«Чтобы окончательно не потерять полевые качества спортивных легавых из-за неполноценного отбора производителей по существующим Правилам испытаний, необходимо вернуться к Правилам Всекохотсоюза (Правила 1925 года), блестяще оправдавших себя в послереволюционные годы».
2006 году вышло 4-е издание книги Р.Ф.Гернгросса «Полевые испытания подружейных легавых собак и судейство на них». Само издание весьма полезно: лишний раз вспомнить истоки российских правил испытаний, а для кого-то и познакомиться с ними впервые просто необходимо. Работа Родиона Федоровича сопровождалась объемной статьей В.В.Курбатова «Размышления над Правилами полевых испытаний и их влияние на совершенствование легавых собак», дополнившей книгу Гернгросса пространными, содержательными комментариями к Правилам 1925 года и содержавшей критику Правил 1939 года. Статья Курбатова нужна сегодня как никогда, хотя написана она в 1993 году. Переходный период в стране тяжело достался и отечественному собаководству, вызвав уйму проблем и проблемок, иногда объективно существующих, иногда легкомысленно надуманных.
Комментарии В.В.Курбатова тем более значимы, что он в своей почти полувековой деятельности в качестве эксперта на полевых испытаниях застал в действии и Правила 1925 года, и Правила 1939 года (практически действующие сегодня), игнорировать столь ценный опыт просто неразумно. В.Курбатов высказался по поводу Правил 1939 года следующим образом: «Чтобы окончательно не потерять полевые качества спортивных легавых из-за неполноценного отбора производителей по существующим Правилам испытаний, необходимо вернуться к Правилам Всекохотсоюза (Правила 1925 года, прим.автора), блестяще оправдавших себя в послереволюционные годы».
Чтобы принять или опровергнуть столь категоричный вывод, следует внимательно проанализировать комментарии В.Курбатова (далее В.К.), что мы и попытаемся сделать. В разделе «Правила полевых испытаний Всекохотсоюза» есть две части: «1). Расценочные таблицы, указывающие удельный вес граф в баллах; 2). Объяснения содержания требований по ним». Тут же Валерьян Владимирович в неявном виде демонстрирует, что баллы определяют не только удельный вес значимости показателя – элемента (графы), но и несут определенную информационную нагрузку. Так, для определения качества стойки достаточно пяти баллов (отсутствие стойки, приостановка, самостоятельный подъем птицы до подхода охотника на расстояние выстрела, ожидание на стойке охотника до подхода на выстрел, стойка до подхода охотника к собаке вплотную, стойка до команды на подъем), для определения качества чутья и двадцати пяти баллов, на мой взгляд, маловато. Хотя значимость чутья и стойки соизмерима, отсутствие чутья означает отсутствие охотничьей собаки, отсутствует стойка – нет легавой собаки, максимальные баллы за каждый из этих элементов весьма различны, но вполне достаточны.
Попутно отметим чрезвычайно высокие требования к участникам чемпионата, существовавшие в те годы. Чемпионат разыгрывался среди перводипломников, «не имеющих звания чемпиона. Для его получения собака должна была набрать 22 балла за чутье и не менее 85 общих». На современных межпородных состязаниях МООиР никакие требования к участникам не предъявляются, половина из них совершенно не готова к состязаниям (да их и не готовили) и пролетает за гоньбу, непроявление чутья и пр. Еще треть заканчивает состязания с дипломами третьей степени. Эта масса совершенно не готовых к столь высоким состязаниям легавых отнимает время у комиссии и птицу (в которой часто испытывается недостаток) у подготовленных собак. Однако к столь высоким требованиям для участников чемпионата и к званию чемпиона мы еще вернемся.
Пройдемся вслед за В.К. по Правилам 25-го года, это тем более интересно, что мы их не знаем.
