Валентин Бодунков – автор многочисленных публикаций по поводу состояния охотничьего хозяйства в условиях России. Не без интереса прочитал его очередную статью – «Свобода – это исполнение закона», обнародованную в № 45 «Российской Охотничьей Газеты» за 3–9 ноября 2004 г., статью, убеждающую оппонентов – С.А. Уколова, Виктора Гурова, А.А. Улитина, в том, что мол де, не обязательно, как это утверждает министр СХ А.В.Гордеев, для производства охоты охотник должен состоять в каком-либо общественном охотообъединении, ибо Конституцией РФ (ст. 30 п. 2) однозначно определено: «Никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем». А следом еще и напоминанием и того, что «Свобода – это не вольница. Свобода – это неукоснительное подчинение закону... Неисполнение законов неизбежно ведет общество к загниванию и развалу». Ну, а поэтому должно быть естественным, что он с должным пониманием воспринял и слова В.В.Путина: «В стране может быть только одна диктатура – это диктатура Закона».
Однако в этой связи хотел бы я знать и о том, а сами-то Вы, рассуждая в вышеозначенной статье как «рядовой охотник», задумывались ли над тем, что ведь жизнь на земле первоочередно определяют две природные страсти: половая и хищническая (охотничья). Первая – присуща всем организмам, составляющим фауну в определенный период. Вторая, как известно, свойственна только особым группам животных, коль они подразделяются на растительноядных, по преимуществу, и на тех, кто их хищнически использует для пищи. Ну а попросту говоря, подразделяются к примеру: на ослов и баранов, на оленей и зайцев, на голубей и грачей, на карасей и язей и т.д., но вместе с тем – на волков и хорьков, на ястребов и орлов, на щук и окуней и т.д. Более того, при всем этом так и в человечестве. Оно тоже генетически, т.е. по своей природе, подразделяется на страстью повязанных разных охотников (хищников) и на людей, которым, как скажем, и ослам или голубям, эта страсть вовсе несвойственна. Сколь это безусловно неоспоримо, то могут ли быть тогда правомерны стеснения охотника не устраивающими его законодательными актами. А они, как Вам, уважаемый В. Бодунков, должно быть известно, далеко не всегда устраивали российских охотников, для которых подлинная охота заключалась в поиске мест обитания привлекательных диких животных, в познании их повадок и в освоении способов добычи!
Так вот, при действующем с начала XX века законодательстве, определяющем признание фауны общенародной собственностью, как и отделение охотопользования от всех других форм природопользования, в советский период народного хозяйствования, вопреки научному постулату, согласно которому фауна – есть производное растительных ассоциаций земли, составляющая с компонентами флоры единое и неделимое целое, позволило все же и в тот период развить активную охотхозяйственную деятельность. Проявилось это в учреждении разноведомственных охотхозяйственных предприятий, но при установлении монополии на закупку у охотников пушной и мясо-дичной продукции по стабильным ценам с последующей реализацией ее госучреждениями по ценам, определяемым спросом.
Одновременно то же законоположение позволяло охотхозяйственным предприятиям заниматься разведением охотничьих животных, не считаясь, нужно ли это землепользователям, которые, правда, в то время, во избежание установления Госплана на поставку охотпродукции, сами избегали уделять внимание и такому еще делу. Кроме того, для них тогда выгоднее было составлять иски в охотуправы за потравы дикими животными каких-либо сельхозкультур. Все это в определенной мере было выгодно и для основной массы российских охотников. Ведь для них в ту пору занятие охотой по декрету В.И. Ульянова-Ленина являлось бесплатным правом, не отмененным в последующие годы и И.В.Сталиным, а затем подтвержденным Законом РСФСР «Об охране и использовании животного мира» от 14 июля 1982 г., что нашло отражение и в Федеральном законе «О животном мире» от 24.04.95 г. №52-ФЗ. Это было объяснимой формой охотпользования, так как до последних лет те, кто устанавливал эту бесплатность, понимали, что охота не спорт и не забава, а труд, создающий материально-вещественный продукт, имеющий и продовольственную значимость. Кстати, с этим считался и всяко критикуемый теперь Вами председатель «Росохотрыболовсоюза» А.А.Улитин, подтверждением чего служит его статья – «Россия охотничья тоже в обвале», в №9 журнала «Охота и охотничье хозяйство» за 1998 г., где ее автором четко было сказано: «Введение платы за добычу диких животных следует рассматривать как вопиющий эколого-экономический нонсенс, сколь рациональная эксплуатация популяций охотничьих зверей и птиц не вызывает их истощения, а в некоторых случаях способствует и повышению их биологической продуктивности».
При всем этом в тот же советский период возникла и потребность в развитии охотоведческой науки в государственном масштабе, равно как и в обеспечении охотхозяйственной деятельности квалифицированными кадрами биолого-охотоведов. Причем наглядным примером решения этой задачи стало, в частности, и то, что уже в 1984 г. на 6044,5 тыс. руб. было закуплено у охотников шкурок ранее не обитавшей в стране ондатры, на 1819,7 тыс. руб. шкурок широко расселенной енотовидной собаки. При расселении же почти 15 тыс. экологически значимых речных бобров, сохранившихся лишь в двух заповедниках, к 1992 г. только в заготпункты поступило 221 тысяча штук бобровых шкур, а при возрождении в Сибири соболиного промысла к этому же времени в российскую заготсеть поступило почти 4 млн шкурок этих особо ценных зверьков. Итогом этой деятельности явилась и публикация ВНИИ охотничьего хозяйства и звероводства Российской сельхозакадемии четырех томов сведений, посвященных анализу и оценке результатов акклиматизации и сохранения охотничье-промысловых зверей и птиц, где также впервые были обнародованы и масштабы такого рода работы.
