Hе все так беспросветно в охотхозяйственной отрасли, есть и положительные примеры, вселяющие надежду на светлое будущее. Все они показывают, что благополучие и процветание каждого охотничьего хозяйства сейчас, как никогда, определяется находчивостью, энтузиазмом, преданностью делу, хозяйственными способностями и изворотливостью директора, правильным, умелым подбором кадров егерей, дисциплиной, заинтересованностью, вниманием и контролем со стороны руководства, (и, естественно, обеспеченностью деньгами, транспортными средствами, бензином).
За примером далеко ходить не надо. Рядом с тем опытно-показательным охотхозяйством, о котором шла речь, находится областное хозяйство, отдельные участки которого сейчас сданы в аренду. Начальником одного из таких участков работает Алексей Иванович Калямин. Используя свой богатый опыт, доскональное знание угодий и повадок зверя, он квалифицированно спланировал расположение подкормочных площадок и вышек. При содействии спонсоров под его руководством они были созданы в кратчайшие сроки. В настоящее время подкормки уже регулярно посещаются несколькими десятками кабанов.
Алексей Иванович и егеря ежедневно бывают в угодьях и обеспечивают их надежную охрану. Они хорошо оснащены, снабжены всей необходимой для поддержания порядка, подкормки животных и транспортировки охотников техникой.
Приятно общаться с людьми, получающими удовлетворение от своего труда, видящих его результаты. Они болеют душой за свою работу и очень ответственно к ней относятся. Без преувеличения можно сказать, что Алексей Иванович знает всех своих, посещающих подкормку, животных «в лицо». Он не допускает мысли, что кто-то, кроме его работодателей или их гостей, может воспользоваться плодами его труда и покуситься на его знакомых кабанов. Такое отношение к работе в охотничьем хозяйстве, помимо честности и энтузиазма, подкрепляется ежемесячным материальным вознаграждением, которое пусть не на много, но все-таки превышает зарплату директора или старшего научного сотрудника близкого нам столичного научно-исследовательского охотхозяйственного подразделения, которые трудятся в своей отрасли из энтузиазма и преданности любимому делу.
Заблаговременно на весь зимний период корма завозятся и складируются на базе хозяйства и можно быть уверенным, что Алексей Иванович даст своим кабанам возможность спокойно пережить зиму. Он старается вести отстрел так, чтобы обеспечить воспроизводство и максимальный прирост численности животных. Оставляет для размножения самых умных и плодовитых свиней и лучших секачей. Практически свиньи вообще не изымаются из стада. То есть начальник участка в какой-то мере занимается селекцией, пытается планировать прирост поголовья кабанов и возможности его использования в перспективе.
Нам посчастливилось близко познакомиться с состоянием дел в двух совершенно разных хозяйствах, которые объединяла общая черта, а именно их принадлежность к военным ведомствам. Возможно, последнее сыграло определенную роль в современном положении этих хозяйств. Мы имеем в виду порядок и дисциплину, которых придерживаются их сотрудники. Слово «посчастливилось» довольно точно характеризует ощущения, когда на общем темном фоне неожиданно видишь нечто светлое, вселяющее надежду на то, что не все так беспросветно.
Уломское охотничье хозяйство расположено у водохранилища, и основная масса его посетителей приезжает охотиться на водоплавающую дичь. Многих привлекает отличная рыбалка. Есть в хозяйстве и неплохие лесные угодья с глухариными токами и лосем. Правда, это уже «штучные» охоты и доступны они не многим. Есть гончие, и можно охотиться на зайца. На центральной усадьбе, где «рассыпаны» благоустроенные домики для приема охотников, всегда идеальный порядок. Имеются и периферийные охотничьи базы на егерских участках. Всем желающим хватает гребных лодок, есть катера, машины, словом, все необходимое для ведения хозяйства. Главное его богатство – штат квалифицированных потомственных егерей. Старейший егерь хозяйства Боярсков Анатолий Анатольевич пользуется всеобщим уважением, учит молодых, консультирует сотрудников Дарвинского заповедника по практическим вопросам, передает свой богатый опыт сыновьям – тоже егерям. Директор хозяйства Александр Борисович Иванов трезво оценивает значение охраны угодий и делает все от него зависящее, чтобы обеспечить жесткой порядок ведения хозяйства и его бесперебойную работу. Невозможно представить, что на территории хозяйства без специального разрешения кем бы то ни было может быть отстрелян глухарь. Все поставлено на здоровую экономическую основу, и платить есть за что. Директор сам охотник и энтузиаст охотничьего хозяйства. Очень показательно, что, узнав, что мы отлавливаем и кольцуем вальдшнепа, он, в интересах дела, по своей инициативе бескорыстно предложил нам помощь в обследовании угодий, предоставил машину, обеспечил содействие егерей.