Графа I. Чутье включало и дальность, и верность, и верх. Оценивалось 25 баллами, как и в настоящих Правилах суммарно оценивается чутье. Разделение чутья на три составляющих вовсе не подразумевает, что оно делится физиологически на три части. Мы делим чутье на три составляющих в силу возможности визуально наблюдать (даже замерять) три различных стороны проявления чутья у легавой. В.К. отмечает, «что является качественными сторонами чутья, но не его сущностью».
Графа II. Быстрота и манера поиска были объединены в одной графе ценой в 20 баллов.
Графа III. Стойка, 5 баллов.
Комментируя эту графу, В.К. указывает на чрезвычайно важную составляющую стойки: «при страстном желании удержать ее», птицу. Это качество ни в каких Правилах, ни в ранних, ни в поздних, не выделялось в отдельную графу и не оценивалось. Выделять это важное свойство легавой в отдельную графу не надо, но учитывать в пользу легавой следует, а потому отметить в Правилах и описывать в отчетах необходимо. В этой же графе присутствует полезное замечание о «мертвой стойке» или отсутствии подводки, что обусловлено сильнейшей заторможенностью нервной системы, которая передается по наследству.
«Самовольный уход со стойки – крупнейший недостаток, при котором она непригодна для охоты, оставляющий ее без оценки. То же относится к собакам, обладающим «мертвой стойкой». Последнее вызывает большое сомнение. Хотя подводка и подъем дичи на крыло в отечественной охоте с легавой ценится чрезвычайно высоко и в Правилах всегда наделялась 10-ю баллами, но отсутствие подводки не лишало легавую диплома (а только этих десяти баллов), чисто теоретически она могла получить и диплом первой степени при 90 баллах. Другое дело, в Правилах это четко не оговорено. Превосходный в полевом отношении английский сеттер Викинг (кличку мог перепутать, но владелец точно В.В.Антонов) вообще не шел на подъем дичи на крыло. Но ведь так двести лет тому назад англичане и выводили породу. Для нас и сегодня ценны для племенной работы легавые, генетически сохранившие свойство не двигаться на дичь со стойки, в том числе и не гнать ее. Надо только умело использовать этих собак в племенной работе. А в Правилах испытаний необходимо указать, как в таких случаях происходит подъем дичи. Делает ли это ведущий или другая собака, например спаниель. В этом случае, если спаниель погонит более 10 метров, легавая снимается с испытаний и состязаний. Подводка и подъем дичи на крыло при работе в паре засчитывается легавой. При подъеме дичи ведущим легавая за подводку получает ноль. Все это может относиться только к островным легавым, а немецкие, не обладающие подводкой, должны однозначно браковаться.
«Анонс и заход навстречу бегущей дичи в условиях болотных испытаний не нужны. Другое дело при испытаниях по лесной дичи. В этих условиях они способствуют охоте, должны отмечаться в отчетах, но требовать их показа нельзя». Все абсолютно верно, но несколько наивно по поводу отчетов, которые, к великому сожалению, сегодня никто не пишет, да и писать не собирается.
Графа IV. Потяжка и подводка в этих Правилах, как видим, в одной графе, общий балл за эти элементы работы равен суммарному баллу за них же в действующих Правилах (15 баллов). Вот как В.К. обосновывает включение потяжки и подводки в одну графу. «Подводка продолжает движение легавой к птице, но только после стойки, которое такое же осторожное и напряженно-страстное, как и при потяжке. Хотя оба периода имеют разные названия, по существу, это одно движение, разделенное кратковременной стойкой, и должно оцениваться поэтому одним общим баллом».
На мой взгляд, в объединении этих элементов присутствует некоторая натяжка. Подводка является продолжением потяжки только по направлению, и то пока птица не сдвинулась с места. Цель потяжки, по В.К., «уточнение» местоположения птицы, «приближение легавой к причуянной птице с тем, чтобы фиксировать ее стойкой». Замечу, В.К. не дает определения подводки. На самом деле в подводке можно выделить два элемента. Первый – подъем дичи на крыло, присутствует всегда, второй – подводка охотника поближе к дичи. Последнее необходимо в двух случаях: когда легавая стала далеко от птицы, например, по бекасу на 20–30 метров, или когда птица начала отбегать. В случае подводки охотника к отбегающей дичи легавая, по существу, выполняет потяжку, уточняя, куда сместилась птица.
