К концу августа на Вологодчине созревают овсы, посеянные охотниками.
В это время уже опадают черника, малина, и если нет брусники, то медведь обязательно массово пойдет кормится на овсяные поля, чтобы сделать жировые запасы перед долгой зимой.
Двадцатое августа звоню Юрию:
— Ну как там дела, ходит на овес медведь?
— Не ходит, а ходят, и причем очень много, некоторые уже почти заканчивают кормиться, так что давайте быстрее приезжайте.
Мы, окрыленные такой информацией, начали собираться.
Едем двумя экипажами, на внедорожнике выезжаем мы с Валерой Козленко и двумя молодыми охотниками, Андреем с Виктором. На второй машине выдвинулись Саша и Антон.
Рано утром прибыли в деревню Чекшино, там встретились с Юрием Липатовым, который определил нас к егерю Александру Антоновичу Комарову в село Семеново, которое находилось в двух километрах от автодороги на Великий Устюг. Там у них охотничья база со всеми удобствами.
Мое «родовое» село Семеново простиралось на пять километров вдоль сельской дороги рядами деревянных изб, половина из которых оказались заброшенными, с перекосившимися крышами.
На медведя охотятся в этих местах на лабазах, построенных на краю овсяного поля, причем они различных конструкций, есть простые — сидишь, как «курица на жердочке»; есть засидки чуть сложнее, с полом и боковыми стенками.
Много лабазов, как пятизвездочный отель, закрытых со всех сторон и с лавкой. В некоторых из них полы устланы шинельным сукном: это позволяет сидеть в теплоте и бесшумно. Видать, в последнее время в охотхозяйстве появились деньги от коммерческих охот.
После обеда на базу подъехал егерь Александр, за душевным ужином он рассказал об особенностях охоты на медведя на овсах в здешних местах. Александр — крепкий мужик, лет 55, у него три лайки, две западносибирские и один кобель «восточник», с которыми он успешно добирает зверя, цепляет на них радиоошейники и по навигатору собак с добычей находит, — очень удобная вещь.
Решили сидеть на лабазах по двое — я с Андреем, Валера с Виктором, Саша с Антоном, так надежнее, второй охотник с оружием подстрахует, если что. В случае выстрелов по медведю созваниваемся с Александром, и он со своими собаками приедет и поможет добрать зверя.
«Самому к медведю не соваться, не подходить, это очень опасно, даже если он и лежит на открытом поле, — предупредил нас егерь. — Если уши у медведя прижаты, то сразу уходите, ждите меня, а если в лес зверь уйдет, то собачки найдут, облают и «скажут», где он лежит, и только тогда подойдем.
Кстати, по характерному звуку или щелчку пули по телу зверя всегда слышно, было попадание или нет. После попадания медведь может взреветь и уйти в лес. Но вы прислушивайтесь, запоминайте место, где он может находиться».
И вот мы на лабазе, овес на половине площади поля вытоптан, смят, с явно выраженными звериными тропами в разных направлениях. Следы медведя свежие, и адреналин в нашей крови зашкаливает. Еще перед охотой егерь показал нам свежий помет хозяина леса.
— Если медведь оправляется на поле, значит, он ничего здесь не боится и чувствует себя как дома. Вот видишь, это старый, в помете присутствует черемуховая косточка, а вот и свежий помет, уже с остью овса.
Не знаю, как чувствует себя Андрей, но я весь на взводе, хотя мне и приходилось уже добывать медведя, но тогда была дневная загонная охота, а тут ночь, и хищник может тихонько подойти к тебе и снять с лабаза.
С заходом солнца лес замирает, и мы жадно прислушиваемся ко всем звукам и шорохам, стараясь заранее переслушать зверя.
Ранняя осень, но лист с деревьев уже посыпался, я никогда не думал, он так шумно падает, только в абсолютной тишине такое возможно. Легкий ветерок освежает лицо. Благодать… Наваливается комар, даже кожаные перчатки, спасающие меня на Кубанфи, в этих местах оказываются бесполезными.
В тепловизионную гляделку я обнаруживаю трех медвежат, скорее всего, рожденных в прошлом году. Они вышли с угла поляны, медведицы с ними не было. Я впервые наблюдал за медвежатами, как они едят, кувыркаются и ведут себя, словно малые дети, такие потешные, с большими, как у зайца, ушами.
В течение пятнадцати минут они покормились и также тихо, как и вышли, исчезли в лесу. Медведица так себя и не проявила.
Потом на мой вопрос, почему они были одни, егерь пояснил мне, что это бывает в двух случаях, или когда мамка-медведица погибнет, или когда она «загуляет». При этом мать отгоняет свое потомство, да они и сами сбегают, чтобы не быть съеденными новым ухажером.
Вдруг с соседнего лабаза, находящегося метрах в семистах от нас, где сидели Валерий с Виктором, донеслись два выстрела, причем после второго я отчетливо услышал шлепок пули по телу.
— Есть попадание, — шепчу я Андрею, — наверняка зверя взяли.
Сидим ждем, Андрей в нетерпении вошкается на месте. Запищала рация, Виктор сообщил, что Валерий стрелял по медведю, который подранком ушел в лес, и они уже сообщили об этом егерю. Вскоре он за нами заехал и сообщил, что Валерий добыл молодую медведицу.
