Ну, надеюсь, что до того времени еще далеко, как говорится — там видно будет. Для себя уже давно рассматриваю весь окружающий мир в виде эдакой матрешки. Допустим, существует человечество в целом. Что, все люди братья? Очень уж спорное утверждение.
Зато огромная часть человечества объединена одним увлечением — охотой. Эта часть, пожалуй, братаны. И будь то негр, китаец или русский, будь то генерал, слесарь или доктор, всех их объединяет одна непреодолимая страсть — охота. А внутри этого братства существует объединение охотников, увлеченных охотничьим собаководством, а внутри братства собаководов имеется часть собаководов, увлеченных охотой с норными собаками, а внутри этого сообщества есть некоторая часть, которые охотятся с немецкими терьерами (ягдтерьерами), к коим и принадлежу я.
Давно я прикипел к этой породе собак, лет так двадцать. И хотя я действительно люблю и уважаю все породы охотничьих собак и не понаслышке знаю все их достоинства и недостатки, тем не менее по нутру мне ягдтерьеры, и ни на каких других я бы их не сменил.
Мнение о том, что все собаки похожи на своих хозяев, и, наоборот, какая собака, такой и хозяин, совершенно справедливо. Мечтающий романтик, любящий все делать неторопливо и основательно, в конечном счете выбирает себе собак для охоты по своему характеру — это будут либо таксы, либо спаниели, с которыми он любит охотиться один, не спеша. Лидеры по жизни обязательно уравновешенные, охотятся, как правило, с легавыми собаками (если этот выбор не случаен и не сделан по ошибке). Хозяева ягдтерьеров отличаются от всех остальных так же, как их собаки, и до смешного похожи друг на друга.
Любой охотник-собаковод без особого труда с завязанными глазами способен определить место нахождения ринга, где оцениваются ягдтерьеры в общей массе всех пород собак на общих охотничьих выставках. Также, если собираются в одном месте охотники-собаководы (без своих питомцев), я без труда узнаю среди них норников-ягдтерьерщиков.
Причем с закрепившимся мнением именитых собаководов, но не изучивших досконально особенности этой породы; о том, что это звери, не поддающиеся дрессуре, я совершенно не согласен. Все зависит от психологии, хозяина, условий содержания и понимания хозяином, что он хочет и для чего.
Надо признаться, что характерец в них заложен изначально еще тот. И если человек, заимевший щенка, живет в частном доме, приготовил для него великолепный вольер в самом дальнем углу двора и всего общение с животным заключается в том, чтобы не забыть покормить щенка и пару раз в неделю убрать помет в вольере, то, конечно же, такая собака к сезону охоты будет неуправляемой, злобной, она и хозяина может «почикать», и его домашних.
Как говорится, только от жизни собачьей собака бывает кусачей. И напротив, если общение происходит ежедневно (как у меня в силу обстоятельств с жильем — щенки с грудного возраста бегают под ногами в квартире), эти собаки очень даже послушны. Вообще о том, что эти небольшие, но очень сильные собачки, незнающие в охотничьей работе ни чувства боли, ни чувства страха, ни усталости, написано и сказано достаточно.
Об этом известно всем и, пожалуй, неинтересно. Тем, кто с этим связан потому, что ничего нового они тут не прочитали, а тем, кто далек от охоты с ягдтерьерами, просто не надо. Поделиться я хочу тем, о чем нигде не читал, но именно это неразрывно связано с охотой с ягдтерьерами.
Расскажу я вам об опасности, связанной с этим видом охоты как для охотника, так и для собак. А в то далекое время я был молод, и в охоте с норными собаками был полный ноль. Решил я начать с того, что до начала сезона охоты определить наличие лисьих и барсучих нор на территории, где я охотился наиболее часто, и составить карту-схему.
В один из дней, когда майская красота достигала своей наивысшей точки — ярко-синее небо, багряно-свинцовые тучи, яркое, жалящее весеннее солнце и непролазная грязь на полевых дорогах. Даже мой «запор» не мог проехать. Так что выехал я с утра, и уже к полудню с языком через плечо и у меня, и у моего молодого кобелька, набрел я в лесополосе на родовую лисью нору. Джин, так звали моего первого ягдтерьера, юркнул в нору, повоевал там же маленько и… застрял.
А меня предупреждали бывалые норники, что главное при первой встрече молодого кобеля со зверем в норе, чтобы он не напугался и обязательно победил зверя в схватке. Если свой первый бой собака проиграет, будет бояться и в нору может больше не пойти никогда, а для меня это была бы катастрофа.
Ну и вот, структуру нашей первой совместной с собакой норы я запомнил на всю жизнь. Она была довольно широкой у основания, простиралась в глубину под углом градусов 60 и сужалась в конус. Там, на глубине метров двух от поверхности земли, душераздирающе орал испуганный мой щенок, который явно застрял. Надо было спасать и как можно быстрее.
Была, конечно, у меня лопата, но она осталась в машине, километра за три от норы (это если по прямой через пашню), а время не терпит! И я полез. Благо, рост у меня самый охотничий. Вы ведь знаете, кто на земле самые лучшие охотники? Пигмеи — они скачут по джунглям будь здоров! Так вот, полез я без особого раздумья в нору головой, а она, как я говорил, под углом вниз и сужалась. Тяну я свои ручонки, вот-вот до морды кобелька дотянусь и спасу его.
Глубже, глубже, и случилось то, чего предположить я не мог и в самом кошмарном сне. Когда я полностью углубился в нору, меня заклинило. Заклинило вниз головой, руками вперед. Когда я понял, что двигаться не могу, меня охватила паника (самая страшная вещь в нашем деле).
И в панике я задергался еще сильнее, тем самым углубляясь еще больше и заклиниваясь все сильнее. Сказать о том, что все это сопровождалось истошным воем застрявшей собаки и нехваткой воздуха, так как своим телом я напрочь перекрыл его доступ, это еще ничего не сказать.
Мне стало действительно страшно. Время для меня остановилось. Мозг как раскаленной шпагой пронзила мысль: глупейшая смерть — задохнуться в лисьей норе! Надо же, ведь найти здесь меня смогут лишь через несколько лет, никто не знает, где я! Даже теперь, по прошествии многих лет, меня охватывает непреодолимый ужас при этих воспоминаниях. И до сих пор я не знаю, каким образом мне удалось выбраться из этой передряги.
Я действительно потерял счет времени. Помню только, что лежал, обессиленный, возле норы, смотрел на небо, на иссиня-черные тучи, находясь в каком-то ступоре. Из ступора меня вывел жалобный стон моей застрявшей собаки, и я, пошатываясь, побрел через мокрую пахоту к машине за лопатой — бросать свою собаку у меня не было и мысли. И уже на полдороге до машины, когда я уже раз пять растянулся на мокрой грязи — видок, должно быть, был у меня еще тот! — мой помутневший взгляд определил приближающийся грязный ком. Это был… мой Джин!
Итак, норник должен быть осмотрительным как никто другой!