В наше время тоже есть немало любителей охоты с легавыми, но основная масса охотников отправляется на охоту по утке. Собираются небольшими коллективами приятелей или родственников. С вечера бивак, костер, уха из свежего улова, воспоминания, ожидание и диспозиция «на завтра». Одним словом, подготовка к празднику.
ОБСТРЕЛЯТЬ БЫ ДЯДЬКУ!
В основе любительской охоты, на мой взгляд, лежит спортивный азарт. Это поиск дичи, ее обнаружение, скрадывание и, наконец, красивый, удачный выстрел. На этих этапах в здоровом охотничьем коллективе обычно наблюдается и здоровая азартная конкуренция. Кто-то правильно выбрал место для вечерней зорьки на утку, кто-то отыскал хороший мокрый лужок с бекасами, а кому-то повезло с опушкой мелколесья по осеннему вальдшнепу. А в итоге кто-то лучше всех стрелял и подранков не потерял. Поэтому у костра после охоты более удачливый охотник чувствует себя «призером» в кругу своих друзей.
Вот и в нашем семейном мини-коллективе (брат, трое племянников, друзья) всегда царит доброжелательная обстановка, тем более что трофеи после охоты делятся приблизительно поровну.
Наиболее горячим охотником был (да и остается) мой старший племянник Коля. Сыновей мне Бог не дал, а дочери занимаются «тихой охотой», поэтому к охоте я приучал брата и племянников.
В молодости Коле все хотелось меня обстрелять, но никак не получалось. То пара «лишних» бекасов у меня окажется, то «перевесит» какой-нибудь коростель или чирок. Но вот однажды на открытии летней охоты по утке стояли мы с ним в Головцовском болоте у «своего» плеса на расстоянии метров 50 один от другого. Глубина в этом месте была на верхней границе отворотов болотных сапог. Мы уже постреляли; битые утки лежали на чистой глади (над тростниками по бокам и сзади мы не стреляли); взошло солнце; пролет утки прекратился. Желая поменять позицию и вытаскивая из вязкой тины сапоги, я оступился. Пришлось резко присесть, чтобы устоять, и в результате я «благополучно» набрал в «ботфорты» воды. Спустя несколько минут я начал подмерзать. Сказал Коле, что пойду на берег греться и сушиться — благо, день обещал быть солнечным, — и попросил, чтобы он, уходя, собрал и моих уток.
Пролезая топкую часть болота по осоке и хватаясь за ее «космы» и мелкие кустики, я почувствовал, что роса на них превратилась в лед. Было это 8 августа — первый заморозок у Головцовского болота, где всегда первые заморозки случаются раньше, чем в округе.
Так вот, вышел я на сухое и остановился у последнего прудка, заросшего редкой осокой. Похлопал в ладоши, крикнул «кыш», но с воды никто не поднялся. Рядом была коряжина, я присел на нее, положил ружье, разулся и частично разделся (солнышко здесь хорошо пригревало). Поскольку в сапоги попала грязная болотная вода, я решил их прополоскать. Зашел в пруд по пояс, зачерпнул одним сапогом чистой воды и, поболтав, резко вылил ее под крутой бережок. Вдруг из-под него с шумом и гамом поднялась кряква. Я сначала опешил, но потом запустил в нее сапогом. Как догадывается читатель, скорость его полета была невелика, и я, конечно, «обзадил». Пришлось лезть за ним в осоку. Прополоскав сапог еще раз, я вышел на берег и услышал стрельбу — по-видимому, это возвращались напуганные утром утки. Санобработку доспехов пришлось пока отложить. Я взял ружье, сел на коряжину и стал ждать удачу. И она пришла. Пара серых уток без всякой разведки спикировала на вираже сверху вниз и только зависла перед посадкой над осокой прудка, как быстрый дуплет заставил ее шлепнуться в воду. Я поздравил себя с удачей, перезарядил ружье и решил подождать еще. Через несколько минут над прудком показалась кряква. Еще выстрел — и только брызги полетели от ее падения. Решив, что на сегодня хватит, я полез в воду за добычей. Надо сказать, после солнечного разогрева это удовольствие не из приятных. Закончив все водные процедуры, я нашел в кармане штормовки веревочку, соорудил из нее удавку для уток и повесил их на сучок в густой ивовый куст, а сам снова предался принятию солнечных ванн.
