Внимательный читатель только по названию поймет, что в один проект, подчеркиваю, государственного документа, свалены в кучу совершенно разные направления деятельности человека.
С одной стороны – природоохранная деятельность, не связанная с получением какой-либо продукции, с другой – полноценная и безусловно самостоятельная отрасль экономики, связанная с натуральной продукцией охотничьего хозяйства (мясо, пушнина, кожсырье и пр.) и с предоставлением услуг охотникам-любителям ради отдыха и укрепления здоровья.
Сваливать все это в одну кучу нельзя. Охотничье хозяйство – это все-таки производство, похожее на другие отрасли экономики: сельское и лесное хозяйство, рыболовство, легкую или тяжелую промышленность – короче, это индустрия. А охрана редких и исчезающих видов животных и растений (для краткости буду называть их редкими видами) – это скорее благие пожелания определенного круга людей, искренне озабоченных сохранением родной природы.
Их действия имеют пока ограниченные формы охраны и, к сожалению, очень слабо финансируются государством, поскольку охрана редких видов не дает сиюминутного дохода государству, а расходы на нее могут быть только из госбюджета или от немногих спонсоров.
Автор так называемой «Стратегии» сам все время путается в этих несовместимых понятиях и задачах. Хорошо, если бы это касалось только животного мира, а тут еще и редкие растения. Ну и получается, что «охот-инспекции... наделены функциями охраны редких видов животных и растений» (стр. 17). Какие такие охотинспекции, которых уже давно нет? Как охотничьи надзорные или хозяйственные организации будут охранять редкие виды растений (это не только на 17-й странице, а везде).
Явно автор «Стратегии» из «закоренелых» природоохранников. Почти весь текст посвящен редким и исчезающим видам. Охотничье хозяйство вообще где-то на задворках. А по охотничьему хозяйству за последние 20–25 лет было написано множество концепций и стратегий развития этой отрасли. В частности, и я их сочинял в соавторстве с А.А. Улитиным, В.В. Дежкиным и А.А. Данилкиным. Они опубликованы. Разве нельзя было списать слова?
Теперь о структуре обсуждаемого «документа». Она не выдерживает никакой критики. Да в ней вообще ничего нет: ни адресного обращения, ни конкретных направлений действий, ни способов привлечения общественности и общественных организаций, ни указания на их роль, особенно в охотничьем хозяйстве – одни лишь пустые слова, никого и ни к чему не обязывающие.
А литературный стиль, а терминология? Что о них можно сказать? Разве что привести примеры. Как читателю понравятся такие перлы: «обеспечивают поток экосистемных услуг потребительского и средообразующего характера»; «может привести к деградации ряда экосистемных услуг»; «экосистемные услуги – функции экосистем».
Кто-нибудь может объяснить простому люду, что такое «экосистемные услуги», которые, по мнению автора, являются основой охотничьего хозяй-ства? Или вот еще примеры «наукообразия» речи: «природный капитал»; «модели потребления»; «поток всех типов экосистемных услуг: поддерживающих, регулирующих и культурных» (а разве поддерживающие и регулиру-ющие «услуги» бескультурные?); «учет редких растений» (кто-нибудь знает, как это делается?).
И еще: «институт ответственных охотпользователей»; «оборот охотничьих ресурсов»; «институтациональные основы»; «капитала устойчивости»; «экорегионы», «саморегулируемые организации по проведению внутрихозяйственного охотустрой-ства», «модернизационные программы», «стимулирование хорошего состояния дичи» – таких перлов я выписал аж 68.
Такое впечатление, что автор вообще не владеет русским языком. Вместо нормальной речи у него «казенщина»: «в силу», «в разрезе», «путем» и т.п. Автор не знает, что «являются» только черти – в приведениях, девушки – на свидания и коммунисты – на партячейку, что глагол «являться» означает «явление» (например, Христа – народу) и что заменять все существующие в русском языке глаголы одним «являться» – дурной тон.
Видимо, автор забыл, что в нашем «великом и могучем» языке существуют еще глаголы (их около 30), которые точно и образно могут донести до читателя суть действия, что желательно избегать в речи резкое по звучанию слово «являться», инородное
для мягкого русского языка.
В обсуждаемом тексте оно в разных формах на 30 страницах используется 43 раза.
На грамматических ошибках останавливаться не буду (они есть). Удивляюсь только, как автор мог выпустить для широкого обсуждения текст с ошибками?
Но это все мелочи. В тексте «Стратегии» много чисто профессиональных неточно-стей и недопониманий. Меня больше всего возмутило, что речь идет только о кадастре «редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных и растений» (можно было бы «сформулировать» и покороче, а то несколько повторений этого сочетания слов удлинило «Стратегию» на несколько страниц).
