Случилось это перед Новым годом, 24 декабря — пропала карело-финская лайка по кличке Пику. И сейчас, когда все уже позади и две карелки чутко спят у моих ног, мне захотелось рассказать невыдуманную историю о месяце поиска, переживаний, скитаний по Подмосковью. Рассказать о том, как с помощью друзей, охотников, да и просто неравнодушных людей мы искали ее и нашли. Но обо всем по порядку.
Она родилась в конце августа 1999 г., в помете было четыре щенка. Из всех щенков она была самая маленькая, но и самая самостоятельная, независимая. Вот за эту независимость мы ее и выбрали и назвали финским именем Пику, что означает «малышка». Из маленького рыжего комочка, умещавшегося на ладони, выросла красивая, очень похожая на лису ярко-рыжая лайка.
Пику происходит от знаменитых московских карелок, и многое в ее характере унаследовано от матери ч. Ринты-II. Она обладает природной охотничьей страстью, прекрасно работает по многим видам дичи, но отдает предпочтение белке и глухарю. Маленькая карелка яростно охраняет свой дом и вещи хозяина, так же, как ее мать Ринта-II, встречает поклоном всех членов семьи, любит всех, но особенно младшего сына Диму; поражает ее взгляд не собаки, а маленького человека.
Пику исполнилось два с половиной года. К этому времени мы успели заработать с ней два диплома II степени по белке, один из них на внутрипородных состязаниях, и по законам кинологии наступил срок первой вязки. Из-за отсутствия женихов в своей области пришлось искать их в Москве, и после нескольких звонков нам был посоветован кобель по кличке Жулик. Время вязки совпало с окончанием 2001 года, и в ночь с 23 на 24 декабря мы с Пику сели в автобус, а утром были в Москве. Из столицы нам предстояло добраться до Мытищ и далее до поселка Пироговский, на берегу Клязьмы. В 9.00 мы были по назначенному нам адресу, дом стоял на краю леса, нас уже ждал владелец кобеля Николай Савельев. Жулик понравился Пику сразу, и пока мы пили чай и завтракали, после небольших ухаживаний собаки обо всем договорились, и нам осталось оформить это документально. Простившись с радушными хозяевами и пообещав сообщить о результатах вязки, я с лайкой вышел из подъезда и направился в сторону автобусной остановки.
Стаффордширского терьера, привязанную к дереву, мы увидели одновременно с Пику и не успели подумать ничего плохого, как лопнул поводок, и огромная собака бросилась в нашу сторону. Мы на этот бросок среагировали по-разному: я успел загородить карелку рукой, а она в это время выскользнула из ошейника и бросилась искать спасение в родной и хорошо знакомой с детства обстановке — в лесу.
Начиналась метель, дул северо-восточный пронизывающий ветер, до темноты я искал Пику в лесу, в поселке, в подъездах, подвалах, гаражах, расспрашивал прохожих, но никто собаку не видел. Она как будто испарилась или провалилась сквозь землю. Сейчас, по прошествии времени, я думаю, что у Пику был шок от всего произошедшего, и она где-то отсиживалась, дожидаясь темноты. С тяжелым грузом на душе и с мыслями, как объясню домашним пропажу собаки, я ехал ночью на автобусе домой. На следующий день не мог работать — думал о собаке. Мороз завернул под 30 градусов, и меня все не покидали мысль, как она перенесет этот мороз, ветер, ночевку в лесу и голод. 26 декабря снова был в Мытищинском районе, расклеивал объявления, расспрашивал жителей и сторожей дач, владельцев собак, показывал им фотографии, но никто собаку не видел. Домой опять вернулся ни с чем.
Наступил 2002-й год, но настроение было не праздничное, и 1 января опять был в Московской области, — искал собаку. К этому времени к поиску карело-финской лайки подключилась и секция КФЛ при МООиР, и «Российская Охотничья Газета», где было помещено объявление о пропаже собаки, и владельцы карелок, и просто охотники пос. Пироговский. Дома очень переживал, тосковал, не находил себе места и практически перестал принимать пищу восьмимесячный щенок по кличке Лис-Рыжик, воспитанный Пику. Каждый день он смотрел в окно, на меня, и будто спрашивал, что случилось, куда делась старшая сестра.
Собака появилась 5 января в 10 км от пос. Пироговский у МКАД, ее видели у воинской части, на «антенном» поле и вдоль дороги, многие принимали ее за лису и долго стояли, любуясь, как она мышкует. И лишь охотник, проезжая по Осташковскому шоссе, определил, что это не лиса, а карело-финская лайка. Ее пытались звать, ловить, преследовать на машине, но она все время уходила от погони, поскольку хорошо изучила коттеджные городки, знала все лазейки, могла с разбегу открыть любую калитку или дверь и уйти от погони.
На рождественские праздники после телеграммы, что Пику видели в районе пос. Беляниново, я был в Подмосковье. С утра до вечера обходил деревни, поселки, обследовал лес. Пику многие видели, она находила себе пропитание у солдатской столовой, у бачков с пищевыми отходами ресторана «Валентина» и даже в монастыре п.Ховрино. Днем она где-то отлеживалась и выходила на кормежку в сумерках и рано утром перед рассветом, но никогда ни к кому не подходила, не брала пищу из рук, не примкнула ни к одной из многочисленных собачьих стай.
