто шквалистый ветер.
И тут началось новое действие. В небе появились гуси. Они шли не клином, а ровной шеренгой, метрах в двадцати над землёй, строго на юг.
Я смотрел на них, но охота для меня была уже закончена и даже то, что предстало моему взору потом, не вызвало никаких охотничьих инстинктов.
А за первой шеренгой, потянулась следующая. Ещё, Ещё…
Короче опять «прорвало», и всё небо заполнилось шумом крыльев и гусиными криками.
Ровные шеренги, как на параде, строго на юг…
Передать словами это нельзя. Это надо было видеть.
Некоторые стаи стали садиться на мох, и мне доводилось проходить рядом от отдыхающих гусей, которые были отлично видны при свете луны, и абсолютно меня не боялись.
Вперемежку с гусями летел и лебедь, эти красавцы были ещё менее осторожны.
Поднимались стаи, только когда я стрелял в воздух, но через некоторое время их место занимали вновь подлетающие.
В общем, в небе творилась какая-то вакханалия, как будто тысячи бесов и ведьм справляли на болоте свой шабаш. И забрали моего отца!
Как у меня не «поехала крыша» в ту ночь, до сих пор не знаю.
Пришлось проходить до утра, но никаких следов и намёков на то, куда мог пропасть отец, не нашёл.
Расстрелял примерно 80 патронов.
К рассвету я окончательно замотался, что ещё думать, даже и не знал, и на какое-то время вырубился, свернувшись калачиком в «резинке».
Проснулся от холода. Промокшие ноги быстро замёрзли, правую даже не чувствую. Надо разогреваться.
Гуси все пролетели, лишь изредка «на кислороде» проплывали стайки лебедей. Светило солнце. Всё болото заледенело. Кажется, у меня слегка обморожены пальцы.
Развёл костёр, погрелся, переоделся в сухое. Да, точно, двух пальцев на правой ноге не чувствую.
Вскипятил чаю, есть не хочется, но надо.
В голове всё крутится: «Всё! У меня больше нет отца! Нет отца!»
Тьфу! Бред какой-то!
Решаю уже при свете дня ещё разок прочесать уже знакомый участок. Вдруг ночью что-то пропустил… Результат - нулевой.
Надо возвращаться в деревню, собирать народ, и искать, искать.
На ночёвке оставил еду, собрался. Сел отдохнуть перед дорогой.
Вдруг слышу какой-то шорох. Лицо расплывается в улыбке… Ну слава Богу!
Но я рано радовался.
К лагерю берегом озера бежит лайка, за ней идёт молодой парень, с ружьём. Он был не мало удивлён, увидев человека, да ещё с такой кучей всякого барахла.
-Привет! Ты видел кого-нибудь?– спрашиваю, с надеждой в голосе.
-Нет, никого не видел. А что?
Мелькнувший лучик надежды тут же погас.
-У меня отец пропал!
Мы немного посидели, познакомились.
Он пристально смотрит на меня и говорит: «А помнишь, лет десять назад, на озере N… , весной, на майские. Вы были с компанией, а мы пришли позже. У нас ещё была белая лайка. Помнишь?»
-Да, конечно помню! И вправду, теперь, точно узнал тебя.
Мы были ещё детьми и в ту ночь, бегали по лесу вокруг ночёвки с факелами, которые делали, накручивая на палку полоски бересты. В то время, как взрослые сидели у костра и травили байки. Мир тесен…
Моего нового, старого знакомого звали – Алексей, он проникся моей бедой и мы ещё раз, уже с собакой, пошли прочёсывать болото, но опять без результата.
В деревню вернулись относительно быстро. Оказалось, что Лёха проехал часть пути по старой узкоколейке, на самодельной дрезине. Для меня – это было просто фантастикой.
По болотам, через лесную глушь, ехать на телеге с моторчиком, по рельсам – не реально. Много раз от местных слышал, как они с гордостью рассказывали про «охоты» на лосей с мотовоза. Просто отстреливали сохатых, стоящих вдоль узкоколейки, мясо на платформу, и вперёд. Бегать по лесу не надо…
Я не осуждаю их. Было другое время, другие нравы.
В деревне в первую очередь – бегом к дому, в котором живёт родственница, вдруг каким-нибудь чудом отец пришёл в деревню.
Но нет. Она удивилась, увидев меня, никто не заходил.
Надо как-то вызвать знакомых из города. Но, где найти телефон?
Побежал на станцию, пробился к диспетчеру, и еле сдерживая слёзы, по телефону, объяснил матери про случившееся. Каково ей теперь…
Уже через несколько часов, дверь в доме распахнулась. На пороге стоит мать и двоюродный брат.
Расспросы… Слёзы…
Говорят, что утром ещё приедут люди.