Второе хозяйство – Коробовское, находится в обжитом районе Мещеры и легко доступно для охотников из Москвы и Рязани. Все то, что говорилось выше о порядке и дисциплине, в полной мере относится и к Коробовскому охотхозяйству. На его Центральной и периферийных базах царит идеальный порядок. Все работники хозяйства искренне доброжелательны по отношению к гостям. От посетителей нет отбоя круглый год. Сюда приезжают не только охотиться, но и просто, в межсезонье, пообщаться с природой. Гость, решивший перед празднованием Нового года пройтись на лыжах, уже неподалеку от Центральной усадьбы увидит многочисленные переходы кабанов, оленей и сможет полюбоваться ими самими у одной из подкормочных площадок. Вся охотхозяйственная деятельность четко спланирована с расчетом на перспективу. Директор Коробовского охотничьего хозяйства, Павел Алексеевич Никитин, высококвалифицированный охотовед, можно сказать, прошел в своем хозяйстве путь «от солдата до генерала» и печется об интересах хозяйства и его работников, как о своих собственных. Само собой разумеется, что все необходимые биотехнические мероприятия проводятся в нужном объеме. Браконьерство почти полностью искоренено. Благодаря титаническим усилиям, энергии и предприимчивости директора растут доходы хозяйства, зарплата сотрудников и вложения в биотехнические, охранные и другие необходимые мероприятия во благо хозяйства. Технически оно тоже неплохо оснащено. В хозяйстве есть обширные водоемы, развита утиная охота, возможна рыбалка. Одно досадно, что забота об охоте на копытных заставляет хозяйство практически до нуля сократить охоту с гончими, а заодно, для перестраховки, и с лайками.
Получается, что чем выше организация и тверже положение охотхозяйства, чем уЂже направления практикующихся в нем охот (что диктуется объективными экономическими причинами), тем жестче ограничен доступ в него любителей охоты на мелкую дичь, охотников с гончими и лайками.
С другой стороны, высокоорганизованные хозяйства и участки, взятые в аренду, в целом, занимают относительно небольшие площади, но, как правило, располагаются в лучших угодьях. Обеспечивается эффективная их охрана, а вместе с тем и защита животных, их воспроизводство и расселение.
В сложных условиях, в которых оказывается неизвестно куда идущее охотничье хозяйство, а вместе с ним и охотники, многого стоит позиция руководства этой отраслью и ощущение того, что есть на кого охотнику опереться и от кого ждать поддержки и помощи.
Очень показательна в этом отношении «юридическая справка», опубликованная в одном из последних номеров РОГ за подписью начальника главного охотничьего департамента страны при Министерстве сельского хозяйства А.И.Саурина. Руководитель департамента, призванного не только контролировать, но и заботиться о нуждах охотников, ярко демонстрирует свою позицию. Важно ведь, когда чиновники, от которых многое зависит в охотничьем хозяйстве, думают не только о животных, у которых есть шкуры и много мяса, но и о той мелочи, которая греет и воодушевляет охотника, является символом бескорыстной привязанности человека с ружьем к охоте, как к искусству, и к природе.
Справка эта очень напомнила нам опубликованные в «РОГ» отписки юристов по поводу устаревшего законодательства об охотничьих ножах, ставящего под удар практически всех охотников, поощряющего произвол милиции. Нашим чиновникам тоже, похоже, наплевать на интересы и судьбы охотников. В отношении владельцев подружейных собак руководитель охотдепартамента напоминает нам, что по таким-то статьям «Закона» охота для них может быть открыта на 14 дней раньше, а может и не быть! И нечего легашатникам и спаниелистам удивляться, сетовать на то, что дупель из-за задержки сроков охоты уходит к зарубежным стрелкам, нечего возмущаться – закон есть закон, нами для вас писанный. Если местным властям, открывающим охоту, не нравятся собаки и их хозяева, то по их «законному» произволу людей, более других ратующих за «правильную» охоту, не пустят в угодья на две необходимых недели раньше. В одном из районов на вопрос, почему охота с легавыми и спаниелями не открылась без видимых причин на две недели раньше, нашим знакомым ответили: «А потому, что у нас мало легавых собак!»
От кого, казалось бы, как не от руководителя охотдепартамента можно было бы ожидать на страницах газеты правильной «установки»? Однако нет, его выступление выглядит поддержкой «темным», по отношению к любительской охоте, силам.
Охотничьи властные «структуры», похоже, могут заботиться о чем угодно, идти навстречу кому угодно, но только не охотникам. Сухо? Запретим людям, которые лучше кого бы то ни было знают, как надо обращаться со спичкой в природе и какую опасность она таит в себе при засухе, то есть охотникам, появляться с ружьем и собакой в угодьях.
В некоторых южных областях богатейшие водно-болотные угодья, имеющие по решению Рамсарской конференции международное значение, могут сдаваться в аренду без обязательного проведения охотоустройства и обоснования природоохранных мероприятий при охотхозяйственном освоении территории объекта. Получается, что в отдельных случаях охраной водоплавающих птиц больше озабочено Управление природных ресурсов, которое пытается навести элементарный порядок в охотничьих угодьях, чем Управление охотничьим хозяйством.
