Их десятками косил джут (ледяная корка поверх снега), недоеденными бросали волки, рогачи погибали от истощения, наступавшего за время гона, — словом с мясопродуктами у рыжих кумушек было все в порядке. При снятии шкур бросалась в глаза их чрезмерная упитанность. Пытаясь освоить охоту на привадах, я находил место пиршества лисиц, то есть естественную приваду, и по возможности устраивал там скрадок или устанавливал капканы. И далеко не всегда это было поблизости от дома.
Степь Бетпак-Дала не только голодная (русское название — Северная Голодная степь. — Ред.), но и ветреная. Очень редко здесь бывают дни без ветра, днем он задувает сильнее, ночью тише. Если в открытой степи при ветре и температуре –10, –15 ° сидеть в засидке, не шевелясь, то спасения от холода нет, и терпение лопается уже через пару часов. Зубы выбивают дробь, и в голову настойчиво лезет одна и та же мысль: гори она синим огнем, такая охота! Как ни утепляйся, ничего не помогает. Ватные брюки и полушубок я таскал на себе в рюкзаке или привозил на санках, которые брал в аренду у сынишки. На приваде я утеплялся и замирал ближе к вечеру в хлипком скрадке.
Возникала и другая проблема. Быстро вскинуть ружье и произвести точный выстрел в такой одежде было совершенно невозможно, а при плавном движении стволов лиса мгновенно реагировала и убегала. Такое случалось дважды. Не всегда кумушки появлялись на приваде, видимо, причуивали меня, обходя «столовую» по кругу, а может, и в другой «столовой» обедали, благо в них недостатка не было.
Не добившись толком ничего, я это занятие бросил, а несколько лисиц добыл той зимой капканами и с подхода, во время охот самотопом. Одежда для таких охот состояла у меня из двух-трех свитеров, теплого белья, ватной безрукавки и обычной туристической штормовки. Отсутствие на ней ненужных прибамбасов и лишних карманов позволяло стрелять быстро и точно даже зимой. Палаточная ткань, из которой была пошита штормовка, в сухую зимнюю погоду хорошо защищала от ветра, позволяла телу дышать и была мягкой.
Подвязанный под подбородком капюшон, надетый поверх вязанной из козьей шерсти шапочки, защищал от ветра голову и шею и не мешал поворачиваться. Патронташ на поясе препятствовал поддуванию снизу, а рюкзак с проложенной войлочной вставкой утеплял спину. Шерстяное трико, плотные хлопчатобумажные брюки, растоптанные подшитые валенки или пропитанные охотничьей пропиткой кирзовые сапоги с войлочными стельками, шерстяные носки и суконные портянки дополняли комплект.
В очень холодную и ветреную погоду вместо ватной безрукавки использовалась меховая жилетка и дополнительный, более толстый свитер, но для стрельбы этот вариант был менее удобен из-за грубоватой жилетки. Руки защищали две пары перчаток: внутри были вязаные, сверху — тонкие кожаные. На правой кожаной перчатке я обрезал пальцы: большой, указательный и мизинец. В результате ружье не скользило в руках, большой и указательный пальцы чувствовали предохранитель и спусковые крючки, а мизинцем было удобно удерживать шейку ложи.
Помимо туристической штормовки у меня имелись еще две: белая и камуфляжная. Их я заказывал в ателье, материал подбирал максимально плотный и мягкий. Сшитая из шинельного сукна штормовка мне не понравилась. Она оказалась тяжелой и для стрельбы неудобной, хотя этот материал для охотничьих курток рекомендовали таежники.
Возможно, сегодня все это покажется устаревшим, но в такой одежде я за день проходил не один десяток километров, и одежда, повторяю, не мешала стрельбе. Ходить даже по заснеженной степи легко, если грамотно использовать складки местности: где-то снег по пояс, а где-то его почти нет, и таких мест значительно больше. Опытный охотничий глаз фиксирует не только перспективные для нахождения дичи местечки, но и пути подхода к ним. Из этого и складывался успех на охоте.