ДЖИМ, ЛУЖА И «ДВОЙНИК»
Джим, пятимесячный щенок спаниеля, увидел свое отражение в луже. Осторожно тронул его лапой. Отражение разошлось кругами, а когда собралось вместе, Джим тявкнул.
— Тяв! — ответило отражение.
Удивился щенок, но не испугался. Тронул снова, но все повторилось, как в первый раз. Тогда Джим обиделся и стал скакать вокруг лужи, тявкая на «таинственного» щенка, с которым хотел подружиться.
Я пожалел глупого Джима и взял с собой на прогулку в рощу.
Когда мы вернулись домой, лопоухий первым делом потрусил в сторону лужи, которая к этому времени высохла. Еще больше удивился Джим — ни лужи, ни щенка… Стал челночить по всему двору, обнюхивать каждый кустик.
До вечера Джим искал пропавшую лужу и своего «двойника», а потом лег на коврик, постеленный на крыльце, и уснул.
ПЕРВАЯ ОСЕНЬ ДЖИМА
Я захворал. И Джим пару дней промаялся возле меня. Каждый раз вздрагивал, услышав звон ведер на улице, крик петуха или птичью перебранку. С тоской поглядывал на дверной крюк, повизгивал во сне. Зато на третьи сутки, когда мое здоровье пошло на поправку и мы наконец-то вышли за калитку, Джим прямо-таки захлебнулся от радости предстоящей прогулки. Он ошалело метался возле заборов, вспугивал кур и соседских кошек, заливисто тявкал.
А вскоре над песиком закружилась парочка деревенских ласточек. Они все лето носились над Джимом, когда тот выбегал на прогулку. Отчаянно щебетали, смело пикировали и чуть ли не чиркали острыми крыльями по песьей шерсти. Словно забавлялись с ним, играли. И Джим всерьез принимал игру ласточек, подпрыгивал, высовывал язык и старался поймать хотя бы одну из них за хвост. И всякий раз мимо.
Ах Джим, Джим! Глупыш, малышка… Разве мог он понимать, что ласточки-щебетуньи вовсе не заигрывали с ним, а трудились — ловили мошкару, которую щенок выпугивал лапами из придорожной пыльной травы.
Вот и сегодня ласточки с писком и щебетом нависли-закружились над Джимом. Еще бы! Пернатые не виделись с ним целых двое суток. Соскучишься тут… Да и щенок от радости встречи, похоже, совсем потерял голову. Вертел ею туда-сюда, подпрыгивал, тявкал незлобиво.
И на другой день мы с Джимом вышли на прогулку. Были опять и куры, и кошки… Вот только ласточки куда-то пропали внезапно. Щенок это почувствовал сразу, даже быстрее меня. Он обеспокоенно порскал от куста к кусту, вертел головой влево-вправо. Где же эти, мол, такие привычные белогрудые птахи? Встряхивал ушами, будто хотел услышать их веселые голоса. Смотрел на небо, выискивая что-то среди низких туч. И вдруг крупная холодная капля попала Джиму в глаз. Щенок присел на задние лапы и удивился, уставясь на меня: мол, кто это балуется — брызгает водой? А потом грустно-грустно потопал к дому.
Джим еще не знал, что ласточки улетели на юг, ведь это была его первая, самая первая в жизни осень…
ДЖИМ И РЮКЗАК
Джим подрос. Лапы его окрепли, шерсть залоснилась. Глаза маслянистые, с собачьей хитринкой. Особенно когда вертел «чубучком» хвоста и старался заглянуть в лицо хозяину.
С началом открытия осенней охоты я стал натаскивать Джима на водоплавающую дичь. Раз взял с собой пса, другой… Ах, что выделывал Джим, оказавшись на воле! Принимал правильную стойку, вытягивался струной, приподнимал правую переднюю ногу… После удачного выстрела счастливо тащил в зубах лысуху или чирка. И — прямо к рюкзаку… Откуда только чертенок узнал, во что складывается дичь?! Собачья интуиция срабатывала, что ли?
Этот-то самый битый ветром и дождем охотничий рюкзак, висевший во дворе на яблоне, сделался «яблоком раздора» между Джимом и моими домашними.
Дело в том, что, когда мой рюкзак пустовал, сынишка складывал в него всякую всячину: гайки, ключи от велосипеда, рыболовные крючки… И, бывало, стоило Андрюше снять рюкзак, Джим прямо-таки рвался с поводка. Вскакивал на задние лапы. Глаза его вспыхивали азартом, понятным только охотнику. И он заискивающе взвизгивал: мол, возьми меня с собой. Я тоже хочу на охоту!
При этом псу всегда казалось, что хозяева хотят без него уехать на озеро или в поле. Хоть не подходи лишний раз к рюкзаку!
А с некоторых пор Джим стал «ревновать» к рюкзаку не только Андрюшу, но его друзей, если те подходили к яблоне… Пес также начинал рваться с поводка, прыгать, взвизгивать…
И однажды у меня возникла озорная мысль: «А как поведет себя Джим, если рюкзак возьмет… жена?»
Не откладывая дела в долгий ящик, я попросил ее проделать это.
Жена подошла к яблоне. Джим даже ухом не шевельнул. Вот она сняла рюкзак — пес ноль внимания. Жена направилась с рюкзаком к калитке, а Джиму хоть бы что.
Увы, шутка не удалась… Пришлось повесить рюкзак на место.
«Ишь чего захотел?! Обмануть охотничьего пса, пусть и молодого… — усмехнулся я про себя. — Ведь он ни разу не видел, чтобы женщина ходила на охоту. Охота — дело чисто мужское. Даже собака это понимает…»