И глушь и тишина. Лишь сонные дрозды
Как нехотя свое доканчивают пенье;
От луга всходит пар... мерцающей звезды
У ног моих в воде явилось отраженье...
А.К. Толстой. На тяге
В апреле, когда весна в разгаре, природа пробуждается от долгого сна. Устав от зимней тишины, лес спешит наполниться звуками. Сухо потрескивают раскрывающиеся почки, капает на просохшую у подножий деревьев листву березовый сок, монотонно гудят над первоцветами пчелы. Но все это – лишь аккомпанемент к птичьему пению, которое в это время заполняет и бескрайние поля, и редкоствольные леса с полянами, и темные мрачные ельники. Птицы, сменяя друг друга в этом хоре, поют почти круглые сутки и замолкают только в самые темные ночи, приберегая это время для соловьев и садовых камышевок.
Весь день наперебой поют «расписные» зяблики, высвистывают незамысловатые напевы пеночки, заливаются звонкими трелями на опушках лесные коньки и юлы, выбивает длинные раскатистые трели большой пестрый дятел. Но вот солнце прячется за макушками деревьев и на подлесок опускается сплошная тень. Один за другим затухают и смолкают наконец голоса лесных певцов. Только слышно, как с полей доносится журчащее пение жаворонков да бой перепелов. В засыпающем лесу все слышнее становится голос зарянки, которая пропоет еще до полуночи. И тут, заполняя образовавшуюся пустоту в былом разнообразии дневных голосов, в лесной хор вступает новый певец. «Ни-ки-та, ни-ки-та, ни-ки-та. Чай-пить, чай-пить. Выпьем, выпьем, выпьем, выпьем, ну-ка-кто-скорей», – выговаривает серая птица с каплевидными пятнами на светлой груди, сидя на самой макушке высоченной сосны.
Певчий дрозд... Лучший певец леса... Его голос настолько музыкален, обладает такой чистотой и глубиной звуков, что многие отдают ему предпочтение перед соловьем, а несведущие люди и вовсе путают их, уверяя, что слышали соловья уже в начале апреля.
Действительно, пение дрозда имеет много общего с соловьиным. Колена отделены друг от друга четкими, довольно продолжительными паузами, звуки очень разнообразны и мелодичны. Но есть у певчего дрозда одна особенность, не дающая спутать его ни с какой другой птицей. Каждое колено он повторяет по два-три, а то и по пять раз подряд, чего никогда не делает соловей. К тому же в пении дрозда нередки и заимствованные колена. У «хорошего» дрозда в песне можно услышать и флейту иволги, и бой перепела, и пересвисты куликов, и много чего еще.
Не менее одаренным певцом является и его ближайший родственник – черный дрозд. Эта оригинально окрашенная в черный цвет птица с ярко-оранжевыми клювом и кольцами вокруг глаз появляется в средней полосе чуть позднее певчего собрата, но тотчас же заявляет о своем прилете громким и удивительно мелодичным пением. Как и певчего дрозда, его можно услышать главным образом в вечернее время, но поет он и по утрам. Пение черного дрозда – это набор глубоких, несколько меланхоличных флейтовых звуков. Шести-семисложные колена разделены паузами, но не повторяются, как у певчего дрозда, а заимствование колен не столь обычны.
Довольно приятной песней обладает и дрозд-деряба. Это самая крупная среди дроздов птица размером почти с галку. Окрашен он в серо-бурые тона, как и певчий дрозд, но на белых брюшке и груди не каплевидные, а округлые пятна. Птица эта довольно редкая и очень осторожная, держится скрытно, но всегда выдает себя громким пением, похожим на пение черного дрозда. Голос его обладает огромной силой и удивительно чист, но колена не отличаются особым разнообразием.
Эти три дрозда и являются излюбленными птицами охотников до пения. Кроме них высоко ценятся любителями сизый дрозд и группа каменных дроздов, занимающих промежуточное положение между настоящими дроздами и каменками. Однако ареалы их распространения довольно ограничены, поэтому они редко становятся обитателями клеток у любителей певчих птиц средней полосы.
