Если спросить современного охотника, может ли он себе представить, что во время общего открытия летне-осенней охоты на водоплавающую дичь в августе ему придется участвовать в классической стрельбе гусей на сжатой полосе с профилями и манными гусями, то какой ответ можно ожидать? Скорее всего последует встречный вопрос: «А не перепутали ли вы осень с весной?» И тем не менее такая охота существует! И существовала она всегда, хотя в настоящее время большинству охотников о ней почти ничего не известно.
Юг Западной Сибири, Кулундинские степи. Последний крупнейший резерват гнездящегося здесь серого гуся. Множество степных озер, заросших густым двухметровым камышом, протянувшихся широкой полосой вдоль российско-казахстанской границы, стало одним из последних прибежищ этой благородной птицы. Уже к середине августа большинство выводков встает на крыло и объединяется в стаи. Иногда на таких озерах скапливается по несколько тысяч птиц.
Отсюда они начинают совершать регулярные перелеты на жировку утром и вечером на близлежащие скошенные хлебные полосы. Казалось бы, идеальная возможность для успешной, результативной охоты в открытие. Но за несколько дней до открытия летне-осенней охоты почти вся масса птицы практически исчезает из угодий.
Птицы чувствуют опасность и заблаговременно отлетают на особо охраняемые природные территории, а также в Казахстан на безлюдные, практически не посещаемые местными охотниками приграничные озера, коих там предостаточно, а охотников нет. Способствуют такому поведению птиц и местные браконьеры, пытающиеся до открытия охоты ухватить свою «птицу счастья» в виде нескольких добытых гусей.
Причем делают это в основном с подъезда на автомобиле, пытаясь, выследив птиц, жирующих на полосе, и выскочив из засады, на скорости настичь гусей на взлете, отстреляться по ним, а затем быстро «раствориться» в степных просторах. Чтобы как-то удержать гусей в угодьях, местные общества охотников создали систему воспроизводственных участков – внутренних заказников: всякая охота в них запрещена вплоть до отлета птицы на юг, и они хорошо охраняются силами местных егерей и госохотинспекции.
Именно благодаря этому и удается поохотиться на гусей в открытие, но затем охота практически заканчивается, поскольку птица не выдерживает беспокойства в виде стрельбы на прилегающих к воспроизводственным участкам территориях и все равно уходит в ООПТ и в Казахстан.
Итак, к моему приезду друзья Юра, Володя и Саша сделали все, чтобы найти гусей на сжатой полосе и подготовить охоту на них в открытие 25 августа 2012 года, но... Птицу они не нашли, и по объективным причинам. Сказалась страшная жара и засуха, накрывшая Сибирь летом сего года. Многие озера полностью высохли, а в других осталось так мало воды, что для крупных гусиных стай ее просто не хватало, и большинство птиц, вставших на крыло, покинуло угодья еще в начале августа, уйдя в хорошо охраняемые заказники областного значения.
Таким образом и на воспроизводственных участках птиц осталось совсем мало, да и то не на всех. Следовательно, нам, как и всем российским охотникам, на открытие предстояла традиционная охота на уток.
Днем 24 августа мы, загрузив в уазик добрые сибирские челны, выдвинулись в район российско-казахстанской границы и встали табором вблизи очень красивого степного озера, разбив лагерь под сенью нарядных, высокоствольных берез. С нами был Анатолий, полковник пограничной службы в отставке, постоянный наш товарищ в охотничьих экспедициях, отличный кулинар, душа компании. Осмотревшись, мы приступили к подготовке праздника открытия охоты.
Но Юра не был бы Юрой, если бы не сделал последнюю отчаянную попытку все-таки найти гусей. Часа через четыре ребята вернулись и принесли добрую весть. На расположенном километрах в пяти от лагеря закрытом озере им удалось найти крупное скопление гусей и, более того, высмотреть жирующих птиц на полосе, расположенной в полутора километрах от озера.
Дождавшись сумерек, мы помчались по степи к полосе готовить на ней засаду. Профили и лопаты у нас были (мы всегда их возим с собой), не было только манных гусей. Их Юра оставил дома, не особенно надеясь на то, что нам удастся найти птицу. Но это нас не смущало, поскольку главное в охоте на гусей – искусство выбора позиции и грамотная организация самой охоты.
Прибыв на полосу уже в полной темноте, мы сразу же приступили к рытью скрадков. И тут выяснилось, что мы здесь не одни. Полосу эту облюбовала команда местных охотников из соседней деревни, которые также следили за гусями и прибыли копать скрадки почти одновременно с нами. Юра сразу взял инициативу в свои руки: «Охотиться будем объединенной командой. Скрадки выкопаем в одну линию вдоль полосы параллельно озеру».
И вот деревенские охотники копают свои 8 скрадков в линию с расстоянием 5 метров между ними, а мы свои 4 скрадка – по этой же линии, но так, чтобы, расстояние между их первым скрадком и нашим последним составляло метров 50. По замыслу Юры это, с одной стороны, позволило бы нам независимо друг от друга стрелять гусей, заходящих на посадку перпендикулярно полосе, а с другой, давало возможность всем эффективно стрелять птиц, планирующих вдоль полосы параллельно общей линии скрадков. Авторитет Юры был непререкаем, и все согласились с его планом.
