Лучше всего охотиться ранним утром, выезжать затемно, чтобы к рассвету быть на месте. В росистое утро сильный запах птицы волнует подружейных собак, и они охотно и азартно работают. Я выбрал поле со старой стерней и редкой порослью подсолнечника. Пройдя метров десять, моя легавая, курцхаар Мамба, причуяв запах птицы, стала на стойку. Я подумал: «Есть! Вот он, первый перепел!» Дал команду: «Возьми!» Собака молниеносно кинулась на птицу и подняла на крыло сразу двух. Стреляю навскидку в первую. Тах! Перевожу ружье на вторую. Тах! Классный дуплет. За две секунды два трофея!
Время шло, охота предвещала хорошие результаты. Солнце стало припекать, роса подсыхала. Проходя поле, собака периодически становилась на стойку, я стрелял, и восемь перепелок (при пятнадцати разрешенных) уже висели у меня на поясе, похлопывали при ходьбе по ноге. После очередного удачного выстрела, послав легавую в поиск, я заметил, что в этом поле охочусь не один. Впереди меня, метрах в 100–120, кружил ястреб-перепелятник. Делая мелкие круги и устремив взгляд вниз, он методично обследовал территорию в поисках добычи. Обе охоты — и наша и его — шли как бы навстречу друг другу. Рабочий челнок собаки составлял примерно сорок метров в одну сторону. Когда Мамба зашла на разворот на дальнем плече челнока, причуяв перепела, она стала на стойку. Я быстро пошел к своей помощнице, чтобы дать команду, и вдруг увидел, как перепел, не выдержав собачьей стойки, вспорхнул в воздух. Вслед за ним, не услышав выстрела, устремилась собака, и тут же ястреб стремительно пошел в атаку. Большая птица промахнулась, а маленькая, ловко и резко развернувшись, полетела строго на меня и приблизилась на расстояние выстрела. Я был поражен происходящим, смотрел во все глаза, забыв и о ружье, и об охоте. Опомнился только тогда, когда перепелка упала мне прямо в ноги, а моя рука инстинктивно накрыла ее и прижала к земле.
Бедная птица! На нее, малюсенькую, охотились с одной стороны собака, с другой ястреб, с третьей я. Шанса выжить у нее не было. Упала она на поле, спряталась между двумя стебельками стерни, вжалась в землю. Вот это да! Первый раз в жизни я поймал перепелку голыми руками! Меня переполняло чувство радости. Я ощущал в своей руке биение жизни, а птица испуганно смотрела на меня своими маленькими глазами-бусинками. «Может быть, — философствовал я, — ей пришлось сделать мучительный выбор между тремя охотниками. Может, бедная птица искала защиты у человека, надеясь, что ястреб не осмелится подлететь к нему близко. Но понимала ли она, что он вышел стрелять в нее и ее собратьев?»
Достоинство охотника не позволило мне взять этого перепела, так как охотничьего искусства в его добыче я не проявил. Я направил свою легавую в поиск и, когда она ушла в длинный челнок, отступив на несколько шагов назад, развернулся на 180 градусов, вытянул руку, раскрыл ладонь и легонько подкинул перепелку. Понаблюдав, как она приземлилась, я продолжил охоту.
Быть может, завтра мы с ней снова встретимся, когда не будет перекрестной охоты на нее. Впрочем, у этой маленькой птички впереди еще много испытаний: и осеняя охота, и перелет через Черное море, и турецкие охотники, а если посчастливится остаться в живых — обратный перелет с зимовки, да и многое другое.