Через некоторое время появились племянники. Младший, Сергей, стоял в болоте на другом плесе. Бросив две связки уток к моим ногам, Коля радостно объявил, что наконец-то меня обстрелял на две утки. Я его поздравил, а Сергея попросил заглянуть в соседний куст, т.к. оттуда «что-то утиным духом тянет». Тот поупирался, но все же отогнул ветки куста и, сняв с сучка связку, положил рядом с Колиной. Тут уж племянник меня поздравил, но с долей сожаления в голосе, поскольку опять не обстрелял.
В последующие годы, когда я старел, а он мужал, это его желание осуществлялось неоднократно.
АЗАРТ ИЛИ ЖАДНОСТЬ?
Описанный случай из категории веселых курьезов, создающих праздничное настроение. А вот в другой год на том же болоте и плесе, и тоже на открытии летней охоты, случилась неприятность.
В темноте мы заняли свои места, а напротив в тростниках, метрах в шестидесяти, приятель Коли, тоже Николай, еще раньше сделал настил, чтобы удобно было сидеть над водой.
В предыдущие годы никаких проблем и спорных вопросов у нас не возникало. Но в этот раз Николай привел в нашу компанию приятеля из Москвы. Они карабкались на настил, перекликаясь с нами, чтобы обозначить свои места. Наконец устроившись, все стали ждать начала охоты.
Светало. Одинокая кряква, поднятая, по-видимому, кем-то входящим в болото на другом участке, села на воду внутри нашего треугольника. Мы в таких условиях сидячих птиц не стреляли, поэтому я с удовольствием наблюдал, как утка вертела головкой, настороженно оглядываясь. В это время слева от меня прозвучал выстрел, дробь накрыла утку, раздался вопль: «Ура! Попал!» А справа от меня Коля закричал: «Я тебя... сейчас картечью угощу!» На вопрос, в чем дело, он ответил, что дробь попала ему в лицо. Я поспешил к нему, насколько позволяла глубокая вода, а когда подошел, увидел лицо, все залитое кровью. Вытерли кровь и определили, что одна дробина расцарапала лицо ниже виска, а две застряли в скуле под глазом и над подбородком. Рикошет от воды сделал свое черное дело. Стрелку было приказано уходить на бивак и ждать нашего прихода. Мы попытались поохотиться еще немного, но рвения как не бывало.
Пришли на место стоянки ребят. Незадачливый стрелок оказался молодым охотником. Напарник не предупредил его, что на воде в сумерках не стреляют, а про охотминимум он забыл. Николая мы попросили, чтобы он на коллективные охоты своего приятеля больше не привозил. И это условие Николай честно выполняет. А Коля дробину из щеки через некоторое время вылизал языком. Оказалось, пятый номер. Дробина же в скуле сидит до сих пор.
Автору этих строк за многолетнюю охотничью практику приходилось неоднократно сталкиваться с недисциплинированностью на различных охотах, не повлекших, к счастью, за собой трагических последствий. Остановлюсь еще на одном случае на утиной охоте.
В давние времена сидели мы в скрадках на упомянутом Головцовском болоте с одним малознакомым охотником. Сидели спинами. Между скрадками — метров
Приехав домой и осмотрев телогрейку, я обнаружил в районе плеча несколько отпечатков свинца от довольно крупной дроби, а на побаливающем плече приличный синяк. Хорошо, что удар пришелся не под прямым углом и ватник не пробило дробью.
Можно привести и другие похожие примеры, но перед открытием летне-осенней охоты наиболее актуальны приведенные выше. Поэтому перед началом сезона охоты на уток, где охотники собираются довольно плотно, а стрелять приходится в условиях плохой видимости (сумерки, туман и т.п.), хочу напомнить: будьте особенно внимательны и соблюдайте правила безопасной стрельбы. Не стреляйте по низколетящей цели, по сидящей на воде птице, если есть вероятность нахождения поблизости людей, по не ясно видимой цели, на шум, всплеск, шевеление травы и воды. Лучше упустить утку — пусть будет в ягдташе на один хвост меньше, — но избежать больших неприятностей.
Успехов на предстоящий сезон охоты и ни пуха ни пера!