Подводка в таком случае начинается без команды, подведя охотника к птице, легавая вновь становится на стойку, потяжка и стойка в случае необходимости могут чередоваться несколько раз. Подводка может включать несколько циклов потяжек и приостановок (строго говоря, это не потяжки и не стойки, а приостановки в ожидании охотника) и «заканчивается со взлетом птицы». Подъем дичи на крыло только по команде охотника. Подводку ведущего к птице, по В.К., собака должна осуществлять «со скоростью его хода». Собственно подъем дичи на крыло может осуществляться быстро и резко, даже броском по отбегающей птице, что для потяжки просто немыслимо. В.К. отлично понимал обе функции подводки, однако не остановился на этом вопросе, что и привело его к мнению о целесообразности оставить потяжку и подводку в одной графе. «... так как потяжка и подводка являются единым движением к птице, прерванным стойкой, то их необходимо оценивать общим баллом». Но цель потяжки – приблизиться к птице, ни в коем случае не спугнув ее, основная и конечная цель подводки – поднять дичь на крыло удобно для стрельбы. Как видим, цели просто противоположные. У некоторых легавых может отсутствовать потяжка, у некоторых подводка, если эти недостатки не издержки неверной натаски, а определены генетически, то результаты испытаний должны показать, в чем заключаются конкретные недостатки, для дальнейшего их искоренения в племенной работе. Поэтому, на мой взгляд, разделение потяжки и подводки на разные графы правомерно. Собственно, В.К. этого мнения и сам придерживается, когда говорит, что в некоторых случаях «потяжка только вредна», хотя подъем дичи на крыло необходим всегда.
Графа V. Стиль и красота работы, 15 баллов.
«Красота и стиль работы, хотя понятия не тождественные, но настолько тесно связанные в своем источнике – кровности, что должны расцениваться в одной графе и общим баллом». Абсолютно верно. И если эксперт отмечает высокий стиль легавой, то при этом ясно: собака работает красиво. Более того, если стиль работы какой-то породы, например дратхаара, еще не устоялся, то оценка за стиль выносится в основном за красоту элементов работ.
Рационально убрать из названия графы «красоту», но в описании самого элемента этот термин использовать необходимо.
Графа VI. Послушание (ум и характер), 20 баллов.
На мой взгляд, весьма сомнительно определить по послушанию и ум, и характер животного. На самом деле, наблюдая за поведением легавой в процессе испытаний, можно оценить послушание собаки и постановку. Что это разные понятия, покажу на примере управления челноком. Предположим, ведущий желает сократить челнок, дает команду на поворот, собака тотчас переходит на новую параллель – отличное послушание. Но на следующей параллели легавая идет прежним, не обуженным челноком, ведущему опять надо отдать команду на поворот. У собаки отличное послушание, но недостаточная постановка. При хорошей постановке легавая должна не только выполнить команду на поворот, но и сократить ширину поиска. Другой пример из той же оперы. Легавая отрастает от ведущего, закладывая параллели все дальше и дальше от него. По команде сразу возвращается к ведущему. Тот же недостаток в постановке при хорошем послушании. Поэтому, мне кажется, логично назвать графу «Поведение на испытаниях», где будут оцениваться два элемента: послушание и постановка.
Графа VII. Общий балл, 100. Так должно быть всегда.
По существу, В.К. не критикует Правила 25-го года, они его полностью удовлетворяют.