Но и широко распространенные виды дроздов встречаются в клетках нечасто и, как правило, только у самых опытных птицеводов. Объясняется это, прежде всего, необычайно сложным процессом подбора птицы для содержания. Среди отечественных певцов в этом отношении с дроздами не сравнится никакая другая птица.
Во-первых, дрозда сложно поймать. Даже осенью, когда идет массовый пролет дроздов, без специальных снастей, опыта и терпения не обойтись. Ни лучок-самолов, ни тайник осенью не дают результата, если, конечно, не используется приманный дрозд. Но мне никогда не приводилось видеть птицу, пригодную для этого. Даже после нескольких лет содержания в неволе они сохраняют природную дикость, более или менее ручными становятся только выкормыши.
В большинстве случаев используются развесные сети, устанавливаемые на ягодных кустарниках, где кормятся птицы. Эти громоздкие снасти сложны в установке, и одному охотнику порой вовсе не удается управиться с ними. Лучки-самоловы используют только в начале осени, когда перелинявшие птицы держатся небольшими стайками и выводковыми группами на земле. Лучшим местом для такой ловли являются заросли крапивы, которые дрозды посещают в поисках голых слизней и виноградных улиток. При этом они вылетают даже в открытые поля, покидая привычные для них леса. Но происходит это только в ранние утренние часы, позднее птицы исчезают вовсе или встречаются по одной. Правда, в туманные и дождливые дни дрозды задерживаются на крапиве дольше. Во время таких кормежек птиц нетрудно поймать как развесной сетью, так и лучками-самоловами при их достаточном количестве. Не менее эффективен и тайник, но его установка занимает много времени, а дрозды на расчищенной площадке ведут себя настороженно.
В любом случае при осеннем лове любитель сталкивается со второй, не мене важной проблемой – выбор дрозда. Ведь поймать необходимо самца, да еще двух-трехлетнего возраста. Для начинающего птицелова это оказывается непосильной задачей. Птицы кажутся совершенно одинаковыми. Но опытный глаз охотника все же способен уловить разницу как в окрасе птиц, так и в поведении. Самец всегда более коренастый, чистый пером, имеет более массивную голову. Грудь у самца чисто белого цвета, как и брюшко, а пятна-капли распределены равномерно и почти не перекрывают друг друга. У самки же на груди окрас несколько рыжеватый, а пятна, находя одно на другое, образуют линии и кажутся ярче. Кстати, поначалу этот как бы более яркий наряд самок вводил в заблуждение и меня. При выявлении самца следует обратить внимание и на горло птицы. Если смотреть на голову дрозда сбоку, то у самки линия клюва переходит в горло без преломления, а у самца имеется небольшой излом. И в природе и в клетке самец держится выше на ногах, вытягивает шею, топорщит перья на голове, тревожно потряхивает крыльями.
Но следует оговориться, что внешние отличия среди самцов и среди самок тоже очень велики. Поэтому лучшей гарантией приобретения самца служит своевременный отлов птицы «с голоса». Это самый лучший способ поимки и самый сложный. В зависимости от погоды в конце марта – начале апреля охотник уже начинает обследовать «дроздовые» места. Лучшие певцы встречаются в светлых лесах с многочисленными полянами, если неподалеку есть река или болото. Там дрозд попадает в условия с наиболее богатым голосами птичьим хором и сам, пополняя песню коленами лучших мастеров, становится первоклассным певцом.