На базе полным ходом идет разделка добычи. Валера вне себя от радости. У него карабин Вепрь 223-го калибра, и он переживал, как с таким мелким калибром можно вообще на медведя идти. Я ему перед охотой посоветовал стрелять зверя по «мотору», то есть за лопатку, с разбитым сердцем зверь далеко не уйдет.
Так и получилось, но медведь оказался крепок на рану и прошел еще около ста пятидесяти метров.
Поздравляем Валеру с удачей.
А он, повернувшись ко мне, говорит: «Юрич, как ты мне и посоветовал, туда я и стрелял, спасибо тебе». Я тоже не меньше него испытываю удовольствие и рад за него, не зря мы приехали в такую даль.
На все охоты я беру с собой все необходимое для проверки мяса на трихинеллез и сейчас проверил мясо, оно оказалось чистым. Валерий тут же нарезал кусочки и приготовил жаркое с лучком на огромной сковороде. Сказать, что было очень вкусно, это ничего не сказать.
Наутро, гулять так гулять, решили приготовить еще несколько блюд — мякоть замариновать на шашлык, а из ребрышек сварить шулюм.
В результате дегустации могу сказать, что шашлык, даже после получасового приготовления на углях, оказался жестковатым, но после пятнадцатиминутного тушения с луком и помидорами в кастрюле медвежатина получилась идеальной.
Шулюм вообще был несравним ни с каким из первых блюд. В общем, мы барствовали: ни жен, ни телефонов, никаких рабочих проблем, только охота.
Вечером Валерий с Виктором пошли посидеть на лабазе на соседнем поле, а егерь повез нас с Андреем на поле за деревней Биряково.
— На нем еще никто не охотился, а медведь и кабан уже активно это поле посещают, так что вы будете иметь стопроцентный результат.
Конечно, мы согласились, медведя не добыли, так хоть пусть хоть кабан будет.
...Вечереет, мягкий войлок под ногами скрадывает движения на лабазе. Полнолуние: луна огромным шаром выплыла, но не так, как в наших краях, прямо над тобой, а ниже, с юго-востока.
Потеплело, и комар навалился, да так плотно, почти как у нас в плавнях, приходилось его постоянно смахивать с сетки накомарника, чтобы осмотреть местность.
Для этого я приобрел китайскую «гляделку», очень удобно, увидел что-то «теплое»; берешь карабин и рассматриваешь в цифровой ночной прицел, определяя, зверь или человек перед тобой.
В последнее время многие охотники используют тепловизионные прицелы, но, по-моему, это небезопасно, на расстоянии дальше ста метров очень сложно отличить лисицу от шакала или волка и даже зайца, они практически одинаково «светятся белым пятном».
В цифровой прицел все это прекрасно видно, поэтому я использую их в паре: сначала определяю в тепловизионную гляделку, а стреляю только из ночника.
Половина двенадцатого ночи, с юго-восточной стороны белым одеялом медленно надвигается туман, скрывая все под собой. Неужели он доберется и до нашего поля, хотя небольшой ветерок подтягивает сбоку. Нам показалось, что прямо под лабазом кто-то шарахается.
Я подумал, что это лисица или енот, но Андрей знаками показывает, что там двигается что-то очень серьезное, может, медведь, но тогда почему он, когда подошел из леса сзади, не унюхал нас, ветер тянет как раз туда. Неприятный холодок прошел по спине.
Затем это «что-то» передвинулось чуть вперед, и мы видим, как метрах в двадцати от нашего лабаза на край поля выскочил кабан.
Подпрыгивая, как заяц, он забежал в овес, притормозил и тут же начал его заламывать. Аппетитное чавканье разнеслось по округе — до чего оголодал бедный.
Андрей вскидывает ружье и пытается поймать лопатку кабана, но противный туман накрывает все вокруг. Не успеет выстрелить, с досадой думаю я; кабан продолжает аппетитно чавкать.
Андрей все пытается поймать лопатку кабана, и в просвете тумана ему это удается — раздался выстрел, я чуть тепловизор не выронил от неожиданности. Кабан исчез в высоких овсах.
— Что там, попал я в него или нет? — шепчет Андрей. — Стрелял почти наугад, в тумане ориентировался только по луне и светящимся глазам, и по силуэту определил, где у него лопатка.
— Все нормально, ты его завалил.
С трудом, но я определил в тепловизор бьющегося в агонии кабана.
— Хорошо видно, как он копытами сучит по овсу.
Даю Андрею тепловизор убедиться в этом.
— Слава богу, я попал в него!
Я крепким рукопожатием поздравил друга с удачным выстрелом. Кабан, как у нас говорят, оказался «борщевой», до трехлетнего возраста, в пределах до ста килограммов, как раз то, что надо.
Дальше все как обычно, погрузка и транспортировка на базу. Наши охотники уже ждут нас. Горячий кофе, разделка трофея, трихинеллоскопия и отдых.
Наутро мы не торопясь разделили мясо по пайкам, навели идеальный порядок на базе, поблагодарили егеря Александра и двинулись домой.
По пути мы с Валерием, «закоренелые алкаши», которые уже больше пятнадцати лет не пьют спиртного, сфотографировались под знаком у деревни с романтичным названием «Бухалово» и с чувством выполненного долга поехали домой.
Мужик из близлежащего дома заорал в сердцах: «Да заберите вы этот знак себе домой, достали уже со своими фотографиями!»