Людям, далеким от активного отдыха на природе, это может показаться абсурдом или притворством. Действительно, какой нормальный человек в здравом уме и твердой памяти будет гоняться за холодным и с виду неуютным временем года – концом зимы? На это способны только охотники, мающиеся хронической и неизлечимой хворью, имя которой страсть.
Вслед за зимой, по весне, пока еще птица не успела обзавестись гнездами, наступает короткий период, когда можно поохотиться на самцов разрешенных правилами видов. Особняком только стоит охота на гусей, где под выстрел, к большому сожалению, попадают и самки. Чем северней регион, тем позже наступают сроки открытия охоты. Благодаря громадным размерам нашей державы, перемещаясь на север, можно значительно продлить свой охотничий сезон.
В эту весну мой путь лежал на север Вологодской губернии, в окрестности поселка с красивым и певучим названием Вожега, где сезон открылся 28 апреля.
Вальдшнепы стали попадаться на глаза, когда до Вожеги оставалось километров тридцать. Ночная дорога подходила к концу, уже почти рассвело, и лениво взлетавших с обочины в нескольких метрах от машины птиц было прекрасно видно. А последний, обнаглевший, и подниматься не посчитал нужным – пропустил машину рядом с собой, вытянувшись вверх по-петушиному.
Оформляя разрешительные документы, охотовед района Анатолий Дьячков, не полагаясь на авось и не доверяя «превосходной» ориентации приезжего на месте, подробно нарисовал план местности, где предстояло охотиться. Оставалось только найти место для машины и табора.
Подсуетившись, получил разрешение у местного просто хорошего человека пожить на период охоты в бане на берегу живописного лесного озера. Все удобно и рядом: можно охотиться утром на селезней, которых на озере порядочно, а вечером – на тяге.
И полетели стремительными стрижами охотничьи деньки. Вначале было холодно, погоду по сравнению с северным Подмосковьем удалось обогнать минимум недели на две. На деревьях только-только обозначились почки, еще кое-где лежал снег, а по озеру, по заливам, плавал рыхлый лед.
Сразу же, сходу, на манок и чучела удалось взять из наскоро построенного шалаша двух потерявших бдительность и музыкальный слух кряковых селезней. К сожалению, по недоразумению подсадных уток с собой не взял – пожалел. Хотя в настоящее время и разрешено правилами охотиться на селезней с манком и чучелами, но без подсадной утки все это превращается в профанацию: будто вместо оплаченного современного автомобиля вам подсунули «запорожец».
И дело совсем не в количестве дичи. Весенний обширный разлив, грамотно и самостоятельно построенный шалаш, подсадная утка и охотник составляют гармоничную, цельную и красивейшую композицию. Отсутствие хотя бы одного вышеназванного звена сразу же разрушает это старинное, яркое и неповторимое действо. Теряется своеобразный смысл и восприятие, свойственные этой охоте. Больше такой ошибки не допущу. Даже плохо работающую утку предпочту самому удачливому манку.
На следующее утро тесная компания из трех кряковых удальцов около часа дефилировала вокруг шалаша, выматывая нервы. В отличие от вчерашних попавших под выстрел женихов, эти вели себя более осмотрительно. Одного из них в конце концов с трех выстрелов удалось добыть. И все. Впоследствии в утренние зори красавцы-селезни на фальшивые призывы моего манка отвечали только жвяканьем с безопасного расстояния, в котором отчетливо прослушивались ирония, издевательство и сарказм.
После первых холодных дня и ночи утром 6 мая резко потеплело, и округа практически взорвалась от зова большого количества прилетевших кукушек – они как будто собрались сюда со всей округи. Вслед за ними появились деревенские ласточки.
Самые настоящие чудеса! Вчера была фактически зима, а сегодня теплынь, почти лето. А с ночи и весь день под попутный южный ветер густо пошел на север гусь, в основном белолобик и гуменник. Небольшая стая последних долго кружила над озером, споря и совещаясь, а потом косо свалилась где-то недалеко за лесом, по-видимому, на поле или на поляне.