Я тем временем встретился с Лёхой, он уже отпросился с работы на понедельник. Нашли ещё троих местных «лесовиков». С утра идём искать.
Понедельник, утро.
Просыпаемся, за окном всё белое. За ночь навалило снегу, на градуснике -6! Покров – однако.
Так вот почему было столько гусей!
Я вспоминаю, во что был одет отец, и слёзы опять наворачиваются на глаза.
С первой электричкой приехала ещё подмога из города, и мы выдвинулись вперёд уже по зимнему лесу.
Женщины остались в доме.
Местные прячут от меня глаза, понимаю, что надежды у них уже нет, пошёл третий день.
Придя на озеро, расставили народ в шеренгу и снова прочёсывать…
Тем временем, ночной заморозок спал, и солнце растопило снег
А мы с Лёхой пошли «обрезать» по большому кругу озеро. Опыт зверовых охот помог и мы, довольно быстро находим человеческий след на мху. Здесь никто не ходит. Это точно батин след! Он уходит в глубь болота. Видимо возвращаясь к лагерю, отец отклонился в сторону, и сейчас след уходил в неизвестность.
Собрали людей у озера. Все в основном – городские, к таким переходам не привыкли и с трудом переводят дыхание.
У меня появилась надежда! Во всяком случае – не «окна». Но всё равно не понятно, ведь я всю ночь стрелял. Неужели он не слышал?
Пока все отдыхали, я и Алексей, решили подальше пройти по следу.
Только бы не потерять его! Но на мху чётко видны отпечатки сапог.
Вот видим – на маленькой сосенке обломаны сучки, и она покосилась. Явно хотел на неё залезть – оглядеться. Но больно уж она мала…
Надежда всё больше разгоралась. Значит он идёт!
След стал петлять. С этого места даже виден шалаш. Это уже не поддаётся никакому объяснению. Что же с тобой случилось, батя???
Кругом только мох, да сосны.
След уводит всё дальше в болото, но времени уже нет. Назад к озеру…
Так ни с чем, вся команда, уже в темноте, вернулась в деревню.
Настроение, как ни странно у многих – поднялось.
-Ну, перейдёт болото, а там – заброшенные деревни. Не пропадёт! Главное, что он идёт.
Часть городских уезжает (работа), всё равно второй день от них толку не будет.
Женщинам ещё тяжелее, мы то хоть ходим, а они сидят в полной неизвестности.
Вторник.
На этот раз решаем идти до конца (не понятно какого).
Лёху уже не отпустили. Остались – я, брат и трое местных.
Один из трёх не пришёл к назначенному месту сбора. Наверное, проспал. Идём его будить.
Стучим в дом. Он выходит на крыльцо.
-Да ну! На-х…! Посмотрите на погоду! На градуснике -11 градусов…
-Ну, Бог тебе – судья.
Уходим вчетвером, с нами ещё собака.
По замёрзшей земле практически добежали до озера.
Мой организм, после четырёх дней беготни по лесу, да ещё в состоянии постоянного стресса, принял такую «форму», что усталости вообще не чувствовал.
Немного отдохнув у озера, надеваем рюкзаки, и на след.
В последний момент, подхожу к воде, чтобы набрать фляжку и на противоположном берегу вижу двух охотников. Стоим, смотрим друг на друга.
-Привет!Ты чего тут делаешь?Кого-нибудь ищешь? - кричат они мне.
Я захлебнулся от подкативших эмоций.
-Да! Да! Что? Говорите!!!
-Пошли с нами…
Зову своих. И бегу, нет, лечу к незнакомцам.
Теперь в голове два вопроса.
Первый – «Живой?». А второй… Про второй боюсь даже и думать.
Подбегаю.
-Ну?! Живой?
-Да живой, живой. Успокойся ты. Ты кто ему?
-Рассказывайте! Где он? Что? Как?
Два простых, деревенских мужика начали свой рассказ:
«- Приехали мы с соседней станции. Больно уж хорошо гусь летел эти дни. Решили поохотиться. Идём, вдруг видим на дороге вещи раскиданы, сапог валяется. Слышим в стороне, кто-то есть. Вокруг кусты, не видно. Ружья на изготовку, подходим…
Видим – человек, раздетый и явно не в себе. Окликнули его – отозвался.
А мы уже слышали, что в этих местах охотник пропал.
Скорее одевать его. Одежда вся мокрая и сапог почему-то – один.
Сам же, несёт какой-то бред:
-Аэропорт! Самолёт! Надо кого-то срочно встречать.
Натаскали ему сушняка. Развели большой костёр, он отогрелся, стал в себя приходить, но всё равно бредит. Говорит про каких-то инопланетян».
-Ну и что? –спрашиваю я – Вы что оставили его в таком состоянии одного в лесу!?
-Да он от огня уже никуда не уйдёт.
