Не сидится человеку дома. Кто хоть раз побывал с ружьём в лесу, с удочкой или спиннингом на озере и кого это увлекло, тот будет рваться туда всю жизнь. А увлечение перерастет в «болезнь», которую не излечит ни один врач. И его будет тянуть снова и снова в неведомые голубые дали, на неизвестные тропки и дороги, на те озёра и речки, где ещё не был.
Где не побороздил спиннингом с блесной болотные воды. Где ещё не оставил уловистую импортную вращалку, где ещё не выловил «зубастого крокодила». И неважно, что порой приходится добираться по почти не проезжей дороге, по которой, пройдя пешком, скажешь: «Здесь не пройдёт никакая техника». И удивляешься, как же ещё едет мотоцикл. Как ты мог проехать по топкому мху, проскочить через поваленное дерево, форсировать речку и спуститься с почти вертикального склона. Но без всего этого, прибавляющего адреналина в крови, когда по уши в грязи толкаешь мотоцикл, когда ты один в лесу, а на ближайшие двадцать километров в округе ни души, когда веслом от лодки откапываешь свалившуюся в метровую колею технику, - без всего этого рыбалка была бы неполноценной. А пройдя через все трудности, приехав домой, с восторгом, с чувствами, переполняющими тебя через край, рассказываешь друзьям и родным о своих приключениях, о своей поездке и с гордостью показываешь то маленькое голубое пятнышко на карте, затерянное среди топких болот, среди непроходимых лесов, на котором ты побывал. И слушатели, открыв рот, поглощают твой рассказ, впитывают каждое слово и удивляются. А некоторые крутят пальцем у виска и говорят: «Зачем тебе это надо, тащиться за тридевять земель, бить по дорогам мотоцикл, жечь бензин?» Но они не понимают и никогда не поймут того, что ты при этом испытываешь. Того, что ты ищешь, блуждая по лесным тропинкам, отклоняясь по компасу и карте в глубь леса, то плутая, то снова выходя на дорогу. Когда тебя едят комары и туча слепней как бомбардировщики кружат возле тебя, пытаясь «зайти на посадку», чтобы побольнее ужалить.
И вдруг твоему взору открывается то, что ты так долго искал, бродя по буреломам, продираясь сквозь кусты, утопая во мху. Твоему взору открывается голубая водная гладь, заросшая распустившимися лилиями, волны, медленно накатывая под слабым порывом ветерка, монотонно ударяются о берег. Твоей радости мет предела. Ты готов кричать, ликовать, восторгаться и превозносить в стихах и прозе всё то, к чему ты шел, к чему стремился и чего достиг.
Вот и сейчас, съехав с проезжей дороги на бывшую узкоколейку, на которой уже давно нет рельсов и шпал, я застрял. Вернее не я, а мотоцикл, проехав по узкой, залитой водой и казавшейся неглубокой колее, сел на трубы. Пришлось изрядно попотеть, чтобы одному протолкнуть висящий на выхлопных трубах ИЖ, да ещё и с нагруженной лодкой и снастями коляской. На все про всё уходит полчаса. Затем я, раздевшись по пояс от «нахлынувшей жары», изрядно вымотавшись, продолжаю путь.
Проскочив каким-то чудом участок протяжённостью в три километра с затопленными водой глубокими колеями, я выезжаю на центральную ветку узкоколейки, судя по карте, мне нужно повернуть налево. Дорога идёт по песчаной ровной насыпи, а грибов кругом видимо-невидимо и все благородные - боровики. Каждому грибу кланяюсь, осторожно срезаю и кладу в коляску. Тут, по-моему, и ленивый начнет собирать. Все важные, на толстых ножках, с аккуратными шляпками, - от маленького, еле-еле торчащего над землей, до большого, важно сидящего под придорожными молодыми ёлками. И по одному, и по два, и целыми колониями. И все как сахар белые, не испорченные ползающими паразитами. И на засолку, и на сушку хватит, будет чем полакомиться зимой и вспомнить этот чудесный день.
При виде одной многочисленной семейки я не выдержал и, достав фотоаппарат, сделал несколько снимков. Ведь не передашь словами увиденную красоту, а так хочется дома поделиться с родными впечатлениями. Покажешь снимок - и все будут в восторге. Из-за сбора грибов моё продвижение по намеченному маршруту замедляется.
