В последнее время среди многих охотоведов стала популярной идея о необходимости «ухода от загонной охоты на копытных». Основывается она на том, что загонная охота является серьезным беспокоящим фактором для всех обитателей охотугодий, а потому отрицательно влияет на «производственные показатели» охотничьего хозяйства.
Подобная точка зрения активно поддерживается некоторыми руководителями охотничьей отрасли и любителями трофейной охоты, большинство из которых, как известно, люди весьма влиятельные. Поэтому не исключено, что любимую многими загонную охоту в ближайшем будущем ждут далеко не лучшие времена. В качестве альтернативы те же охотоведы предлагают «щадящие» для охотугодий и их обитателей «индивидуальные» охоты в сопровождении егеря, как правило – с вышки.
Вместе с тем отношение к охоте с вышки даже среди специалистов отнюдь не однозначно. Наглядное тому подтверждение – полемика на страницах «РОГ» между Виктором Ивановым («Как живете мужики?»; «РОГ» № 28, 2011) и Виктором Залогиным («Загон или засидка»; «РОГ» № 41, 2011). Авторы статей – охотоведы, но об охоте с вышки отзываются, мягко говоря, по-разному.
Не буду спорить со специалистами. Замечу только, что при всей внешней схожести охота с засидки или лабаза где-нибудь на опушке леса или на звериной тропе принципиально отличается от охоты с вышки на подкормочной площадке. Прежде всего с моральной и этической точки зрения. Поэтому говорить об этих охотах «в общем», на мой взгляд, не совсем корректно.
А уж писать о том, что у нас «пожилые охотники больше предпочитают охотиться с вышек», и вовсе несерьезно. Возможно, размеры московских пенсий и позволяют такие предпочтения. Только вот для абсолютного большинства наших соотечественников пенсионного возраста такая охота, увы, не «по карману». Впрочем, то же самое можно сказать и о тех, кто о пенсии еще не задумывается. Кроме того, далеко не всякий охотник, даже в преклонном возрасте, посчитает возможным для себя стрелять по зверю, мирно кормящемуся над корытом с подкормкой.
Что же касается загонной охоты, то к ее любителям относятся не только «сильные мира сего», которых очень красноречиво описал В. Деревянов в статье «Запретная тема» («РОГ» № 16, 2012). Смею утверждать, что поклонников этой охоты немало и среди тех, кого автор статьи относит к «правильным охотникам».
К сожалению, действительно на подобных мероприятиях можно увидеть то, что с охотой имеет мало общего. Однако это касается не только загонной охоты на копытных.
То же самое бывает практически на любой охоте, в которой участвует описанный В. Деревяновым контингент. Справедливости ради следует сказать, что виноваты в происходящем не только сами «охотники». Иногда холопские повадки «встречающей стороны» вызывают не меньшее отвращение, чем барское поведение гостей. Только это уже тема отдельного разговора, который касается не столько охоты, сколько морального состояния нашего общества в целом.
В то же время большая часть российских охотников участвует в загонных охотах, существенно отличающихся от описанных в статье В. Деревянова. Знаю об этом не понаслышке, т. к. охочусь на копытных загоном уже более тридцати лет, из них более десяти – в качестве бригадира. Уверен, что дело не в «плохих» или «хороших» способах охоты, а в плохих и хороших специалистах и организаторах, руководящих ее проведением. Кроме того считаю, что в сегодняшних условиях реальной альтернативы коллективной охоте на копытных у нас просто нет.
Начну с того, что загонная охота дает возможность участвовать в добыче копытных максимальному числу охотников, причем с разным уровнем достатка, в то время как индивидуальные охоты доступны лишь ограниченному кругу весьма обеспеченных лиц. И далеко не все любители охоты на крупную дичь смирятся с тем, что их – пусть даже под благовидным предлогом – лишат любимого увлечения. Как следствие, часть из них пополнит ряды браконьеров, а часть – ряды недовольных властью. Какая и кому от этого польза – вопрос.
Другой немаловажный фактор – многие охотники, участвующие в коллективных охотах, особенно постоянно охотящиеся в одном хозяйстве, в течение всего года оказывают охотпользователям всевозможную помощь в проведении биотехнических и охотхзяйственных мероприятий, охране охотугодий и т.п. Суммарный вклад общего числа участников коллективных охот в развитие хозяйств достигает весьма внушительных размеров. И далеко не факт, что эту помощь можно будет компенсировать за счет тех, кто может позволить себе «индивидуальную» охоту.