-Ну б…! Мата на вас не хватает. Точное место? Где он?
Два моих спасителя объяснили, где остался отец.
Ноги сами несли меня, не зная усталости. Вот где-то здесь…
По дороге тянет запах дыма. Издалека вижу костёр, рядом сидит человек – это он!
Теперь в голове другая мысль, тоже не хорошая. Судя по словам мужиков, похоже на умопомешательство.
Если сейчас меня не узнает – всё.
Осторожно подхожу, стараясь себя сдержать.
-И ты здесь? – как-то задумчиво говорит он.
Ну, слава Богу – узнал! Значит, всё будет хорошо.
Рассматриваю отца со стороны…
Нога! Левая нога в сапоге, а правая стоит на чурке перед костром, она голая, тёмно синего цвета и неимоверно распухла. Обморожена!
Засучиваю ему штанину, выше нога вроде нормальная, но ступня… Наверное отрежут. Но тогда это казалось такой мелочью. Главное – живой! Живой!!!
Боюсь даже прикасаться, кажется – это призрак. Дотронешься – и опять беги по болотам искать.
Нет не призрак. Выглядит вполне нормально. Живительная сила огня сделала своё дело. Только немного заторможен.
Сажусь рядом. Всё!
Как же так? Четыре дня без еды, в такой мороз, без тёплой одежды… Возможности человеческого организма – безграничны.
«У меня больше нет отца!» - это была не правда.
Нет ещё не всё. Надо до деревни добраться.
Подходят остальные.
Спасибо Вам, мужики! Спасибо!!!
Наливаем водки. Спиртное не чувствуется. Теперь понимаю, почему на войне спирт пили.
Отец мало говорит, в основном – улыбается, какой-то странной улыбкой.
Всё в порядке, последние тревожные мысли развеялись. Он полностью адекватен. Ах, если бы не нога…
До деревни ещё далеко.
Боясь, что может не выдержать сердце, я запретил отцу идти. Сколотили носилки. Тяжёлые, однако.
Мы с братом тащим носилки, все вещи на остальных. Пошли.
Немного прошли и понимаем, что это не реально. Как в войну раненых носили?
Решаем отправить четверых с рюкзаками в деревню. Может быть, получится найти какую-нибудь технику.
Папаня рвётся идти сам.
Ну, уж нет!
Выкинули тяжеленные носилки и по очереди, сажая его на спину, стали продвигаться. Так намного быстрее.
Уже стемнело, и вдруг впереди, видим свет фар.
«Урал», не спеша вращая колёсами, и деловито урча, дополз до нас, лениво развернулся на узкой лесной дороге, глубоко зарываясь колёсами в вязкую торфяную жижу и приняв «на борт» три обессиленных тела, так же не спеша пополз к деревне.
Теперь точно – Всё!
Утром следующего дня все уже в Питере.
Сразу в больницу.
Врач, увидев обмороженную ногу, обалдело вытаращил глаза, снял очки и долго смотрел на нас…
-Что вы с ним делали? В морозилке, что ли держали?
В городе до сих пор стояла тёплая погода, светило солнце…
Отцу опять долгое время пришлось пролежать в больнице.
Ампутировали два пальца, остальные ткани ожили. Слава Богу!
А у меня, эти же два пальца, почти год были, как будто чужие (онемевшие). Потом прошло.
«Почему же он не вышел на озеро?» - спросите Вы
Основная версия такова: возвращаясь от шалаша к озеру, отец в соснах потерял направление, проскочил его стороной и ушёл в глубь болота.
Затем, видимо сыграли злую шутку – усталость и ещё чёрт знает что (спиртного не употребляли). У него просто случилось, какое-то умопомрачение. И все эти четыре дня он был «не в себе».
Единственное, что мог вспомнить – это как ходил среди огромных стай гусей и лебедей, которые ничего не боялись. Далее были отдельные сцены галлюцинаций, с участием, существ, напоминающих инопланетян.
Потом, видимо произошло полное отключение сознания, и где он ходил все четыре дня – одному богу известно. Сознание полностью вернулось, только, когда, мы уже ехали на «Урале».
Вот так вот…
Это была моя первая гусиная ОХОТА.
Теперь, спустя много лет, после описанных событий, нас с отцом снова и снова, каждый охотничий сезон тянет на «наше» озеро.
P.S.
Года через три, перед поездкой в лес, стал разбирать антресоль. Там сохранился, тот самый, один левый сапог.
-Надо выкинуть, что с него толку.
Приехав в деревню, зашёл в гости к одному из участников поисков.
Посидели за столом. Поболтали о местных новостях.
Тут хозяин побежал в сени. Заходит в дом, а в руке – тот самый, правый сапог.
«Узнаёшь?» – говорит – «Недавно нашли. На Хуторах…».