Впереди замечаю маленького зайчонка, скачущего по насыпи. И я прибавляю ход, чтобы поближе рассмотреть ушастого, но зайчонок уворачивает вправо в лес. Все мои попытки найти его безуспешны, Либо он большой мастер затаиваться, либо далеко убежал.
А вот на обочине греется на солнышке уж. Ну разве я проеду спокойно мимо? Останавливаюсь, чтобы запечатлеть его на плёнке. Тихо подхожу, и тут из-под ног выползает гадюка. Пока уговорил её немного попозировать перед объективом фотоаппарата, уж, предчувствуя предстоящие съемки, тихо скрывается в лесу незамеченным. Ну ладно, хоть с одной «фотомоделью» успел поработать. «В следующий раз, когда поеду по этой дороге, встречай, обязательно привезу снимок»,- говорю, провожая змею взглядом. Но, по-видимому, она их не слышит и спешит укрыться под лежащей на обочине гнилой шпалой, а оттуда уже доносится недовольное шипение в мой адрес.
Не спеша еду дальше, останавливаясь и срезая по дороге грибы. А как будет рада дома жена, когда увидит грибные трофеи! Обязательно будет уговаривать меня отвезти её в те места, и я, конечно, поддамся на уговоры, но это будет впереди. А пока с насыпи сбегает тропинка в глубь березового редколесья. По компасу определяю местоположение дороги и куда потом нужно будет выходить, и бодро ступаю по тропинке, окунаясь в берёзовую свежесть молодых листочков, в мягкий ковёр застилающегося под ногами мха. Но, пройдя километра два, поворачиваю обратно. Видно здесь ничего нет. Судя по карте, озеро должно быть совсем рядом с насыпью. И снова радуют глаз растущие вдоль дороги боровики, перекочевывающие затем ко мне в коляску.
Вот здесь, по-видимому, кто-то ночевал, явные признаки стоянки - старое кострище и низенькая лавочка. А кому взбредёт в голову лезть в глушь, чтобы остаться на ночь? Где-то рядом должно быть озеро. Надо это место обследовать.
Иду по набитой тропинке в глубь леса. Через сотню метров деревья расступаются, и моему взору открывается моховое болото, с виднеющимся вдали голубым пятном.
Ура, озеро! Быстро возвращаюсь к мотоциклу и, загрузив в небольшой рюкзак лодку и снасти, с трудом закидываю его за плечи.
Дорога до озера оказалась тяжёлой. Мягкий, напитанный влагой мох засасывает заколенники, не давая твёрдой точки опоры. Приходилось с трудом вытаскивать ноги, чтобы сделать очередной шаг.
Но вот всё позади, я на берегу, накачиваю лодку. Хотя здесь есть деревянная, оставленная какими-то рыбаками, но при моей попытке в ней отплыть от берега вода стала сочиться из многочисленных щелей, а лодка погружаться вниз. Я накачал «резинку», разложил спиннинги и отплыл от берега. Набегающие волны, ударяющие в корму, веером брызг обдавали спину. Вдоль берегов растелился редкий ковёр из кувшинок и лилий, а местами виднелись островки тростника.
В северо-восточной части озера притаились два «чудовища», зорко следящие за моим присутствием. При моём приближении «чудовища» оказались старыми, источенными корнями причудливой формы.
Пытаюсь соблазнить хищника на медленно идущие «вертушки» в тёмных водах озера. Тишина. Не резвится под поверхностью малёк в гущах травы, не кормится хищник, выдавая своё присутствие всплесками. Тишина. Как будто вымерло озеро. Пробую твистер, воблер, «вертушку», снова твистер. Тишина. Не хочет озеро открывать свои тайны, выдавать своих обитателей. Может быть, не сезон, может быть, не время, и есть ли здесь кто-то живой - остаётся загадкой. А время приблизилось к вечеру, и пора собираться в обратный путь. А он долог и нелёгок.
Но я обязательно ещё сюда вернусь, разгадаю все твои тайны, возьму живцов и кружки, поставлю рогатки, и как бы ты не упрямилось, я добьюсь желаемого результата. Ведь я упрямее.