Как видим, в существующих Правилах ничего не выкинуто из старых. Современные более детализированы по графам: шесть граф превратились в тринадцать. Очень важно отметить: максимальные расценки по графам не изменились, на чутье раньше выделялось двадцать пять баллов, и теперь в сумме (дальность, верность, верх) приходятся те же двадцать пять баллов. Естественно, появились новые названия для новых граф, да и прежние названия претерпели некоторые изменения. Существующие Правила В.К. подверг серьезной критике, в большинстве случаев отвергая нововведения (разделение на подграфы). Внимательно посмотрим на замечания В.К.
Вот его рассуждения по поводу разделения чутья на три подграфы, «две из которых оценивают врожденные физиологические качества собаки: «дальность» (остроту обоняния) и «верность» (дифференцировку), оцениваемые по десяти баллов каждая, и третью, «манеру причуивания», никакого отношения к физиологическим процессам, протекающим в животном, не имеющую и зависящую от сложки собаки и внешних факторов, оцениваемую пятью баллами».
На мой взгляд, несколько ранее В.К. определял эти три составляющих чутья как разные его стороны, теперь он говорит о них как о физиологических процессах. Но это далеко не одно и то же. Тут важны определения, то есть полная ясность, что понимается под понятием «сторона» некоторого явления и «физиологический процесс» этого же явления. Для себя лично я не рассматриваю обоняние с физиологической точки зрения, во-первых, я в этом ничего не понимаю, во -вторых, даже понимание физиологических процессов ничего не даст для оценки полевой работы легавой на практике.
Для себя я рассматриваю обоняние легавой (совместно с ее нервной деятельностью) только с точки зрения качества его внешнего проявления. Дальность работы я могу замерить. Верность (дифференцировка) – ошибки в работе я могу сосчитать. Верх или «манеру причуивания» я рассматриваю, как умение правильно пользоваться инструментарием, обонянием, заложенным в легавую природой, и частично усовершенствованным опытом, это я визуально могу оценить.
Далее В.К. утверждает, что «суммарный балл за чутье складывается за разные явления». Это так. Но сложение этих явлений, точнее, разных видов качеств, проявленных в работе обоняния легавой, проводится не в тех единицах, в которых измеряется каждый элемент (дальность в метрах, ошибки в количествах и верх в положении головы собаки относительно линии спины). Мы перевели каждое качество в новое понятие, скажем, полезность в работе легавой, которое измеряем в баллах. Теперь можно складывать разные стороны проявления чутья, выраженные в баллах, узнавая в результате, чутье какой собаки полезнее, ценнее, лучше для охоты. Здесь остается еще проблема: правильный выбор весовых коэффициентов для каждой стороны проявления чутья относительно другой. В наших правилах полезность работы легавой по болотной дичи на 25 метров приравнивается к безошибочной работе легавой на всем протяжении испытаний. «Верх» в наших правилах оценивается в два раза меньше, чем дальность или верность. На мой взгляд, манера причуивания могла бы оцениваться еще меньше, скажем, из трех баллов, но тогда бы нарушилась общая структура оценки чутья, где каждый элемент принят кратным пяти баллам. Так или иначе, манера причуивания носит в общей оценке чутья вспомогательную роль, чутье вполне можно оценивать и без этого элемента. Если и дальность, и верность оценены высоко, скажем по восемь баллов, то и верх должен оцениваться пятью баллами, в противном случае в оценки первых элементов вкрались ошибки. При невысоких баллах за дальность и верность, если оценка за верх также низкая, стоит помочь легавой правильно работать верхом, возможно, это улучшит все показатели по чутью.