О полосе стоит сказать особо. Это была довольно редкая стерня на черной земле с растущей местами зеленой степной травой, легко отрываемой от земли. Она послужила отличным материалом для маскировки скрадков, сделав их совершенно незаметными. К полуночи работа была закончена, и мы заночевали тут же, в машине.
Четыре часа утра. Гаснут яркие звезды, оставляя в одиночестве серебряный полумесяц. Быстро расставляем профили. Анатолий угоняет уазик в соседний березовый колок и будет там ожидать окончания охоты. Занимаем окопы. Юра в головном скрадке, без ружья, во главе объединенной команды. За ним я, дальше Саша, Володя и линия скрадков деревенских охотников. Фигуры расставлены, игра началась. Небо только чуть заалело на востоке.
Слышен густой, звучный, до боли знакомый гогот. «Эти идут на озеро, пропускаем», – командует Юра. Вжавшись в окоп и вывернув шею, краем глаз вижу крупный табун над головой. Действительно, идут со стороны Казахстана, планируя к озеру. Дистанция убойная, но стрелять нельзя. Все понимают: всего один выстрел – и охота будет закончена, птица на озере будет знать о засаде и на эту полосу уже не пойдет. Слишком осторожен серый гусь. Ушли. Можно немного расслабиться.
Рассвет уже набирает силу. Гогот сзади у меня за спиной. Пошли на полосу! И точно на деревенских. Серия выстрелов разрывает тишину. Приподнимаюсь в окопе. Обстрелянный деревенскими стрелками табун гусей уходит примерно под углом 45 градусов на озеро, стремительно набирая высоту. Для нас они недосягаемы.
Но неожиданно от них отделяется один гусак и идет параллельно нашим скрадкам, а затем начинает огибать их справа налево, яростно работая крыльями и уходя вверх. От меня и Юры он в пределах верного выстрела. «Алеша, добей его, это подранок!» – кричит Юра. Не знаю, какой уж там подранок, но крышу у него точно снесло, раз закручивает его в сторону, противоположную собратьям. Ружье у плеча, выстрел – промах! Гусь чуть отворачивает вправо. Второй выстрел, и птица, распластавшись в воздухе, замертво врезается в землю метрах в ста от скрадка Юры. «Как бритвой срезал!» – радостно констатирует Юра.
Дождавшись затишья, деревенские выскакивают из скрадков подбирать трофеи. Выходит из скрадка и Юра. Он идет по полосе, которая кажется изумрудно зеленой в лучах восходящего солнца, подбирать нашего гусака. Еще минут десять, и на полосу идет следующий табун. Эти заходят сзади деревенских, разворачиваются, и идут точно на них вдоль общей линии скрадков.
Стрелки встречают их мощным огнем, гуси не долетают до наших скрадков и стремительно уходят вслед за первым табуном. «Пропускайте головных на нас, а потом стреляйте!» – кричит Юра. Но будет ли еще по кому стрелять? Будет! Протяжный, трубный гогот все ближе и ближе. Поднимать голову нельзя, работаешь только слухом. Заходят почти так же, как и предыдущие, только слева от линии скрадков. Деревенские выполнили указание Юры и открыли огонь, как только головные гуси поравнялись со скрадками Володи и Саши.
Вскакиваю в окопе. Слева вижу уходящих в сторону границы гусей. Ствол «Беретты» ловит их на мушку и вместе с пятизарядками моих товарищей последовательно выпускает по ним все пять снарядов. Три гусака падают камнем, а один резко теряет скорость и, отчаянно пытаясь удержаться в воздухе, стремится изо всех сил достать своих товарищей, но силы оставляют птицу, и она приземляется на полосу метрах в трехстах от скрадков. Этого придется добирать. Володя и Саша быстро подбирают первых трех гусей и забрасывают их Юре в скрадок. Вновь затаиваемся, но увы, наша позиция уже полностью рассекречена, и теперь вряд ли будет еще один подлет птиц.
С озера потянул свежий прохладный ветер, разогнавший набежавшие откуда-то облака. Теплое осеннее солнце вновь залило полосу ярким светом. Юра командует отбой. Володя выходит из скрадка с ружьем и идет добирать последнего гуся. Но, пройдя метров 200, забрасывает ружье за спину. Оно не понадобится: гусь дошел, ранение оказалось смертельным. Можно подвести итог. У деревенских охотников 7 добытых гусей на восьмерых стрелков, у нас 5 на троих. Эффективность стрельбы у нас оказалась выше.
Эта охота на гусей стала лучшей (с точки зрения организации) из всех, проведенных нашей командой. Выбор позиции, маскировка, управление объединенной командой, действия стрелков в самые ответственные моменты охоты были выполнены выше всяких похвал.
И все же меня не покидали грустные мысли. Мы стали свидетелями и непосредственными участниками лишь маленького фрагмента той великой охоты, которая была национальным достоянием многих российских охотников еще каких-нибудь 60–70 лет назад. И это очень печально.