Спрашивается, имеют ли отношение приведенные примеры позиции охотничьего руководства к вопросу, вынесенному в заголовок этой заметки? Думаем, что имеет. Отношение управляющих охотой ведомств к охотникам отражается не только на их массовых интересах. Под удар могут попадать и те, кто берет угодья в свое долгосрочное пользование и вкладывает деньги в охотничье хозяйство. Ведут арендаторы свое хозяйство, ведут, а когда подходит сезон, охота для них, как и для всех других, по разным причинам может быть закрыта. Ни моральный ущерб, ни материальный никто им не компенсирует, так же как и владельцам собак. Легко запрещать охоту, если это тебе лично, как чиновнику, ничем не грозит.
Одним из величайших достижений советской власти, не сумевшей до конца разрушить российскую культуру и духовность, являлись «общенародные» достояния, к коим относились и леса и охотничьи угодья. Теперь природные ресурсы, включая названные, оказываются в частных руках. Вместе с тем мы теряем и то хорошее, что дала нам советская власть. У охотничьих угодий появляются новые хозяева, а охотники с собаками и без собак становятся бесправными сторонними наблюдателями. Особенно страдают владельцы не только легавых и спаниелей, но и всех других пород охотничьих собак. Вдруг собака тявкнет, скажем, на кабана, вдруг его потревожит выстрел и отпугнет от подкормки или выгонит за границы участка, на чужую территорию. В сложившейся ситуации это можно понять, ведь в зверя вкладываются немалые средства, на него работает целый штат специалистов, за ним следят, его подкармливают, охраняют. Но можно понять и тех охотников, которые лишены возможности охотиться в привычных угодьях.
Глазами рядового охотника можно видеть, что в наши дни охотничье хозяйство раздирают противоречия. Они рождаются новыми экономическими условиями и той частью охотничьей бюрократии, которая озабочена, в основном, своими личными делами.
С одной стороны, частные руки – это чуть ли не единственная возможность заработать работникам охотничьего хозяйства районного и областного уровней, начиная с администратора и кончая егерем (он же и шофер, и тракторист и проч.). Эффективная охрана угодий, благодаря ограниченному числу эксплуатируемых видов, в которых заинтересованы организаторы хозяйства, приводит к улучшению условий обитания и воспроизводства всех других, обитающих на территории хозяйства, животных, содействует их расселению и обогащению соседних охотничьих угодий. Выигрывают и редкие, нуждающиеся в особой защите виды, у которых оказывается меньше шансов попасть под случайный выстрел браконьера. Даже тех защитников природы, которые сами обеспечить охрану угодий и их обитателей не могут, такое положение вещей радует и вызывает одобрение. Труд егерей становится благодарным, и легче найти людей для выполнения этой нелегкой, требующей особой квалификации работы. С другой стороны, армия российских охотников, которым охотничье хозяйство страны обязано самим фактом своего существования, оказываются, мягко говоря, в проигрыше.
Существующие областные и районные охотничьи хозяйства, как явствует из писем охотников, адресованных НГ «Вальдшнеп» и «РОГ», дерут с них три шкуры, часто давая взамен одни огорчения. На местах охотники часто сталкиваются со стяжательством и неприкрытым произволом, на который, оказывается, почти невозможно найти управу. На защиту охотников встает практически только «РОГ», публикуя их полные горьких мыслей критические письма.
Как нам представляется, резко упала дисциплина не только в самих хозяйствах, но и по административной вертикали отрасли. То есть, местные руководители, видимо, чувствуя себя полностью самостоятельными и безнаказанными, перестают прислушиваться к указаниям из центра. Создается миниатюрная модель страны. Теперь на письмо председателя правления Росохотрыболовсоюза в адрес, скажем, областного общества охотников, содержащее разумные требования, может не последовать никакой реакции. И ничего. Раньше такое было просто невозможно. Невольно подобное положение вещей может восприниматься как один из признаков деградации охотхозяйственной системы.
Сейчас ради сиюминутного собственного дохода некоторые деятели от охотничьего хозяйства готовы пожертвовать интересами дела, которому служат, и равнодушно наблюдать, как при их попустительстве и содействии подрывается численность гнездящихся у нас перелетных птиц. Уже не секрет, что в Украине туристами из Европы в период пролета уничтожается масса наших вальдшнепов. То же самое происходит и в некоторых районах у нас на юге.
Итак, деньги сейчас решают все, часто во вред не только большинству охотников, но и популяциям охотничьих животных и самому охотничьему хозяйству, которое, похоже, может деградировать и смениться произволом.
Каким же путем пойдет дальше наше охотничье хозяйство? Наблюдаем мы сейчас его рассвет или закат? Эти вопросы требуют ответа. Какова стратегия развития отрасли? Кто ответит на этот вопрос? Вряд ли те, кому интересы российских охотников и судьба отечественного охотничьего хозяйства безразличны.