Среди таких охотников не так много меценатов, как думают некоторые. Впрочем, даже за услуги по прейскуранту (ночлег, баня и т.п.) далеко не каждый «индивидуал» согласится заплатить охотхозяйству больше, чем бригада из 10–15 человек. Состоятельные люди умеют считать свои деньги, а потому вряд ли стоит рассчитывать на «манну небесную» из их кошельков.
Нельзя не учитывать и того, что бригады охотников в охотугодьях – это фактор, беспокоящий не только всевозможную живность, но и браконьеров. Хорошо известно, что с началом загонных охот в угодьях, где они проводятся, число случаев браконьерства резко сокращается. Перспектива случайной встречи с бригадой охотников, как и большая вероятность того, что следы браконьерства будут обнаружены в ходе одного из загонов, совсем не прельщает любителей незаконной охоты. Учитывая ущерб, наносимый охотхозяйству браконьерами, и сегодняшнее состояние нашего охотнадзора, не стоит сбрасывать со счетов и это.
Но самое главное, на мой взгляд, – это огромный воспитательный потенциал коллективной охоты. О потере нравственности и культуры, о забвении вековых охотничьих традиций и обычаев сегодня говорят все, кому небезразлично будущее отечественной охоты. Только глубоко заблуждается тот, кто считает, что введением различных зачетов или экзаменов по охотминимуму можно исправить сложившееся положение!
Молодежь необходимо учить и воспитывать. И делать это надо в первую очередь не по книжкам и картинкам, а непосредственно на охоте. Лучшей же школы, чем коллективная охота, для начинающего охотника не найти.
Первые уроки подобной школы я получил у венгерских охотников, будучи молодым лейтенантом. Кстати, как известно, охотничье хозяйство в Венгрии – одно из лучших в Европе, и при этом загонные охоты на копытных совершенно не мешают его развити. Так вот, даже тридцать лет спустя я с восторгом вспоминаю организацию, порядок и дисциплину на тех охотах. Сама атмосфера на них вызывала уважительное отношение ко всему происходящему.
Тщательное выполнение всех формальностей, связанных с инструктажем и требованиями безопасности, сразу ставило охотников в определенные рамки. А после построения непосредственно перед началом охоты уже ни у кого не возникало сомнения, что указания руководителя охоты (по-венгерски «вадас-мастера») подлежат беспрекословному выполнению, вне зависимости от положения и ранга охотника. Именно там я впервые услышал, правда в венгерской интерпретации, русскую поговорку: «На охоте, как в бане, все равны!» Жаль, что эту поговорку у нас вспоминают все реже.
Вместе с тем запомнилось подчеркнуто уважительное отношение венгерских охотников к представителям старшего поколения. Старики – это единственная категория, которая имела на охоте какие-то привилегии.
По отношению же к начинающим благожелательность всегда сочеталась со строгостью и требовательностью. На любой вопрос можно было получить исчерпывающий ответ, в то же время по поводу любого нарушения следовала серьезнейшая разборка, а иногда и наказание, вплоть до прекращения охоты.
Особенно жесткой была реакция даже на малейшие нарушения требований безопасности. В таких условиях начинающий охотник просто вынужден не только совершенствовать свои познания, т.е. изучать то, что мы называем «охотминимумом», но и любое свое действие на охоте обдумывать до мелочей, а это и дисциплинирует и оберегает от многих ошибок.
Например, каждый новичок прекрасно знал, что, если по неопытности он упустит дичь, все закончится беззлобными шутками в его адрес, но вот если вместо кабана он выстрелит по свинье с поросятами, то тут уж явно будет не до шуток.
Для подстраховки к начинающему охотнику на время охоты прикреплялся опытный «опекун», который постоянно контролировал действия новичка, в том числе на номере, поскольку опекун и опекаемый всегда выставлялись руководителем охоты на соседние номера на удалении визуального контакта.
Нельзя не сказать и о воспитании уважительного отношения к природе и к добытой дичи в частности.
