Утка – птица распространенная и, как многие считают, не отличающаяся осторожностью и большой хитростью. И напрасно. От некоторых наблюдательных охотников приходилось слышать, что утка «поумнела», стала хитра и осторожна, что канули в Лету времена, описываемые Тургеневым и Аксаковым, когда утки на утренних и вечерних зорях совершали регулярные облеты водоемов, а на вечерней зорьке их стреляли еще засветло. И со вздохом вспоминают будоражащие строки из рассказа И.Тургенева «Льгов», как «Небольшие стаи то и дело перелетывали и носились над водою, а от выстрела поднимались такие тучи, что охотник невольно хватался одной рукой за шапку и протяжно говорил: «фу-у!» И такое было не где-то в дельте Волги, а в Курской губернии. В душе рождается мечта: хотя бы разок попасть на такую охоту. Но, увы...
Охочусь почти 55 лет, и пусть уважаемому читателю не покажется странным, но основным объектом была утка. Все остальные охоты (лось, кабан, косуля и даже заяц) носили коллективный характер и проводились эпизодически. А вот утка... За это время все ее повадки и привычки изучил и, как мне кажется, довольно хорошо. Но в своих рассуждениях я попытаюсь уйти от описания, как охотиться на селезней с подсадной по весне, как добывать уток на открытии летней охоты с подхода (самотопом или с собакой), сидя в шалаше или с подъезда на лодке, как охотиться глубокой осенью на перелетах и с чучелами. Все эти способы охоты со знанием дела описаны, и не раз, биологами-охотоведами и многими опытными охотниками. Мне хочется поделиться с братьями по страсти о подмеченных изменениях в поведении и привычках уток, вызванных урбанизацией и прессом охоты, а также рассказать о некоторых приемах, облегчающих ее добычу.
Кто из охотников не замечал, как на открытии летней охоты первая утренняя зорька радовала наличием утки. Но если утром лёт бывает активным, то вечером он совсем слабенький, а на другой день некоторые оставались и вообще без выстрела. Такую картину не раз приходилось наблюдать на открытии в Бронницком охотхозяйстве под Москвой и в Дубакинском хозяйстве Тверской области. Интересные наблюдения вынес с охот на Украине, где летне-осеннюю охоту по перу открывают, как правило, со второй субботы августа (иногда открытие выпадало на 8-9 августа) и охоты на утку бывали добычливыми вплоть до Дня танкиста (9 сентября). В эти сроки очень хорошо шел пролет чирка. Потом трофеи становились скромными, и старые охотники говорили: «Часть уток перебили, другую разогнали, а оставшаяся в живых «слиняла» на линьку».
Причина, на мой взгляд, кроется в том, что во времена, описываемые классиками охоты, да и в мои первые охотничьи годы, охота по перу начиналась с Петрова дня (12 июля), и молодняк получал «образование» в течение 3-4-х недель. Теперь же охота открывается довольно поздно: во второй половине августа, а порой и позже. Нравится нам это или нет, но утка уже получила «первые уроки» на выживание и четко их усвоила, особенно кряква, используя свое «оружие» – зрение, слух и память.
Утки обладают острым зрением. Они хорошо различают предметы, находящиеся на значительном удалении. Часто приходилось наблюдать, как пролетающая стайка на высоте более сотни метров замечала сидящих на воде соплеменников или выставленные чучела, прикрытые водной растительностью, шла на разворот и снижалась к ним. Если они видят такие мелкие предметы, то что говорить об охотнике, сидящем в плохо замаскированной лодке или наспех сделанном шалаше, просвечивающемся со всех сторон. И не стоит удивляться плохо замаскированному охотнику, когда утки, летящие на «штык», вдруг круто взмывают вверх и шарахаются в разные стороны.
Местные утки хорошо запоминают окружающую обстановку в районе родных гнездовий. И если в прибрежном камыше, тростнике и осоке появились какие-то изменения (сгущение, уплотнение, возвышение), которые несколько отличаются от общего фона растительности, они это непременно заметят и будут облетать подозрительное место.
Ученые-орнитологи выяснили, что зрение птицы, способно различать не только очертания предметов, но и цветовую гамму. Примеров тому наблюдательный охотник может привести больше чем достаточно, хотя бы такие: птицы разного пола одной породы узнают друг друга; самочек чирка-свистунка и чирка-трескунка не всякий охотник различит, но селезни четко распознают своих подруг; утята из одного выводка безошибочно узнают свою мать и по цветовой окраске, и по очертаниям ее тела, и, конечно же, по голосу. А для многих из нас утки все пестренькие, горластые и одинаковые.
Некоторые охотники искренне удивляются: был одет в импортный маскировочный костюм, в десяти метрах не разглядеть, а утки почему-то отваливали в сторону или суматошно начинали набирать высоту. Вообще-то, если хорошо замаскироваться, то утки и вблизи не всегда замечают охотника. Такое поведение птиц можно объяснить двумя причинами:
– внезапно появившееся светлое пятно среди привычной растительности (охотник повернул голову в сторону налетающих уток и его лицо осветилось ) способно вызвать испуг птиц;
– якобы зверь и птица несколько по-другому воспринимают отражение естественного освещения от камуфляжных синтетических материалов. И по этой причине птицы на общем фоне выделяют в таком костюме охотника, хотя нам кажется, что мы слились с природой. Я лично с такой проблемой не сталкивался, и последнее слово в этом вопросе остается за учеными-орнитологами, а не за производителями камуфляжной одежды.
