Путь у нас предстоял не близкий, так что ехали мы практически без остановок. Долгая дорога, как известно, дело скучное. А тут еще наш водитель «завел шарманку», весь день крутя один и тот же диск с заунывной музыкой.
Периодические проблемы с воспроизведением диска и возможность подпевать, по всей видимости, позволяли ему не засыпать за рулем. Во всяком случае, при приглушении музыки по моей просьбе водитель сразу стал «клевать носом».
Так что сделать музыку потише я больше не просил. О сне же говорить не приходилось, даже беруши не сильно приглушали крики разудалого шарманщика. После пятого круга беспрерывного проигрывания диска и попугай начал бы отличать одну песню от другой. В общем, через несколько часов я стал подпевать: в одной из песен, не зная языка, я смог различить какие-то звуки, напоминающие текст ослика в песенке из мультфильма про бременских музыкантов.
Так мы и ехали весь день: он все время вопил, а я ему один раз в течение каждого часа под-Е-Е-кивал. К полуночи порядком уставшие, водитель от напряжения, я же от нашей музыкальной какофонии, мы добрались до Кермана, там и заночевали.
Утром выезжаем пораньше, еще засветло. В ночи на трассе только изредка встречаются такие же бедолаги, которых нужда заставила отправиться в это время в дорогу. Музыка уже не раздражает; сижу, погруженный в свои мысли, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть по сторонам сквозь темень и запотевшие стекла. Пока ничего не видно.
Но через некоторое время ночь на востоке начала бледнеть, позволяя горизонту окраситься в фиолетовые тона. Затем небо совсем просветлело, залилось огненно-розовыми волнами, предвещая появление распаляющегося светила. Вот и оно. Сперва, показав свою яркую рыжую шевелюру, нетерпеливое южное солнце спешно вывалилось из-за горизонта, окрашивая окрестные горы в ослепительный золотисто-горчичный цвет.
Дорога пошла круче; мы забрались по извилистой дороге выше на перевал. Здесь, наверху, остывшие за ночь древние горы начали парить под жаркими лучами солнца, словно кто-то невидимый поставил у подножий чаны с горячей водой. А вдалеке посреди этих холмистых дымящихся гор проявились сквозь туманную пелену острые, как иголки, скалы.
В колеблющемся мареве воображение пыталось угадать за этими скалами очертания старинных башен несуществующего города. Со временем остатки ночного конденсата стали испаряться, мираж рассеиваться, и нашему взору открылись склоны пустынных однотонно-коричневых гор, кое-где оживленных еле зеленеющими рукотворными бахчами.
К месту назначения добрались только к ночи, когда муэдзин уже пропел свой последний на сегодняшний день призыв к молитве. А ранним утром следующего дня мы уже бороздили местные горы в поисках баранов. Первых убегающих животных мы увидели спустя час. В стаде был один трофейный самец, но толком рассмотреть его не удалось. Бараны, едва заметив нас с расстояния более километра, недолго думая рванули за перевал. Ну вот, подумалось мне, единственных баранов и тех спугнули! В первые две поездки за ширазским муфлоном нам удавалось увидеть рогача только единожды в течение нескольких дней. И каждый раз неуловимый муфлон, заметив нас издали, исчезал как призрак.
Похожая история начала повторяться и в третий раз. Уже изрядно переживая за исход предприятия, продвигаемся дальше, в глубь горного массива. Ветер сегодня что-то расшалился. Если бы не ветрозащитная куртка, совсем бы продрог. Вроде бы направлялись мы из пустыни на юг, но здесь, выше в горах, оказалось намного холоднее.
Спустя час погода совсем испортилась: то ли дождь, то ли мелкая снежная «крупа» посыпалась с неба. Не удивительно, что все животные куда-то попрятались, даже ворон не видно. Как ни кичился местный скаут тем, что он быстро найдет других баранов, у него пока ничего не получалось.
Мы уже покорили несколько перевалов. Наверху против ветра совсем идти невозможно, сдувает назад. Из малознакомой винтовки еще менее знакомого калибра при таком ветре шансы попасть по цели выглядят совсем призрачными. Такими же призрачными, как сегодняшнее солнце, ни разу не показавшееся из-за плотной серой пелены нависших над горами бесформенных облаков.
Похоже, мы уже обошли территорию кругом и скоро сможем обнаружить ускользнувшую от нас утром группу баранов. Вылезаем на очередной перевал. Впереди через низину видим стоносую плоскую вершину. Как будто кто-то сплющил две громадные каменные медузы внутренними сторонами шляпок друг к другу. Волнистые края верхней шляпки напоминают сплошную череду громадных каменных носов. От ковыряния в каменных носах меня отвлекло чье-то подергивание за рукав.
