Мы уже несколько лет подряд лелеяли мечту побывать на Беломорье, и наконец все у нас совпало и сложилось, и мы были готовы ехать. В Москве относительно тепло, а в Кандалакше снег уже «на постоянке». Самое время ехать на северного оленя. Мы трое — Клуныч, Михаил и я, удивляя москвичей своей солидной зимней одеждой, вошли в поезд «Москва — Мурманск» и стали «готовиться» к обещанным охотничьим приключениям.
В Кандалакше на привокзальной площади нас с нетерпением ждали товарищ Клуныча Олег со своим братом Кириллом. Они ждали нас на уазике-«буханке», и мы отправились в поморский поселке Умба, где жили братья. По дороге мы узнали, что началась ежегодная миграция северных оленей с северных тундр на юг полуострова, поэтому плотность их ежедневно возрастала, и это обнадеживало. В этих местах также много и лосей, так что охота должна быть успешной и без добычи мы, конечно же, не останемся. Тундра, болота, влажные почвы в тайге уже замерзли и перестали представлять трудность для переходов.
Переночевав в поморском поселке, мы рано утром выехали в тайгу. Ехали медленно, а так как дороги в общем понимании там вообще нет, то продвигались мы «по направлению», и шины уазика целый день давили то замерзшие кочки, то каменистые россыпи, либо пробирались между группами деревьев.
Постепенно так называемая дорога стала подниматься на холмы. Тайга сменилась лесотундрой, а затем и горной кустарниковой тундрой. Затем дорога поползла вниз, и мы снова въехали в таежный лес. Так пейзаж во время нашего движения несколько раз менялся, пока мы не подъехали к зимовью братьев на берегу еще не замерзшего озера. Впервые попав за полярный круг, мы с нескрываемым любопытством разглядывали окружающую нас местность, надеясь сразу же увидеть стада северных оленей. Но, увы, леса, лесотундра и кустарниковая тундра на вершинах холмов словно вымерли. Ничто не указывало на наличие какой-либо дичи. Хотя мы очень устали после этой многочасовой нудной, трясучей езды, но были готовы сразу же идти на охоту. Олег охладил наш пыл, сказав, что погода в тот день не способствовала успешной охоте на оленей — ярко светило солнце, правда, невысоко над горизонтом, и сильно подморозило. Да и без предварительной разведки эта охота не бывает удачной. «Так что терпение и предварительная подготовка, а сейчас — за стол и всем отдыхать».
Утром нас разбудила компания охотников — друзей Олега, ввалившихся в избу с криками: «Вы тут спите, а за распадком лоси непуганые стоят, нас ждут! Лицензии у нас есть, так что подъем и все по машинам; хотя и недалеко, но время дорого, да и трофеи, если будут, легче вести, чем нести, а позавтракаем в ужин, после охоты».
У ворот стояло еще два уазика с прицепами. Мы быстро заняли места с братьями в «буханке», а остальные расселись по другим машинам. Вездеходы, глухо урча, скрипя и кренясь во все стороны, медленно поползли по непролазным лесным просекам. Добравшись до бурлящего потока, перегородившего нам путь, мы вышли и направились к большим валунам, лежащим в реке. Ну вот и переправа, что-то типа брода. Мы заскользили по мокрым гладким валунам, обдаваемые ледяными брызгами бешеной таежной речки. Мокрые и окоченевшие, мы взобрались на противоположный берег и «затопали» на лыжах, иначе нельзя назвать этот бег по замерзшему кочковатому пространству, до опушки леса.
Когда мы вошли в распадок, меня с друзьями и еще двоих охотников расставили вдоль него, а остальные побежали дальше, огибая по сопке предполагаемое место нахождения лосей. Выстрелы не заставили себя долго ждать, и на Клуныча вскоре вылетел крупный сохатый. Клуныч ударил его метров за сорок. Лось подпрыгнул и, шатаясь, резко ушел в сторону. Охотник на соседнем номере добыл зверя. Вернувшийся вскоре улыбающийся Олег сообщил, что они взяли еще одного и Кирилл с друзьями его уже свежуют. Он просил нас помочь перенести куски мяса к переправе, а затем вся команда займется «нашим» лосем. Какое удовольствие для охотника взять сохатого, и какое же это мучение вытаскивать большие куски мяса на себе по бездорожью!
