Двигаясь по дороге, я любовался открывающимися пейзажами, чувствуя, что с каждым километром, каждым глотком чистого воздуха все переживания, вся московская нервозность отступают, уступая место романтическому настрою, и улыбался, как влюбленный юноша.
По дороге я обзванивал друзей из области, интересовался, как успехи и где можно достойно отстоять вечерку.
Все как сговорившись отвечали, мол, что после открытия на всех знакомых болотах утки нет, всю разогнали и напуганная утка, найдя тихие места, ушла из обычных мест обитания.
Да, новости нерадостные, я-то хотел сразу заехать на одно болото и отстоять вечернюю зорьку, а уж потом ехать домой.
Вот уже и до деревеньки осталось тридцать километров, и на зорьку я, судя по времени, успеваю, а мысли, куда поехать, так и нет.
На мысль, где остаться на вечерку, как ни странно, натолкнула остановка, не доезжая пары километров до деревни.
Выйдя из машины и отойдя от дороги несколько метров, я увидел мелиоративную канаву. На ряске, покрывающей канаву, были разводы, как-будто по ней плавал целый выводок. Пройдя дальше по канаве, я набрел на заросший по соседнему берегу камышом небольшой плес.
Заинтересовавшись, я внимательнее стал рассматривать воду и берег. Найдя перья и утиные следы на песчаной земле под берегом, я решил, остаюсь здесь.
Я переоделся, собрал ружье и, так как времени хватало, решил пройти вдоль канавы и посмотреть, может, есть еще интересные места. Отойдя от понравившегося места метров на пятьсот, впереди, метрах в семидесяти, спугнул одинокую крякву.
Пошел дальше уже более осторожно, и, как бы в награду мне, из ближайшего куста вылетели два чирка и стали уходить в поле. Неторопясь вскидываю ружье и, чиркнув кончиком стволов по первому, жму спуск.
Дробь настигла беглеца, а грохот выстрела совпал с моментом, когда чирок свернулся в воздухе и упал в траву. С полем! С трепетом взял первый трофей в руки и долго любовался маленьким селезнем, сидя на берегу. Но все, хватит рассиживаться, пора идти к плесу, скоро должен начаться лет утки.
Подходя к выбранному мной плесу, я услышал свист утиных крыльев, и в ту же секунду из-за моей спины вылетели три утки. Почти не целясь, без особой надежды бью дуплетом в улетающую утку, и — о чудо! — после второго выстрела та, заваливаясь на бок, шлепнулась в канаву и затихла. Удивляясь своей стрельбе без промаха, достаю из воды утку и, еле сдерживая эмоции, закуриваю. Потихоньку начинает смеркаться, временное затишье, но скоро должна пойти вторая волна.
В этот вечер удача была на моей стороне. Со стороны дороги над канавой на высоте метров пятнадцать летели три кряквы, не долетая до меня метров сорок, они резко сбились и попытались сесть на воду.
Молю охотничьего бога, чтоб направил утиный полет ко мне. Видимо, уткам что-то не понравилось или бог меня услышал, но они продолжили свой полет и налетели на меня. Бью в одну утку и вижу, как она потрепанной тряпкой начинает падать в траву, а сам уже целюсь во вторую, и после короткой поводки тоже кладу ее на соседний берег, в полуметре от воды.
Еще не могу поверить в удачу, но уже нащупываю ногами переправу через канаву и, перейдя, приступаю к поискам уток. Одну нахожу почти сразу, а вот вторую никак не получается отыскать. Уже достаточно сильно стемнело, но я не бросаю поиски.
Немного обидно, что не могу найти. Успокаиваю себя мыслями, что завтра с утра, как рассветет, приеду и обязательно найду, что и так охота уже более чем удачная, столько налетов и такое безумное везение в стрельбе. Находясь в мыслях, не замечаю, как на меня в лоб налетает крупный крякаш.
Поднимаю голову и ружье, когда утка уже надо мной. Выстрелы были уже через спину, раз за разом грохочет ружье, и после второго выстрела одновременно с уткой я падаю на спину. Встаю и быстро бегу к месту падения утки. Опять долгие поиски в высокой траве. Да что ж такое, опять не могу найти. Уже всю траву истоптал.
Решаю отдохнуть и одновременно схитрить. Отхожу на метр от места падения и замираю. Простояв так минут десять, услышал легкий шорох. Через пару минут шорох повторился, и я ринулся в траву и почти сразу спугнул подранка. Он забился, пытаясь взлететь, махая одним нераненым крылом, и вскоре стал моим четвертым трофеем.
Уже совсем темно, я с грустью покидаю такой гостеприимный, подаривший мне сказочные, наполненные азартом минуты охоты плес дивной мелиоративной канавы. Охота состоялась, и закончена достойно. Вокруг все затихало, опускаясь в ночной мрак. Покурив, я сел в машину и поехал домой. На душе было одновременно и грустно и радостно.
Утром я вернулся и после недолгих поисков нашел потерянную вечером утку.