СТАТЬЯ ЧЕТВЕРТАЯ
Окончание. Начало в «РОГ» №№ 8, 12, 13.
Вот мы и добрались до Москвы. Конечно, мне как коренному москвичу писать о московских охотниках проще и легче. Продолжая общаться со многими из них, хочу упомянуть следующие фамилии. Это В.Г. Гусев, первый привезший из Чехословакии вельша, Нюхтилин, Плужников, Благодарев, Ситнов, Александрович, Лобовко и многие другие.
Но я хочу рассказать о человеке, которого знаю уже много лет, знаю как настоящего охотника, охотника-норника, охотника-гончатника и просто замечательного человека. Это – ХАЗОВ Георгий Георгиевич, Жора Хазов, как его называют друзья. В 2005 году ему исполняется 60 лет, из которых более сорока лет он охотится, держит собак. Многие с гордостью считают себя его учениками. С человеком, прожившим такую жизнь в охоте я предлагаю вам, дорогие читатели, познакомиться.
– Георгий Георгиевич! С какого возраста и каким образом вы стали охотником?
– В шестнадцать лет меня взяли с собой на охоту взрослые охотники. У меня было одноствольное ружье, естественно, незаконное, шестнадцатого калибра. Поехали мы под Волоколамск. Охотники были гончатниками, у них было две собаки, смычок гончих. Я прочитал очень много охотничьей литературы, интересуясь этой темой, и был подкован теоретически. А первую охоту помню, как будто это было вчера. Нас было трое взрослых и я четвертый – пацан. На этой охоте мне повезло – добыл двух зайцев, остальные взяли еще двух. Для меня это был праздник, конечно. Первая охота, два зайца, причем один практически выкатил мне в ноги. Дальше я стал самостоятельно охотиться. Билета не было, поэтому мои охоты носили полубраконьерский характер.
Были и весенние, и осенние охоты. Затем меня призвали в армию. Мне очень повезло – я попал на Камчатку. Красота тех мест поразила меня и оставила память на всю жизнь. У меня была не служба, а рай. Все рвались в увольнение в город, а я – на природу. Ходил на берег моря, наблюдал жизнь песцов, морских и перелетных птиц и не мог надышаться природой. В 1967 году, после демобилизации, официально вступил в Военно-охотничье общество. Пока был в армии, подрос мой младший брат Андрей. Теперь мы стали охотиться вместе.
– Когда у вас появилась первая охотничья собака?
– Точно год не помню. Это был гончак по кличке Бурш, щенком я его взял у известного гончатника Мололина. Мне не повезло: Бурш перечумился, потерял нюх, затем после стресса начались эпилептические припадки, приведшие к гибели.
Вторая собака была породы вельштерьер, кобель Грей-1. Я взял уже подросшую собаку по рекомендации И.В. Шанцер. Начал притравливать, ездил на искусственную нору, но эта собака при всей ее злобности не стала работать так, как я хотел. Позже я узнал, что она тоже перечумилась у предыдущих хозяев.
– А что вас подтолкнуло завести норную собаку?
– Я много охотился и находил норы, целые городки. По следам было видно, что они посещаемы. Я даже составил карту нор, где отмечал: жилые – нежилые. Захотелось попасть под землю при помощи четвероногого друга. Так у меня появился Грей-1, затем Акинта, вельшиха, я ее взял уже взрослой у Гусевых. Это была хорошая «трешечница», очень мягкая и ласковая. С ней весной я доставал лисят из норы. Она аккуратно выносила их по одному, как своих щенков. Затем я оставил от нее самого слабого щенка, Грея-2, который стал для меня настоящим товарищем на охоте, чемпионом и призером выставок и состязаний. Но я всегда больший акцент делал на охоту, а не на выставки. Хотя, честно признаюсь, приятно, когда тебя ставят в победители ринга, выходить в призеры, приятно побеждать и на состязаниях.