Это скаут заметил на соседней горе наших баранов, уходящих дальше в глубь гряды. Они нас не видят, так что есть возможность теперь рассмотреть беглецов внимательнее. Оказывается, в группе есть не один, а пара трофейных самцов. Пока мы крутили свои окуляры, бараны совсем удалились, надо догонять! Это мне знакомо.
Только здешний ландшафт не позволит сделать оббегающий маневр — с одной стороны нависает неприступная каменная стена высоченной горы, а с другой — местность практически открытая. Но на наше везение по пути движения баранов оказалась низина, в которую они спустились и скрылись из виду. Мчимся за ними!
Преодолев несколько сот метров и сильно запыхавшись, вылетаем на небольшую высотку. Вот и бараны! Самки — прямо перед нами, а где же самцы? Два скаута одновременно замечают двух разных рогачей и увлеченно тянут меня за руки в противоположные стороны.
Старший по званию из них и, соответственно, более упитанный, выиграв состязание, просто подталкивает меня к уступу. Теперь и я вижу! Трофейный баран — пониже, всего в ста метрах, вышел из-за небольшого кустика и беспечно повернулся задом к нам. Упершись локтем в уступ и сразу поймав белое «зеркало» в прицел, жму на спуск. Все, я добыл своего ширазского муфлона!
Несколько минут просто не могу поверить своему счастью. Это ведь уже третья поездка за редким трофеем! Причем сил в предыдущие безрезультативные поездки было затрачено на порядк больше. А сейчас, без привычного оружия, вообще без дальномера и бинокля, я добыл два редчайших трофея.
Мысленно поблагодарив всех «удачедарителей» и подобрав костыль (пришлось продолжать охоту с небольшой травмой колена), ковыляю к барану для фотографирования. Не удержавшись от нахлынувших переживаний, даже обнял трофей. Эмоциональные иранцы, понимая ситуацию, просто прыгают на радостях вокруг! Здорово, нравится мне такое везение!
Возвращаясь на машине обратно в отель, мои егеря пели какие-то победные гимны. Мне были непонятны слова и непривычна для уха мелодия, но, в отличие от прошлых озвучек «шарманки», сейчас я сидел, довольно улыбаясь, готовый слушать эти нестройные голоса бесконечно.
У меня оставалось еще три свободных дня поездки. Попрощавшись с другом-европейцем, отправившимся за своими любимыми кабанами, я привычно посвятил освободившееся время «экскурсионке». Благо, Йезд, центр сохранившегося иранского зороастризма, в который я так и не доехал ранее, был всего в трехстах километрах от текущего нашего нахождения.
По пути мы заехали в древнюю деревушку Мэйманд, которая была населена еще более трех тысячелетий назад. Люди живут в этих домах-гротах до сих пор. Их предки очень долго хранили преданность зороастризму, относительно не так давно приняв ислам. Я, движимый любопытством, напросился в гости к какой-то бабульке. Внутри ее пещеры верхние своды были густо покрыты сажей от костров, которые здесь жгли в течение тысячелетий.
Скарба практически никакого: подушки, коврики, кухонная утварь. Мебели вообще нет. Посредине «комнаты» на каменном полу, покрытом тоненькой подстилкой, подобие примитивного самовара. Гостеприимная бабулька, сидя на подстилке и потчуя нас чаем, поведала, что она живет здесь одна, мужа уже в живых нет, а выросшие дети уехали в город.
Простившись с доброй старушкой, по ее наущению сходили еще к сохранившемуся древнему храму и баням.
Сам Йезд тоже удивил. Поразили сохранившиеся древние системы пассивной вентиляции дворцов, хитроумные приспособления для сбора воды.
Я, не удержавшись, посетил действующий зороастрийский храм Атешкаде — интересно все же было посмотреть на ритуалы, которым, возможно, внимал и кто-то из соседей наших далеких предков. В этом храме, кстати, к своему изумлению, увидел фотографию зороастрийского храма Атеш-гях (селение Сураханы, 15 км от Баку), с которым я знакомился после охоты на дагестанского тура в Азербайджане.
Заехали, конечно, и к «башням молчания», служившим в свое время местами погребения по зороастрийскому обряду. Кстати, подобные башни и другие виды дахм (возвышенность или другое сооружение, где по зороастрийскому ритуалу выставляли тела умерших для очищения их костей от мягких тканей хищными птицами и животными) можно найти в Казахстане, Узбекистане, Азербайджане, в других районах Средней Азии и Кавказа. На территории нашей страны дахмы сохранились, по крайней мере в Дагестане.