Построение после охоты у аккуратно выложенной рядами добычи и отдание ей последних почестей – это не просто красивый ритуал, это тоже элемент воспитания. После участия в таком мероприятии уже не возникнет мысли сфотографироваться, сидя на поверженном животном или поставив на него ногу, не говоря уже о более «экзотических» вариантах, весьма популярных у некоторых наших соотечественников.
Естественно, что коллективная охота, как и положено настоящему празднику, заканчивалась настоящим охотничьим застольем. Именно застольем, а не банальной пьянкой, как это нередко бывает у нас. И не потому что «у них» умеют культурно «употреблять», а потому, что тех, кто не умеет этого делать, «они» просто не допускают до охоты. Опять же независимо от чинов и званий.
И подобных примеров использования воспитательного потенциала коллективной охоты, и в частности загонной охоты на копытных, можно привести великое множество.
Уверен, что правильное использование этого потенциала может принести нашему охотничьему хозяйству значительно больше пользы, чем сокращение числа загонных охот.
К большому сожалению, некоторые специалисты забывают, что охота – это нечто большее, чем просто отрасль хозяйства. Ведь то, ради чего большинство охотников едет в угодья, нельзя измерить ни в рублях, ни в килограммах, ни в штуках или особях. А потому критерии и принципы, используемые в свиноводстве или птицеводстве, в охотничьем деле не совсем уместны.
Охота – это не только охотничьи ресурсы, охотничьи угодья, квоты, лимиты и т.п. Это еще и охотники, то есть люди. А с людьми, как говорят политики, нужно работать. Любой нормальный руководитель прекрасно знает это.
Только вот нынешнее руководство отечественной охотничьей отрасли старательно дистанцируется от такой работы. Более того, оно всячески способствует попыткам развала общественных охотничьих организаций – единственной структуры, которая до сего дня хоть как-то работала с людьми.
С завидным упорством охоту в одночасье пытаются сделать прибыльным бизнесом. Получится это у нынешних руководителей или нет – большой вопрос. Зато уже с полной уверенностью можно говорить о том, что благодаря проводимым реформам с каждым годом охотников в наших угодьях становится все меньше, а «клиентов», о которых пишет В. Деревянов, все больше. Но сегодня это мало кого волнует.
Дичь пока есть, «клиенты» исправно платят, а все остальное «бизнесменам» от охоты малоинтересно. Не потому ли во вновь принятых «Правилах охоты» и «Требованиях охотничьего минимума» такие понятия, как охотничья этика и культура охоты, даже не упоминаются?
Возвращаясь к загонным охотам на копытных, замечу, что в хозяйствах, где подготовкой и организацией таких охот занимаются настоящие профессионалы, проблем с «беспокоящим фактором» нет. В таких хозяйствах охотники не «утюжат» постоянно одни и те же участки леса, действительно разгоняя всю живность, не упускают зверя из-за неправильной расстановки номеров, а то и из-за «неадекватного» состояния стрелков.
Однако что греха таить, нередко желание заработать у охотпользователей и тех, кто обязан их контролировать, оказывается сильнее и профессиональных, и моральных принципов. Вот тогда в лесу действительно становится неспокойно.
Но и в этом случае проблема кроется не в загонных охотах как таковых, а в людях, которые занимаются их проведением. И с этими людьми тоже надо работать! В том числе и «уполномоченным органам государственного охотничьего контроля и надзора». Хотя в существующем виде эти органы вряд ли в состоянии вести такую работу. Да и не до того им сейчас: уже год, как все силы и средства брошены на выполнение «судьбоносного решения» власти о переходе на «единый» охотбилет. И конца этой эпопее пока не видно.
Кстати, лично я видел уже четыре варианта «единого» билета, существенно отличающихся друг от друга. Стоило ли огород городить? Не разумнее ли было ввести государственную регистрацию членских билетов общественных организаций, сэкономив тем самым немалые бюджетные деньги и не отвлекая от работы сотрудников тех самых уполномоченных органов? Да и изобретать порядок сдачи зачетов по охотминимуму тогда бы не пришлось.
К сожалению, в последнее время российские охотники все чаще сталкиваются с такими действиями властей, которые логическому объяснению не поддаются.
Именно поэтому участившиеся разговоры о «негативном воздействии на охотничьи ресурсы загонной охоты» вызывают у меня определенные опасения. Как бы дело не дошло до очередного «кардинального» решения!