Уже в то время было большое количество коммерсантов от породы. Настоящих охотников было мало, я хочу назвать их: Слава Белов, Валера Зарицкий, Акулов Александр Яковлевич. Это был наш круг охотников, по-настоящему вельшатников-норников.
– Как мне известно, одновременно с вельшами, вы завели ягдтерьеров. Почему это произошло?
– Эта порода только появилась в России, были отзывы об их работе, говорили, что они порезче работают в норе. И, якобы, процент рабочих собак у них выше. Было много рассказов, подчас они были не очень правдивы. Я решил попробовать сам и завел ягдов. К тому времени у меня была отдельная квартира, так что проблем не было. Приобрел дом в деревне в Рязанской области, чтобы было куда выезжать на охоту надолго.
– Вас эта порода (ягды) не разочаровала?
– Немного. В то время ягды представляли собой собак среднего экстерьерного уровня с неуравновешенной психикой. Позже выяснилось, что в то время нам отдавали весь «мусор», отбракованный в ГДР, Чехии и т.д. Представьте себе поездку на охоту в машине. Три часа непрерывного визга и беганья по головам. Работали они неплохо, но с моими вельшами охоты были более удачными и результативными.
Основываясь на личном опыте, предполагаю, что зверь чувствует, кто зашел в его нору, насколько сильна собака. Соответственно зверь себя и ведет. В одном случае он пулей вылетает, в другом – лежит, не обращая внимания на лающую рядом собачку. Причем, если собака мелкая, подвижная, шустро идущая, не на локтях, злобная, то и лиса быстро выходит из отнорка, чтобы отделаться от собаки. Были собаки, с которыми можно было шумно подходить к норе, курить, т.е. осторожность была ни к чему. Других же необходимо было приносить тихо, выпускать сразу, неожиданно, и тут уж надо быть готовым к выстрелу.
– Нам с вами довелось работать нормастерами на искусственной норе, на состязаниях. Что вас привело к этому?
– Интерес, азарт. Включаешься в процесс соревнования собаки со зверем. Получается мини-охота у тебя на глазах, слышишь и видишь то, что не можешь услышать и увидеть в норах.
– Были ли в вашей практике случаи, когда собака убивала лису?
– Нет. Но хватки за живот приводили к гибели лисы в этот же день или на утро. Все зависит от силы и злобы зверя. У меня был лисовин Килёк, абсолютно ручной, я его вырастил и буквально носил на руках. Так вот этот «добрячок» на одних из состязаний снял девятнадцать перводипломников. Все хлопали в ладоши и хотели ему присвоить чемпионство. Он погиб впоследствии из-за травмы живота.
– Кого вы считаете лучшим притравщиком?
– Карпова. Он работал в Лобне еще до Николая Прокопьевича. К зверю относился хорошо. В то время собак было немного, и была возможность для работы индивидуально с каждой. Это потом стали выстраиваться очереди, время работы сократилось, денежный интерес стал превалировать.
– Я хочу назвать фамилию Усольцев. Он мне за две притравки подготовил вельша на первый диплом на восьмерке (на П-шке диплом уже был).
– Да, Усольцев – это отдельный разговор. Он сам был охотником, и ему близки наши проблемы.
Отвлекусь от темы. В те времена охота на лису имела и материальный интерес. Шкурка стоила сто – сто пятьдесят рублей, а зарплата инженера была сто двадцать. Интерес к норным собакам в то время был огромный. Сейчас все изменилось. Появилось много вездеходной и снегоходной техники. Лису взять со снегохода не представляет проблемы.
Принципы и способы охоты стали не нужны. Скоро современные «охотники» разучатся ходить. Раз в одной из компаний зашел разговор о настоящей охоте. Я предложил пари: «Даю сто долларов тому, кто за сутки с гончей, с норной из засидки, на приваде или еще каким-то традиционным способом добудет зайца или лису». Никто не ответил на мой вызов. Не стало настоящих охотников, стали потребители.