В.К. замечает: «...можно уточнить расценку работы собаки и по существующим ныне Правилам, если сперва оценить общие графы, а затем детализировать их по подграфам, что позволит ликвидировать лишние баллы, получаемые за счет увеличения числа самостоятельно оцениваемых подграф. Например: чутье 17 может быть разбито на 7.7.3 или 6.6.5 в зависимости от проходных баллов». Ну, во-первых, я не считаю, что при оценке работы легавой по отдельным подграфам увеличивается общий балл за чутье. Может быть, только у начинающих экспертов. Во-вторых, чутье нельзя разбивать на подграфы «в зависимости от проходных баллов». Каждая подграфа, каждый элемент работы должен быть оценен по существу. Так, две легавые, чутье которых оценено 17 баллами, соответственно 7.7.3 и 6.6.5, для меня совершенно разные по своему полевому потенциалу, при условии, что оценены правильно. Первая из них при правильной отработке «верха» может быть выдающимся полевиком, так как при манере причуивания в пять баллов наверняка увеличится дальность работ, а может быть, и верность. Замечания В.К. по поводу неравнозначности удельных весов для дальности и верности полностью принимаю, но замечу: дело племенного сектора, в какой степени учитывать те или иные стороны проявления чутья. Степени диплома и даже общего балла для целей племенной работы еще недостаточно. Точнее, при выборе производителей с одинаковыми степенями дипломов необходимо учитывать и оценки по отдельным элементам чутья. Так, если у одного из производителей при отличной дальности слабовата верность, в пару ему надо подыскивать производителя с высокой верностью.
В.К., как и Гернгросс, считает, что быстрота и манера поиска должны оцениваться суммарно общим баллом. Это утверждение вызывает некоторое сомнение, так как эта графа изначально включала по названию именно эти две составляющие поиска.
«Оценка стойки осталась по существу неизменной». Действительно, здесь довольно трудно изобрести какую-либо другую версию оценки.
«Потяжка и подводка разнесены в разные графы». В.К. это не приветствует. Мне кажется, что эти два элемента работы разнесены правильно, выше я уже высказывался по этому поводу.
Стиль и красота работы разделена на три графы. Оценивается стиль хода, стиль потяжки и подводки, стиль стойки. По этому поводу я говорил ранее. Наименование «красота» работы, кажется, целесообразно убрать из названия, но при описании стиля работ этим понятием пользоваться допустимо.
«Послушание (ум и характер)» переименована в «Дрессировку». Мне тоже не нравится название графы «Дрессировка». Наблюдая за поведением легавой на испытаниях, мы видим ее постановку и послушание. Может быть, эту графу так и назвать: поведение легавой на испытаниях. В этом случае «поведение» на всем процессе испытаний приобретает более общий смысл. Может быть, оставить эти две графы без общего названия. По поводу сомнений в использовании для присуждения диплома суммы баллов этих двух элементов, то это как раз тот редкий случай, когда два элемента частично компенсируют недостатки друг друга, но, наверное, при этом надо указать минимальные значения оценки по каждому элементу для прохождения на диплом.
Общие замечания по Правилам Главохоты (по существу – действующим) у В.К. значительны и обоснованны.
Отмечая «аккуратность выражений «ориентировочная» и «примерная» в Правилах испытаний, В.К. справедливо замечает: «непонятно, в какой степени приведенные ориентиры являются обязательными и как ими оперировать».
Отсутствует определение (характеристики) перемещенной птицы. Я вполне согласен с В.К., в каждой положительной работе эксперты обязаны замерить примерное расстояние. Что это за положительная работа или что это за эксперты, которые не могут замерить приблизительное расстояние?
«...не ясно, какое расстояние определяет «дальность» для диплома I степени: самое дальнее из измеренных или полученное при работе по перемещенной птице?»
Однако качество существующих Правил В.К. определил весьма четко, определив все замечания как «неясности», но не как ошибки или неправильности. При том В.К. весьма странно, на мой взгляд, оценивает правила 25-го и 39-го годов.
Очень высоко ставит первые, отмечая большое количество высококлассных полевых собак английских пород, которые появились в нашей стране между двумя войнами. Правда, тут же отмечает: «такой взлет собаководства был возможен лишь вследствие работы очень опытных судей (ныне экспертов), тщательно отбиравших производителей».
На самом деле Правила 39-го года, по существу, более детализированные Правила 25-го года. В этот период и Правила 39-го сыграли бы такую же роль в развитии охотничьего собаководства, а вот значение института экспертов переоценить трудно. Безусловно, присутствует еще ряд факторов, оказывающих влияние на развитие собаководства. В первую очередь, правильное использование результатов испытаний, то есть качественное ведение племенного дела.