Наконец, общими усилиями мясо двух лосей было перенесено к переправе через реку. Мы с Олегом налегке — только с ружьями и лыжами — первыми переправились сквозь бушующую пену на противоположный берег, перетащив с собой крепкие веревки. Под руководством Олега мы закрепили их концы, устроив веревочную переправу, а затем стали аккуратно, не спеша обвязывать и переправлять над водой куски лосятины. Погрузив добычу на машины, радостные охотники с чувством выполненного долга, по давней охотничьей традиции, прямо на берегу отметили такое удачное окончание охоты.
Наши машины медленно тронулись в обратный путь. Потом были и завтрак, и обед, и ужин — «три в одном». Мясо свалили во дворе прямо на снег, под охраной крепкого забора и лаек. Готовить лосятину — делать традиционную охотничью печенку — ни у кого уже не было сил, и мы довольствовались запасами готовой еды и тем, что привезли с собой охотники: вяленая оленина, соленая семга и кумжа, копченые сиги и дикие гуси, моченая морошка и другие местные продукты — дары Беломорья.
На следующий день прибывшая к нам компания охотников, погрузив свои доли лосятины на машины и пожелав нам счастливой охоты на оленей, отбыла домой. Олег с Кириллом повели нас в лесотундру, где проходили, как они нам объяснили, основные тропы северных оленей.
Северные олени мигрируют из года в год одними и теми же маршрутами, выбивая хорошо заметные тропы. Выйдя на такую тропу, Олег стал осматривать в бинокль округу: «Недавно здесь прошло стадо численностью больше десятка животных и ушло вниз, в тайгу. Будем ждать следующее стадо — мы за оленями не бегаем, как за лосями, а терпеливо их ждем на тропе».
Пройдя дальше, он указал на крупные следы, похожие на собачьи, — волки. «Олени пришли со своими «санитарами» с севера, надо быть начеку. Олени имеют хорошее обоняние и слух, но слабоватое зрение, а волки нас могут заметить первыми и помешать охоте», — предупредил Олег.
Пройдя дальше по оленьей тропе и поднявшись на следующий холм, Олег поднял руку и указал в сторону горизонта. В бинокли мы увидели большое стадо северных оленей, которое медленно двигалось в сторону от нас.
«До стада не менее пяти километров. Попытаемся развернуть стадо в нашу сторону, — сказал Олег, — вам по тундре бегать непривычно, а я с двумя лайками подойду к ним сзади и попытаюсь повернуть стадо в эту сторону. А вы здесь замаскируйтесь, недалеко от тропы. Олени спокойно пойдут по ней. Тут их и встретите. Кирилл, помоги ребятам замаскироваться и беги к оленям наперехват». С этими словами Олег, надев белый маскхалат, побежал, захватив собак, на лыжах наискосок к ходу стада оленей. Мы стали подбирать себе места для засады, не зная, где и как лучше устроиться. Кирилл помог нам найти ямки, которые мы окружили камнями и дополнительно завалили их снежком — получилось что-то вроде брустверов.
Надев белые маскхалаты, мы залегли за ними, осматривая с нетерпением горизонт в замотанные медицинским бинтом бинокли. Уложив нас в снег, Кирилл заскользил в сторону оленьего стада, но в другом направлении — навстречу ему, пытаясь вместе с Олегом взять оленей в «клещи».
Прошло уже несколько часов, прежде чем на оленьей тропе, перед нами, появилось стадо. Оно шло не торопясь, заглатывая еще кое-где не занесенный снегом ягель и обгладывая веточки кустарника. Я лежал в гуще кустов, загороженный еще и грудой камней. Ветерок дул нам в лицо, поэтому олени нас не чуяли. Они не видели ни меня, ни друзей и медленно к нам приближались. Так как ружья у нас были гладкоствольные, то мы терпеливо ждали сближения с оленями. За стадом, на приличном удалении от него, не торопясь, слева и справа от тропы двигались братья со спокойно идущими несколько впереди собаками. Лайки не бегали, не лаяли, а спокойно шли за оленями, приближаясь только к тем, которые пытались свернуть с тропы. Развернув оленя назад на тропу, они возвращались на свое место в цепи загонщиков. Впечатление было такое, что к нам приближалось стадо домашних коров, спокойно идущих на вечернюю дойку. Стадо приблизилось к нам вплотную, а мы все смотрели и смотрели на оленей, впервые увидав этих симпатичных животных в их «родном доме».