После обнаружения нужного дрозда его тщательно выслушивают один-два дня, отмечают особенности песни и, если он подходит, приступают к осмотру участка. Это самый сложный этап ловли дрозда. Птица обживает довольно обширную территорию, а селится, как правило, в сильно «изрезанной» оврагами и балками местности. Но обычно после нескольких сходов дрозда на кормежку удается обнаружить приблизительное место, где птица держится чаще. Для ловли сетью достаточно уже этого. При использовании же лучков приходится присматриваться к месту более основательно, изучать маршруты птицы. В качестве приманки используют мучных и дождевых червей. Не лишним будет и предварительный прикорм из куколок мучного хруща, резанных дождевых червей и «муравьиного яйца». После установки снастей лучше отойти на 100–150 м. Увидев, как птица слетит к месту, где установлены лучки, следует выждать 15–20 минут и, если дрозд не поднимется и не запоет, можно проверить снасть.
Извлекать птицу из ловушки надо очень осторожно, но быстро, чтобы стрессовое воздействие было минимальным. Иногда птица погибает от разрыва сердца прямо в руках птицелова. Пойманному дрозду не подвязывают крылья, а сразу помещают в полотняную кутейку на проволочном каркасе. Воду и корм в дороге можно и не давать. Эти крупные птицы легко перенесут трех-четырехчасовую голодовку, да и вряд ли дрозд сразу примется за корм.
Дома птицу перегоняют в подготовленную клетку. Она непременно должна быть с матерчатым верхом и иметь деревянные прутья. Лучше, если она не будет слишком большой. Длины в 50 см будет вполне достаточно. Позднее дрозда можно содержать и в обычной клетке длиной 70–80 см. Корм и воду дают в навесных кормушках и купалках, чтобы лишний раз не беспокоить полохливых птиц. На дно насыпают толстый слой речного песка, торф или опилки. В противном случае поддерживать чистоту в помещении очень сложно. Жердочки соответствующих диаметров располагают в два уровня.
Первое время после поимки кормом для дрозда служат мучные черви, «муравьиное яйцо», слизни, дождевые черви. На такой диете дрозд скорее начинает петь, но быстро жиреет. Поэтому через неделю-полторы к корму добавляют обычную смесь для насекомоядных птиц, белый хлеб, размоченный в молоке, рассыпчатые каши. Все это птица охотно поедает без специального приучения. Летом существенным дополнением к рациону становятся ягоды сибирского дерена и бузины, а также любые другие ягоды и плоды. Следует позаботиться и о минеральных кормах.
Обычно вовремя пойманный дрозд начинает петь уже в первые 10–20 дней, но случается, что он молчит дольше, а порой и вовсе не запевает в первом сезоне. Оставлять таких «молчунов» в зиму стоит только в том случае, если дрозд был хорошо выслушан на воле и обладает хорошей песней. Иной дрозд, оставленный на второй сезон, начинает петь вполголоса уже к январю, а в марте пение достигает полной силы. С годами продолжительность пения в неволе увеличивается и может доходить до восьми месяцев. Считается, что дрозды, пойманные в южных регионах страны, поют в клеточных условиях дольше, хотя и уступают качеством песни северным собратьям.
Любителям природы также хорошо знакомы дрозд-белобровик и дрозд-рябинник, нередко гнездящиеся в средней полосе, но чаще встречающиеся в зимнее время. Они довольно ярко окрашены, но пение их более чем скромное. Как певчие птицы они не представляют интереса, но могут быть рекомендованы как интересные объекты содержания в уличных вольерах. Там они хорошо уживаются с более или менее крупными птицами, такими как свиристели, клесты, снегири. В общие помещения с мелкими птицами их лучше не сажать. Они еще менее требовательны к кормлению и способны на протяжении зимы обходиться без животных кормов.
Всех дроздов можно рекомендовать для содержания любителям птиц, имеющим хотя бы небольшой опыт. Со временем полохливость, которой дрозды отпугивают начинающих птицеводов, довольно быстро исчезает, хотя они навсегда остаются строгими питомцами. Птицы эти неприхотливы по отношению к корму, при надлежащем уходе живут в клетках до 20 лет и более, радуя владельца «диким» лесным видом, интересными повадками и великолепным пением.