Невозможно не согласиться с В.К., что подъем отечественного собаководства с 25-го года обусловлен широким (и единственным) применением правил испытаний, построенных по балльному принципу, и работой опытных судей.
Кроме того, еще существовал многочисленный институт профессиональных егерей-натасчиков. Выведение высококлассных полевых собак базировалось на основной цели племенного разведения в охотничьем собаководстве, доставшейся исторически, именно: на выведении высококлассных полевиков. Этому сопутствовало и то, что, несмотря на огромные потери племенного материала в годы гражданской войны, некоторая часть выдающихся производителей была сохранена. Все это позволило, начав восстановление собаководства с малого, за пятнадцать лет достичь выдающихся результатов.
Новые Правила были разработаны к 1939 году. Но не использовались в период войн, сначала финской, затем Отечественной. Любительское собаководство смогло начать нормально развиваться только после войны, новые Правила вступили в силу в 1947 году. На полях сражений погибло большинство егерей, сложили головы за независимость Родины многие любители и владельцы легавых собак. Да и количество легавых опять резко сократилось.
Изменилась цель племенного разведения. Теперь она выглядела как повышение качеств (и полевых, и экстерьерных) основной массы легавых. Изменение цели разведения произошло по объективным обстоятельствам. Этому сопутствовало использование балльной системы испытаний, бонитировочный принцип отбора производителей, а иногда и бонитировочный (поверхностный) подбор производителей, полное отсутствие питомников легавых собак. По моим исследованиям, за сто лет использования балльной системы испытаний и за более полувековое применение Правил 39-го года полевые качества основной массы отечественных легавых заметно возросли. И только относительное количество перводипломников остается приблизительно на прежнем (постоянном) уровне.
В.К. отмечает, что Правила Главохоты «повысили качество работы по дичи континентальных легавых». Но далее: «Что касается континентальных легавых, то им нужны, как это принято во всем мире, специальные Правила испытаний, т.к. требования к их работе отличаются от требований к работе английских легавых...» Если речь идет о работе по птице, то в нашей стране таких отличий в работе континентальных и островных нет и, на мой взгляд, не должно быть. В остальных случаях применяются Правила по дополнительным видам испытаний.
В то же время «эти Правила привели к падению полевых качеств английских спортивных собак из-за снижения к ним требований, надуманно-осложненное получение дипломов I степени не позволяет выделять лидеров из массы посредственных, но дипломированных собак».
Выделить лидеров легко по дипломам второй степени и стабильности выступлений.
Чисто спортивных собак в нашей стране действительно сегодня практически нет, но, на мой взгляд, они нам и не нужны.
«Ожидаемый прогресс в собаководстве от введения, как в остальном животноводстве, бонитировки, к сожалению, ничего не дал. Так как бонитировка, проводимая на госзаводах, разводящих племенных животных, охватывает весь период, характеризующий производителей, а не случайные экземпляры, как это имеет место при частной собственности на собак, и не отражает общей картины. Кроме того, при заводской бонитировке учитываются все выступления независимо от результатов... при бонитировке собак учитываются только «положительные» выступления, заканчивающиеся провалом в племенных свидетельствах не фиксируются и остаются «секретами» владельцев». Здесь В.К. уже ведет речь не о самих Правилах испытаний, а о правильном использовании результатов испытаний. Начну с того, что более двадцати лет требую от заводчиков секции дратхааров МООиР пометные карты, что позволяет охватить и взять на учет всех потомков каждого производителя. Данные по результатам испытаний я беру не из племенных свидетельств, а из рапортичек, сдаваемых в МООиР. За двадцать лет в моем банке данных на дратхааров имеются все результаты выступлений как положительные, так и нерезультативные. За критерий рабочих качеств легавой я принял критерий, который вычисляется как отношение количества дипломов первой и второй степени к общему количеству выступлений.