Один раз ночью мне показалось, что я видел ее на обочине трассы, на мой зов она отреагировала своеобразно, бросившись в сторону леса и затем к одному из коттеджных поселков. Я понял, что собака живет где-то поблизости от этого поселка, хорошо изучила местность и, как потом выяснилось, никуда отсюда не собиралась уходить. Единственного, чего я опасался, как бы она не перешла МКАД и не перебралась на окраину Москвы, где ее найти будет очень сложно.
Проходя в очередной раз мимо одного из коттеджей, обратил внимание на вольеры и двух западносибирских лаек, разговорился с хозяином, им оказался симпатичный молодой человек, охотник, звали его Андрей. Я рассказал ему о своей беде, оставил номер телефона и адрес, где меня можно найти. Андрей пообещал сообщить, если что-либо узнает о собаке. Следующая поездка состоялась через неделю, после телеграммы от Ларисы Артуровны Гибет, что собаку видели. Удивляло только то, что видели ее одновременно в разных местах. Одним из этих мест было предприятие «Поле чудес», а попросту свалка пищевых и промышленных отходов. На этот раз была изменена тактика поиска, и в Москву я выехал на своей «Ниве». На «Поле чудес» работники, да и обитатели землянок, вырытых в лесу возле свалки, узнали по фотографии, что неоднократно видели эту собаку и что она приходит туда только ночью, а рано утром уходит в лес. Пришлось там ночевать, но чуда не произошло — собака ночью не пришла.
Собаку, похожую на карело-финскую лайку, я увидел в бинокль к концу вторых суток на заброшенной железной дороге, идущей в сторону Мытищинского стрельбища. Она лежала на занесенном снегом полотне в окружении двух кобелей, такая же ярко-рыжая, и издали ее можно было принять за лайку. Собаки подпустили меня на расстояние 60 метров, и только тут я рассмотрел, что это была не Пику. Оставив им еду, я на машине переместился в сторону деревни Погорелки, где также видели собаку. За эти три дня я проехал по Подмосковью около 1500 км, карелки и в этот раз не нашел.
В мое отсутствие Лариса Артуровна Гибет выезжала со своими собаками в пос. Пироговский и искала пропавшую лайку, собирала и координировала информацию, которая приходила из района поиска. Почти каждый раз, приезжая на поиски собаки, заезжал к Ларисе Артуровне, она очень переживала и относилась к этой потере, как к потере своей собаки. Она же рассказала мне историю, что и у нее был случай в середине 60-х годов, когда потерялась карелка и нашлась лишь только весной после того, как ощенилась под павильоном пионерского лагеря. В какой-то момент я подумал, что если не найду Пику, то возьму щенка и назову его Пику-II. У меня оставался шанс: собака повязана, и ей нужно будет где-то ощениться, а на время выкармливания щенков она будет привязана к одному месту, и в этот момент ее можно будет найти.
И мы ее нашли! Телеграмму такого содержания — «Пику поймали, звоните, срочно приезжайте» — принесли вечером 21 января. Бросив все дела, я помчался на автовокзал и через час ехал в автобусе в Москву. Утром был на месте. Было еще темно, когда я подошел к вольеру, где сидела Пику. Первое, что я услышал, это было рычание собаки, и только после того, как вошел в вольер и позвал собаку по имени, она меня узнала. С голосом, в котором была огромная радость, Пику лизала меня в лицо.
Карелку нашел и поймал с помощью снегохода и рыболовной сети Андрианов Андрей, о котором я уже упоминал. Он рано утром поехал на снегоходе и, увидев собаку на краю леса, принял за лису, но потом разобрался, что это лайка. Если бы не снегоход, то неизвестно, как бы все обернулось. Пику по насту бежала, как по асфальту, а человека наст не держал. Собаку загнали в поле в кусты, обмотали их сетью, и только после этого ее удалось поймать с помощью большого рыболовного сачка. Но и здесь она не сдавалась и все время пыталась вывернуться и укусить Андрея.
Пику выглядела сильно исхудавшей, была какого-то бурого цвета, и всю дорогу до Иванова спала. Дома мы ее отмыли, а с помощью диеты и врачей городской ветлечебницы за две недели привели в норму. Оказалось, что она со щенками, и 24 февраля родила трех темненьких симпатичных щенков! Один из них уехал в Подмосковье, второй в г.Галич, а третий кобелек (самый крупный) живет теперь по соседству в Иванове.
В июне этого года карело-финская лайка по кличке Пику, записанная во всероссийскую племенную книгу охотничьего собаководства под N№ 2151/02, на 109-й Московской областной выставке в Останкинском парке в своей возрастной группе с оценкой отлично заняла 1-е место по комплексной оценке.
Хочется выразить огромную благодарность всем, кто принимал участие в поисках карело-финской лайки: «Российской Охотничьей Газете» и зам. главного редактора Фокину С.Ю., районной мытищинской газете, секции КФЛ при МООиР с ее руководителем Л.А.Гибет, которая 50 лет занимается разведением карело-финских лаек, семье Савельевых из подмосковного пос. Пироговский, работникам охраны коттеджных городков, и многих хороших людей, встретившихся мне за время поисков карело-финской лайки.