– Вы прожили немалую жизнь в охоте. Как она изменилась за сорок лет? Как изменились люди, есть ли перемены в лучшую или худшую стороны?
– Раньше охота была достоянием простых людей. Основная масса – это сельские жители, среднего достатка горожане. Сейчас посмотришь – джипы, крутые прицепы, снегоходы, иностранные одежда и оружие. Охота перестала быть русской. Сплошное хвастовство друг перед другом импортным барахлом. Никто уже и не знает, как зарядить патроны, какую навеску пороха применить летом, а какую – зимой. Нет никакой теоретической подготовки – лень книжку прочитать. Никто не умеет правильно снять шкурку с лисы. С иронией смотришь на все это, а они считают себя крутыми: чем дороже снаряжение, тем они круче. Собаку такие «охотники» никогда не заведут со щенка, могут купить взрослую и за сезон испортить. Поднялись цены на путевки, лицензии. Жизнь вообще подорожала. Простому охотнику это не по карману.
– Вы уже давно приобрели дом в Рязанской области. Он стал для вас не только местом отдыха от городской суеты, стал охотничьим центром для вас и ваших друзей. Но вы – не потребитель природы. Как я знаю, на свои средства вы приобрели бобров и выпустили в местную речушку. Расскажите об этом подробнее.
– Рядом с моим домом протекает речка Керть, берущая начало в болоте в семи километрах от дома. В эру мелиорации СССР чуть было не уничтожили ее. Общаясь с охотоведами и егерями района и области, решили поднять речку, выпустив природных строителей – бобров. Да и хотелось оставить о себе хоть какую-то память. Веточного корма по берегам речки много, до революции бобры здесь водились. Мы с моим товарищем Анатолием сложились и купили две семьи: самец + самка + дитеныш – самец и самец + самка + дитеныш – самка. Выпустили две семьи на расстоянии около двух километров друг от друга, перед этим соорудив временные жилища на берегу (типа хатки). Звери прижились и, по последнему подсчету, сейчас популяция бобра за пять лет разрослась до пятидесяти четырех особей. Речка ожила, появились раки, выхухоль. Это очень приятно. Как говорится: есть время разбрасывать камни, а есть и собирать. Хотелось сделать что-то полезное для природы. Рядом с домом был вырыт пруд размером 100 х 60, запустили рыбу, теперь есть где купаться, не беспокоя речку.
С развалом колхозов перестали сыпать химию на поля, появилось много куропатки, тетерева. Недалеко от дома даже появился тетеревиный ток, петухов на десять. Приятно весной их послушать.
– Какие сейчас у вас собаки?
– В деревне – выжловка русской гончей, рядом у соседа – ягд от моих собак. Выжловка неплохо гоняет, и я получаю массу положительных эмоций.
– Получается, что все вернулось на круги своя? Первая собака – гончак, и теперь снова – гончая.
– Да. Мечталось завести стаю гончих, борзых, держать лошадей – вести правильную охоту. Но это дорого, и нет людей, на кого все это оставлять в мое отсутствие.
– Назад, к историческим русским охотничьим корням?
– Конечно. Возьмем, к примеру, фильмы «Война и мир» Бондарчука и «Особенности национальной охоты» Рогожкина. Неужели нельзя снять нормальные сцены действительно русской охоты? А ведь незнающие люди принимают это за правильную охоту. Любой специалист-борзятник и специалист-гончатник найдут массу ошибок и несоответствий. Хотелось бы сделать показательную русскую охоту.
– Что вы можете пожелать начинающему охотнику?
– Желаю ему попасть со старыми настоящими охотниками на настоящую правильную охоту, как это было у меня в молодости, и чтобы в нем заложились основы правильной охоты. Не начинал бы с новоявленными «механизированными охотниками» браконьерствовать, иначе он пропадет как настоящий охотник.