Можно использовать и другие варианты критериев. Например, отношение числа результативных выступлений (закончившихся получением диплома) к общему количеству выступлений. Этот критерий характеризует СТАБИЛЬНОСТЬ легавой. Каждый заводчик и ведущий племенную работу может использовать самостоятельно разработанный для своих условий и требований критерий. В племенной работе необходимо учитывать не только собственно дипломы и причины их неполучения, но и количество баллов по отдельным графам. В первую очередь – по элементам чутья.
В.К. утверждает: «Научно обоснованные Правила заменены начетничеством...» Но современные Правила абсолютно соответствуют Правилам Всекохотсоюза 1925 года, в том числе и по баллам за каждый элемент работы, и отличаются только более подробной детализацией, часть граф разбиты на несколько, что мы и видели выше, так никакой замены в Правилах нет. Однако к этому замечанию В.К. необходимо отнестись очень серьезно, трактуя это следующим образом: никакие изменения в Правилах испытаний легавых по болотной и полевой дичи не могут даже приниматься к рассмотрению без предварительного научного обоснования предлагаемых изменений, которые должны быть опубликованы и обсуждены заранее. Надо помнить, что существующие Правила, кроме научного обоснования, прошли столетнюю апробацию сотен судей на десятках тысяч выступлений множества легавых.
Утверждение, что «места испытаний с проверенным и достаточным количеством объектов испытаний отсутствуют», совершенно справедливо. Исправить это положение или хотя бы несколько улучшить – в наших силах, для этого не нужно совершенно необоснованно вносить дупеля в Красную книгу, а нужно закрывать (не открывать) охоту на местового дупеля в тех угодьях, где широко проводятся натаска, испытания, тем более состязания.
Большинство крупных состязаний проводятся в тех же угодьях, где натаска и испытания проводятся систематически.
Это приводит к тому, что надерганный дупель начинает вести себя неадекватно. Сработанная птица либо уходит очень далеко, либо затаивается плотно и надолго. Как говорит В.К.: «...вероятно, из-за недоверия к экспертам диплом I степени можно давать легавой лишь тогда, когда она сработала перемещенную птицу, которую не всегда можно встретить за день испытаний, тем более... перемещенную птицу создать по желанию невозможно, поэтому диплом I степени, для присуждения которого по существующим Правилам она необходима, часто превращается в миф». Мне лично видится выход из этого тупика только в одном способе. На состязаниях не ниже областных, при условии вхождения в комиссию трех экспертов всероссийской категории (в крайнем случае, двух всероссийской и одного первой), при их единогласном решении диплом первой степени и звание полевого чемпиона может присуждаться, если это оговорено и утверждено в положении на данное состязание.
Очень важное следующее замечание: «На испытаниях производится холостой выстрел из ружья в сторону улетающей птицы. Замена его выстрелом из стартового пистолета недопустима, так как реакция собаки на него может быть совершенно иной, чем при обычном выстреле». Совершенно верно. Более того, реакция на холостой выстрел может быть совершенно иной, чем на нормальный выстрел, с последующим падением птицы, да еще при условии случившегося подранка. Но разрешение на отстрел дичи в закрытое для охоты время (когда проводится подавляющее большинство полевых мероприятий) никто не даст, и совершенно справедливо. Да и нахождение с ружьем в угодьях, и холостые выстрелы из ружья в угодьях в этот период не разрешены. Поэтому и отношению легавой к выстрелу из стартового пистолета отводится в Правилах незначительная роль. Хотя, конечно, за гоньбу (с выстрелом либо без выстрела) легавая снимается с испытаний.
Еще более важное замечание – снижение качества экспертов. Корифеи уходят со сцены. «С их постепенным уходом и заменой менее опытными начали снижаться полевые достоинства собак». Замечу, как мне кажется, и снижение качества собственно племенной работы, во всяком случае, в породе немецких жесткошерстных легавых, что также ведет к снижению полевых качеств.