Из оцепенения нас вывели братья своими выстрелами, которые тоже приблизились к нам, и, понимая нашу нерешительность, но не желая упускать обычную для них добычу, решили проявить инициативу. Нам пришлось уже стрелять вдогонку убегавшему стаду. «Ну что, познакомились с северным оленем? — дружелюбно спросил Олег. — В следующий раз мы вам покажем еще один, уже местный, национальный способ охоты на них. Тогда вы уже вдоволь належитесь на снегу и будете более решительны, — заявил он. — Северный олень не крепок на рану, поэтому даже несмертельное ранение приводит его к быстрой потере сил, и он, уйдя от охотника, становится легкой добычей волков. Поэтому задача охотника — всегда! — добрать зверя».
Свежевание туш оленей, их первичная разделка, перенос и погрузка в машину, транспортировка до зимовья заняли у нас весь остаток светового дня. «Свежатина» вскоре заняла свое место в приготовленной для оленины яме во дворе, вырытой в вечной мерзлоте, — очень надежном холодильнике, который не может ни сломаться, ни потечь.
Утро следующего дня было серым, хмурым. Небо было затянуто низкими и, как говорят, снежными тучами. «Пока снег не повалил, мы организуем обещанную вам охоту на оленей способом, который испокон веков используют при охоте на них местные жители — лопари. Охота трудная, но очень эмоциональная и добычливая: олень подходит к охотнику на расстояние броска аркана», — обещал нам за завтраком Олег.
Братья положили в уазик пару оленьих шкур и две пары больших оленьих рогов, и мы выехали из зимовья. Ехали трудно — мотор вездехода капризничал, но братья решили не возвращаться, чтобы не терять времени, боясь возможного продолжительного снегопада и срыва охоты на несколько дней. Забравшись на большое каменистое плато с редкими островками кустарника, мы медленно ехали, осматривая горизонт.
Наконец, Кирилл указал нам на большое скопление оленей почти на горизонте. Оставив машину, мы, надев белые маскировочные халаты и накрыв машину белым тентом, медленно пошли на сближение со стадом. «Олени не сильны зрением, и поэтому мы попытаемся подойти к ним как можно ближе — пока они нас не заметят», — прошептал Олег. Перехватив наши удивленные взгляды, он улыбнулся и, согнувшись, медленно пошел на сближение с оленями. Мы тоже приняли такую же позу и последовали за ним. Приблизившись к стаду настолько, что самые чуткие из оленей насторожились, стали поднимать головы и смотреть в нашу сторону. Они, наверное, не понимали, что перед ними люди. Мы остановились и укрылись в кустарнике. Олег и Кирилл натянули на свои спины оленьи шкуры и прикрепили к себе оленьи рога. Затем, оставив нас в кустарнике, они отошли на четвереньках в сторону, и представление началось... Поочередно Олег и Кирилл время от времени поднимались с четверенек и показывали свои рога и спины над кустарником и валунами, затем снова прятались за ними. Олени обратили свое внимание на эти «показательные выступления», и стадо медленно сменило направление своего движения и развернулось в нашу сторону. Мы лежали на снегу в маскхалатах и затаив дыхание смотрели, как обманутые животные очень медленно, но верно приближались. Правду сказал Олег, что мы еще належимся на снегу.
Лежать действительно пришлось очень долго — олени не торопились. Я с большим трудом смог прицелиться и нажать на спусковой крючок — руки дрожали от холода.
Замерзшие и окоченевшие, казалось, до состояния «вечной мерзлоты», но радостные от впечатлений и добытых трофеев, мы погрузили оленей целиком, решив не свежевать, не разделывать их на холоде, мечтая только как можно скорее очутиться в теплой избе у печки, согреться и отметить за столом результаты интересной, но такой трудной охоты.