С тягой в первый холодный и ветреный день не заладилось. Видел только вдали быстро промелькнувшие силуэты двух валешней. А затем пришлось энергично семенить к табору, так как пошел проливной холодный дождь, продолжавшийся до утра. Во второй теплый тяговый вечер вальдшнепы вели себя уже сознательно и культурно, подлетая на выстрел медленно и спокойно. Из трех увиденных один был мню приземлен. Хотя и далеко, хотя и подранком, но для компаньонки-дратхаара в смысле добора почти нет неразрешимых задач.
Феерическая тяга (во всяком случае для меня) началась рано, 7-го мая, в солнечный, тихий и теплый вечерок. Первых красавцев-долгоносиков увидел над деревьями еще на подходе к месту событий, хотя и вышел вроде бы с запасом времени. Несмотря на большой стаж этой очень эмоциональной охоты в самых разных регионах, такое количество протянувших валешней (шестнадцать!) довелось наблюдать впервые. Как и ожидалось, много мазал в благоприятных для стрельбы положениях, так как некоторые детали тела «заржавели» и не способствовали правильному вложению ружья.
Вроде бы и проста с виду охота на тяге, но всякий раз она имеет различную окраску. Это зависит, конечно же, от местности, возраста и состава леса, погоды. И каждый вечер на тяге имеет свои неповторимые нюансы.
А уж последний чудодейственный сеанс 8 мая и вовсе преподнес незабываемый сюрприз. Ночи на севере Вологодчины короткие и светлые, на тяге можно стоять допоздна, особенно если развернуться лицом к западу. В заключительный вечер по количеству протянувших птиц сбился со счета. Примерно столько же было, сколько на предыдущей, – около полутора десятка.
Наш с Доней штаб располагался на удачном стыке двух небольших полян. Вальдшнепы регулярно и плавно налетали, удаляясь, вежливо благодарили, помахивая крыльями за одиночный или дуплетный салют в их честь. Эти обильные «молочные» выстрелы никак не отражались на моем благодушном настроении, ведь это в принципе устраивало обе стороны.
А вот третья, собачья сторона, с этим была категорически не согласна. После каждого промаха добродушная лохматая физиономия дратхаара при взгляде в мою сторону на мгновение приобретала маску лютого и свирепого волка.
Охота уже заканчивалась, когда сзади раздалось какое-то непонятное частое и суматошное цвирканье. Вскоре над головой проскользнула пара валешней-игрунков. Обычно таких не стреляю, боясь задеть самку. Но вот пара пронеслась в конец полянки, и летуны едва не сшиблись в воздухе, на мгновение мелькнули вытянутые лапки. Пара резко поменяла направление и полетела круто вправо, вдоль поляны. «Похоже на драчку, наверное, оба самцы, бью последнего», – промелькнуло в голове.
Первого вальдшнепа на фоне темного подлеска я уже не видел. После наконец-то удачного выстрела выцеливаемая птица комом шумно шлепнулась на землю. Через секунду ранее невидимый передовой вальдшнеп, помахивая крыльями, как бабочка, медленно и вертикально стал подниматься ввысь. В растерянности не стал стрелять еще раз.
Поднявшись метров на десять, подранок замертво рухнул вниз, будто у него разом выключили моторчик, упал в метре от напарника. Невероятный результат выстрела, тем более что первая птица летела, по моим предположениям, значительно ниже!
Эйфория от невероятного выстрела омрачалась предположением, что первый кулик мог быть самкой. Но впоследствии оказалось, что игрунками были два старых самца. Видимо, святой Трифон, покровитель охотников, утомленный моими частыми промахами, сжалился и послал под занавес такой редкостный выстрел. Всего было добыто пять валешней: два молодых и три постарше.
А наутро, в День Победы, используя приютившую меня баню по прямому назначению, я с наслаждением попарился, попутно смачно стукнувшись несколько раз о низкую притолоку. А проезжая праздничную Вожегу, мысленно поздравил наших местных ветеранов Великой Отечественной войны с праздником и пожелал им здравствовать еще много и много лет.