Не следует заблуждаться и в отношении слуха уток. Птицы прекрасно слышат. Если утка «взрывается» из-под ног, особенно в начале летнего периода охоты, это не означает, что она плохо слышит. Утки, заметившие приближающуюся опасность, поднимаются на большем удалении, нежели заслышав ее. Птицы надеются, что она проследует мимо, плотно затаиваются, используя свою защитную окраску. С учетом этой повадки и проводится охота с подхода или с подъезда на лодке.
Август быстро закончился. Утки перестали близко подпускать охотника. На кормежку вечером летят уже в полной темноте, а рано утром, когда еще не видно ни зги, дружно улетают на дневку. Охотники говорят: «Утка линяет, и поэтому лета нет». Охота становится малодобычливой, стрельбы почти не слышно. Угодья посещают самые непоседливые; знакомые задают им один и тот же вопрос: «Северная не пошла?»
Утка любой породы безошибочно узнает голос себе подобной. Среди охотников есть мастера, которые так манят в сложенную ладонь, что крякового селезня весной сажают чуть ли не в шалаш. Я не раз наблюдал, как спокойно кормящиеся утки прекращали сновать по воде, заслышав неестественный голос в манок. Если нет хорошего манка и нет навыка в его применении, то лучше воздержаться.
Многие охотники, поверив рекламе на страницах «Российской Охотничьей Газеты» «Сделайте свою охоту увлекательной», приобретают электронные имитаторы голосов птиц. Это, конечно, решает проблему, но, насколько мне известно, они запрещены. А зря. Теплится надежда, что в новых «Правилах охоты», с таким трудом разрабатываемых Охотдепартаментом, это ограничение будет отменено.
Или такая деталь. Вроде бы на лодке шли против ветра, не стукнули ни разу о борт шестом, а утки поднимались за сотню шагов. Легкий плеск воды о лодку, неестественное шуршание растительности и послужили птицам сигналом тревоги. Поведение уток резко меняется от постоянного преследования их человеком, они запоминают подробности и мелкие детали, сопровождающие опасность, исходящую от него. Охотясь на Киевском водохранилище, я не раз наблюдал, как близко подпускали утки моторные лодки колхозных рыбаков, а лысухи, так те отплывали чуть-чуть в сторону от проток. Но если по этим протокам шли охотники на веслах или шестах, то утки поднимались вне выстрела, а лысухи в страхе «бежали» в камыши. Все это говорит о том, что птицы, неоднократно обстрелянные охотниками с подъезда, отлично запомнили, как слышится их движение и что такое выстрелы. Все сказанное является подтверждением тому, что утки обладают более тонким слухом, чем человек, и отменной памятью.
От моих товарищей и других охотников приходилось слышать: «Вот поохотимся, когда пойдет «северная» кряква». А на вопрос, чем «северная» кряква отличается от местной, поясняли: «Ну как же? Местная кряква прогонистая, у нее шея тонкая и длинная, а у «северной» шея потолще и короче. Вся она какая-то более кургузая, сбитая». И когда начинаешь убеждать, что кряква – она и в Африке кряква, что подобные рассуждения ошибочны – не все соглашаются. Мы привыкли видеть на открытии летне-осенней охоты летящую крякву с точеной стройной и длинной шеей, почти равной длине ее корпуса. Все это объясняется довольно просто. Птица худа, у нее еще не началось прорастание пуха, поэтому и таковы очертания ее тела. Но по мере взросления, усиленного питания и прорастания пуха в преддверии зимних холодов меняется и облик птицы.
Линька проходит с конца августа до середины октября. Утки забиваются в укромные места, затаиваются, интенсивно кормятся и быстро жиреют. Выводки разбиваются, и птицы предпочитают держаться в одиночку или небольшими стайками. Вечерний лет кряквы, в отличие от других уток, начинается довольно поздно, и стрельба становится затруднительной. Порой утки «шлепаются» в 10-15 м и затаиваются. Если и удается выстрелить по налетевшей утке, то ранее севшие рядом взлетают за редким исключением. Утром при подходе к водоему в кромешной тьме слышится перекличка кряковых уток. Еще не прозвучало ни одного выстрела, а утки, как по команде, словно у них есть биологические часы, с громким кряканьем снимаются и улетают. Если же пытаешься на лодке в темноте заплыть к ним под «перед», то из этой затеи ничего не получится: бдительные птицы не позволят совершить этот маневр.
Со второй половины сентября начинается интересная охота с чучелами (особенно с итальянскими), а также на перелетах и продолжается она до ледостава. В это время больше всего дичи и необыкновенно красиво смотрится «природы увяданье». Трофеями обычно становятся шилохвость, свиязь, чернеть и нырки разных пород, реже чирок (основная масса отлетела на юг) и совсем редко осторожная кряква. Но этот трофей всем трофеям трофей, особенно селезень.
Так и хочется возразить Ивану Сергеевичу Тургеневу: «Сегодня для нас в утке даже очень много «пленительного».