В «Размышлениях над Правилами полевых испытаний...» есть очень много принципиальных замечаний, которые необходимо разъяснить в Правилах, не меняя последние. Например, «...всякие задержки в виде обнюхивания следов... отмечаются». Не ясно, в какой графе оцениваются эти недостатки: в быстроте, манере поиска, в стиле хода или, может быть, в постановке. Последнее, на мой взгляд, было бы правильнее. «Очень плохо, когда собака уходит далеко на ветер...» Действительно, это очень плохо, это большой недостаток в манере поиска, более тяжкий, нежели завороты внутрь, но он не указан в Правилах. Как недостаток, в Правилах указан не поддающийся сокращению поиск. В.К. справедливо отмечает, что частичное управление поиском зависит «...от скорости движения натасчика и регулируется им». Но управление челноком в полном смысле, т.е. направление поиска, скорость движения легавой, ширина и плотность челнока, целесообразно вынести в постановку.
В заключение хотелось бы вкратце обсудить проблему выбора между балльной оценкой полевых качеств легавой и парно-состязательной системой. Дело в том, что В.К. ставит в укор Р.Ф.Гернгроссу, что тот «детально разбирает лишь вариант одиночных испытаний Всекохотсоюза и только критикует парно-состязательную систему, принятую во всем мире и существовавшую в России до 1916 г.»
На мой взгляд, преимущество того или иного подхода заключено не в собственно системе испытаний, а в принципах построения и целях собаководства той или иной страны. Отечественное собаководство основано на общественном ведении племенной работы. Это требует единого подхода к испытаниям на всей территории страны и единой нормативно-законодательной базы, в том числе и единых Правил испытаний. Это позволит проводить испытания на всей громадной территории нашего государства, независимо от количества и качества поголовья легавых в регионе.
Проблема лишь в наличии грамотных экспертов. Цель нашего собаководства: гарантированное получение легавых с хорошими охотничьими качествами. Что успешно выполняется. В стране, где основой собаководства является наличие питомников охотничьих собак, целью каждого питомника будет получение полевых чемпионов, которые сделают необходимую рекламу, пропиарят питомник. Состязания в этом случае должны быть как можно более высокими по рангу, лучше носить национальный или даже международный характер с громадными денежными призами для победителей, с соответствующими серьезными денежными взносами за право участия в них. Такие состязания очень зрелищны, привлекают много зрителей и болельщиков. Парно-состязательная система не очень-то подходит для массовых испытаний легавых, но эффектна и эффективна, достаточно удобна, а главное, наглядна (в том числе и для многочисленных зрителей) для выявления полевых чемпионов и призеров. Такие состязания, следовательно, чемпионы, призеры, питомники, их вырастившие, имеют широкую прессу. Попутно отметим, племенная работа каждого питомника – внутреннее дело этого питомника, методы ведения племенной работы не афишируются и могут даже скрываться. Питомник, как правило, выдает готовую продукцию, уже натасканную молодежь в возрасте около года. Все щенки приблизительно одинаково выращены, выкормлены, дрессированы и натасканы. Поэтому внутри питомника легко вести отбраковку и подбор пар. Одним словом, для нашего собаководства балльная система, бесспорно, более пригодна, что и пытался обосновать Р.Ф.Гернгросс. Хотя, справедливости ради, необходимо отметить: именно наличие питомников позволяет быстрее совершенствовать породу и в экстерьерном, и в полевом плане. При этом важно помнить: не только сами Правила, а их правильное использование и правильное использование полученных результатов совершенствуют породу.
В.В.Курбатов поднимает в своей статье еще целый ряд вопросов, важных для правил испытаний. Всякий, кто возьмется совершенствовать (не меняя существа) Правила в части устранения неясностей, неточностей, недосказанностей, должен тщательно работать со статьей В.В.Курбатова «Размышления над Правилами полевых испытаний и их влияние на совершенствование легавых собак».