Классического вечернего перелета не было совсем.
Корма в старицах предостаточно, и утки не утруждали себя подъемом на крыло.
Мы с мужем выбрали такую тактику.
Я занимала место с обзором и удачным сектором для стрельбы, а Слава выполнял роль подружейного пса.
Подходили к водоему, я вставала «на номер», а муж буквально вытаптывал зажравшихся крякух.
Так мы охотились неделю. Временами под выстрел попадали свиязи, широконоски и шилохвости. Самой главной задачей была раздача излишка утятины. Жители соседней деревушки от предложенной нами добычи не отказывались.
Жаркое и засушливое лето благоприятно отразилось на численности боровой дичи. Проходя краем деревни, где весной был тетеревиный ток, мы неоднократно поднимали выводки тетеревов.
Молодые петушки еще имели пестрый окрас, старые приняли «надлежащий» наряд. Птиц мы не стреляли. Считаю, что такая добыча должна принадлежать любителям охоты с легавыми, но, к сожалению, на Вологодчине легашатники наперечет.
После непродолжительных дождей в конце августа пошли грибы. Тихой охоте тоже уделили время. В последний день летнего месяца мы покинули Вологодчину и переместились к друзьям в Кировскую область, где нас ждали совсем иные охоты. Медведь на овсах, гон лося, рябчик на пищик — вот что ожидало в вятских угодьях.
Овес вырос не аховый, но медведь его посещал. Мы чуть задержались по времени, а когда занимали место на лабазе, медведь нас прослушал. Но не ушел, а стал настойчиво пыхтеть и ломать сухостой. До сумерек ходил вокруг да около, затем все затихло. Мы отсидели до десяти и снялись.
Утром при осмотре выяснилось, что миша посетил-таки поле после нашего ухода. Вечером другого дня, уже в сумерках, «хозяин» пришел к лабазу сзади, уткнулся в наши следы, очень выразительно фыркнул и шумно удалился. Думаю, он понял, что ждали его мы не с гостинцами...
Два последующих дня зверь на это поле не приходил. Мы сменили место на другое, куда каждодневно выходил некрупный медведь, но и он не стал нашей добычей.
После вечерних зорь на лабазах мы переключились на лосиный гон. Два друга, два Юрика, которые радушно встречали нас в кировских угодьях, отчаянные любители (скорее профессионалы) охоты на гону. Все вечерние и утренние зори сентября они посвящают лосиному реву.
По их инициативе приобщились и мы. Бумага на лося была у ребят, а мы со Славой ходили за компанию, перенять опыт. Надо признаться, что эта охота меня заворожила не меньше, чем медвежьи засидки. И эмоций от «вздыхания» быков в ночном лесу отнюдь не меньше.
Около пяти нас от дома забирал уазикик, мы пробирались лесовозками в нестарые вырубки, заросшие ивняком, осинником и рябиной. К семи выбирали относительно светлые места, прислушиваясь к сумеречной жизни леса. Какие только звуки на вид молчаливые лоси не издавали!
Окали, ухали, чихали, фыркали, и точь-в-точь им вторили Юрики, которые заведомо разделились, заняв известные им точки. В полной темноте один из быков был подманен нашими друзьями почти вплотную.
Эмоции просто переполняли меня, когда лесной исполин неровно дышал в соседнем кусте ивняка. Но он оказался не трофейным, и его отпустили с миром. Так, вместо медвежьих охот три вечера мы провели на лосином реву. Впечатлило и задело сильно!
В крайний вечер нашего пребывания в Кировской я вновь сидела на овсах. Друзьям в этот вечер все-таки удалось наманить достойного лося. Трофей был отдан ребятами нам в качестве подарка. Приятно, когда на просторах нашей Родины есть такие друзья.
Медведь в наш крайний выход на лабаз все же пришел. Некрупный, светловато-бурый, скорее песочного цвета. Любовалась я недолго. Он вдоль пересек полугектарное поле, сорвал с десяток овсинок и неспешно удалился. Стрелять его не стала.
В этом году хотелось просто дождаться «выхода», и я насладилась этим моментом. Муж, особый ценитель этой охоты, вечером при встрече твердо высказал свое мнение: «Это не наш, пусть подрастает!»
Лось и медведь — это здорово, но я ехала не за этими трофеями. Вятская тайга — эльдорадо боровой дичи! Сухое лето предвещало удачу, но такой результативной охоты в своей жизни я не припомню. Речь пойдет о рябчике на пищик.
Погода была отличная, а рябчиков просто превеликое множество. Утром рано мы выдвигались в лес, который подступал к дому, где мы жили. Муж покидал меня и до вечера бродил по угодьям, разыскивая то барсучьи городища, то перспективные места глухариных токов, то точки гонных лосей.
Я же прилипала к манку, вбирала в себя энергию сентябрьского леса, а выдувала примитивный посвист рябого петушка. Рябчиков было много.
Точнее, очень много. Порой стреляла подлетевшего на зов пищика, а рядом поднимался и садился другой. Выводки были крупные и в большинстве своем неразрозненные. В рябиннике, где удался урожай ягоды, до манка и вовсе не доходило дело.
Пересвистывался весь лес и без моей помощи. Пять выстрелов, пять добытых рябчиков, а впереди еще целый сентябрьский день. Дополняли мой ягдташ, собранные по пути к дому боровики, коих в лесу было предостаточно.
Время пролетело незаметно. Распрощавшись с ребятами, мы покинули приветливые вятские леса и на два дня вновь заскочили в свой вологодский дом. Пока муж занимался возле дома хозяйством, я ходила по грибы и по ягоды. Грибов выросло много.
Девятого сентября мы покинули родной дом. По белой тропе сюда вернемся вновь, но про это уже будет другой рассказ...