И ни единого слова о кадастре охотничьих ресурсов, что прописано во множестве документов Совмина СССР, РСФСР, законах РФ, постановлениях Правительства СССР, РСФСР, РФ. Это и понятно: автор об этом не слышал и не заботится об охотничьем хозяйстве. В одном месте он проговорился (стр. 17), что надо действовать «в области ограничений и регламентации охотничьей деятельности».
В одной части текста охотничьи угодья трактуются как юридическая категория, где возможно проведение охоты. В другой охотничьи угодья – это территориальные природные комплексы (хотя в науке установилась другая терминология: природные территориальные комплексы – ПТК). Что это такое, не объясняется.
В обсуждаемом тексте есть много рассуждений об экологической пирамиде. На ее вершине якобы находятся амурский тигр, снежный барс, белый медведь, дальневосточный леопард. Якобы они возглавляют экологическую пирамиду животного мира всей России. Но, помилуйте, все эти виды узкоареальные! Леопард и барс из-за своей малочисленности вообще не могут оказывать какое-либо влияние на животные ресурсы России.
Около 30 особей леопарда на крошечной территории никак не могут влиять на животных всей России, да даже и на площади их обитания. Белый медведь несколько превысил свою экологическую норму плотности населения и уже с удовольствием посещает поселки и помойки в окрестностях. Были случаи нападения на людей. Амурский тигр давно превысил свою экологическую норму. Он съел группы нелегальных гастарбайтеров в тайге, две геологоразведочные партии; недавно одна голодная подсосная тигрица зашла на территорию турбазы и начала охотиться на людей.
То что В.В. Путин полюбил этих животных и выделил ничтожные средства на их охрану, хорошо. Но было бы лучше, если бы он дал средства на охрану всех крупных животных. Кстати, та тигриная особь, которую Путин поглаживал, сдохла от передозировки миорелаксантов.
О волке в тексте сказано правильно. Однако, кроме него, есть еще хищники, которые мешают развитию охотничьего хозяй-ства, и их немало (лисица, енотовидная собака и др.). О них в «Стратегии» нет ни слова.
Если продолжать тему охраны, то можно сказать, что автор «Стратегии» придает невероятно большое значение особо охраняемым природным территориям (ООПТ). Для сохранения слишком редких животных и растений отдельные ООПТ очень важны.
Но это только одна из форм охраны – территориальная. Площадь заповедников ничтожна, особенно если не считать большие заповедники Севера. Заказники федерального значения практически разрушены. Но есть же и другие формы охраны редких и обычных видов животных. Об этих формах в обсуждаемом тексте тоже нет ни слова.
Много внимания автор уделяет Красным книгам («о вкусной и здоровой пище», как говорил Ф.Р. Штильмарк). Что касается копытных животных, так это точно: Красные книги – великий соблазн для коллекционеров-трофейщиков. Беспозвоночные животные из Красных книг тоже очень привлекают коллекционеров. И по растениям такая же ситуация. Как только вид попадает в Красную книгу, так оказывается, что никто не заинтересован его охранять (да и некому).
Кстати, в тексте говорится, что РФ занимает 1/6 суши Земли. Это было в СССР, а сейчас нужно делать пересчет.
В целом обсуждаемый текст, конечно, не является стратегией. Все авторские формулировки «беззубые», не содержат конкретики: кто, как, каким образом осуществляет охрану редких видов животных и растений – непонятно. О стратегии развития охотничьего хозяйства я вообще не говорю: ее нет и не найти даже с лупой. Создается такое впечатление, что это текст для полуграмотного лектора бывшего общества «Знание», вещающего в цехе ткацкой фабрики или машиностроительного завода о «понятиях охраны животного мира и… еще редких растений».
Но главный «гвоздь» этой так называемой «Стратегии» – это взволновавший всех охотоведов призыв к присоединению России к Соглашению по охране афро-евразийских мигрирующих водно-болотных птиц. По прилагаемому плану мероприятий это присоединение должно состояться в 2015 году. Сам план тоже беззубый, и вряд ли какое-то министерство завизирует этот проект как государственный документ. Позиция автора текста совсем непонятна.
Он взволнованно ратует за процветание малых народностей Севера России. Но присоединение к афро-евразийскому соглашению означает конец многим народностям Севера, где будут, по букве Соглашения, закрыты все нефте- и газодобывающие предприятия, любая промышленность и оленеводство тоже – во имя сохранения гнездовий водоплавающих птиц. (Ох, Сталина на них нет! Он ни за что ни про что сажал людей как врагов народа, а здесь – явное государственное преступление). Пока Россия не слезла с нефтегазовой «иглы», этого делать нельзя.
Интересно, куда смотрят сотрудники администрации президента, правительства? Или так они «подставляют» уважаемых народом руководителей государства, доверяя разработку подобного документа некомпетентным людям и руководителям соответствующих ведомств?