Однако, как теперь уже стало очевидным, с госреформированием в 90-х годах XX века практически всех форм советского хозяйствования, и реформирования, ориентированного вновь на частную собственность и на рыночные взаимоотношения производителя товара с его потребителем, тотчас же рухнула вышеочерченная система охотхозяйствования в условиях России. Но, как я понял по прочтении вашей статьи, Вы это восприняли как естественный процесс, ибо не можете, мол, согласиться с тем, когда «полезное, устоявшееся «старое», вполне устраивавшее общество, не подлежит преобразованию». Ведь «жизнь неумолимо идет вперед..., меняется общественно-политическое обустройство государства, неизбежно происходит смена поколений...»
Да, все это так. Вот только применительно к охотничьему хозяйству сменившееся в нем поколение управленцев, упразднив его нацеленность на повышение продуктивности охотугодий надлежащим использованием охот-ресурсов, учредило Закон! Да еще и такой, который, будучи принятым Госдумой и 29 октября одобренным Советом Федерации за подписью президента В.В.Путина (14 ноября 2003 г. №148-ФЗ) 25 ноября того же года, был оглашен в ежемесячнике «Охотника и рыболова регионов России». Его же содержание, что следует подчеркнуть, в своей сущности означает, что впервые в истории охотхозяйствования России само право на охоту должно отныне считаться товаром. Притом товаром уже потому, что только приобретение за плату гослицензии предопределяет дозволительность добычи тех животных, на которых куплена соответствующая лицензия.
Цель всего этого достаточно понятна, ибо, по представлению современных управленцев такой отраслью хозяйства, основное ее значение должно заключаться в признании того, что «одним из основных принципов в области охраны и использовании животного мира может быть платность пользования его ресурсами», так же как и забота об увеличении доходной части государства от пользования ими (А.И.Саурин, «Охотничий вестник Госохотнадзора регионов России», №4–5 за 2003 г.).
Конкретнее на тот же счет высказался и замминистра сельского хозяйства РФ С.А.Данкверт. Выступая на Всероссийском семинаре, посвященном научным основам отечественного охотоведения, он сообщил, что «сейчас приходится говорить – общественных систем в том виде, в каком они существовали прежде, уже нет, они разрушены...» Поэтому теперешняя «задача передать охотугодья тому, кто умеет хозяйствовать, и, следовательно, обеспечить этим поступление средств в бюджет». Ради этого и охотбилет должен быть одним – государственным, тоже предназначенным для поступления средств в Госбюджет. Упоминая об этом, нелишне отметить, что, судя по информации «РОГ» за 12–18 февраля 2003 г., необходимость платной охоты обозначилась и при рассмотрении Советом Госдумы тогда еще законопроекта по тому же вопросу, где в качестве финансово-экономического обоснования ставок сборов за право пользования объектами животного мира указывалось, что при их утверждении доходы государства возрастут со 156,6 млн руб. в 2002 г. до 524 млн руб. в 2003 г. Отмечая и такое, не менее удивительным, как я считаю, оказалось и то, что в поддержку означенной позиции госохотведомств высказалось и руководство академического ВНИИОЗ им. проф. Б.М.Житкова, опубликовав в заглавной статье журнала «Охота и охотничье хозяйство» № 9 за 1999 г. – «Обвал надо расчищать» изречение и о том, что де «высокий статус, авторитет и адресное финансирование объединенной службы за счет средств, поступающих от штрафов и исков за нарушение природоохранного законодательства и платы за ресурсы, позволят... вывести из тупика охотничье хозяйство и другие отрасли природопользования».
В настоящее время пока еще не известно, каковы же оказались поступления в госказну денежных средств после законодательного утверждения платы 1500 руб. за право добычи лося, 450 руб. – за кабана и косулю, 120 руб. – за соболя, 100 руб. – за глухаря, 20 руб. за желание отстрелять тетерева или фазана, как и немалые суммы за добычу многих других охотничьих животных. Тогда как получило известность Обращение Законодательного собрания Ульяновской области к председателю правительства РФ с ходатайством (см. «Вестник охотника и рыболова» за 25 мая 2004 г.) о включении в Федеральный закон о платной охоте хотя и упомянутых в нем животных, но почему-то отнесенных к категории бесплатного охотпользования. За них, мол, тоже надо платить, коль в числе таковых значатся белки, зайцы, ондатры, утки, кулики, рябчики, перепела и некоторые другие обычные объекты охоты на наиболее обжитых пространствах России. И платить, разделив всех их по-группно – на птиц и зверей, установив затем плату за всех представителей каждой такой группы в размере 100 руб. В обоснование же этого было указано, что при ставках сборов только за означенных в Законе животных прогнозируемое ранее поступление от охоты в бюджет области денежных средств снизится с 1168 тыс. руб. до 259 тыс. руб. Это ли не свидетельство и того, чем же ныне более всего озабочено хотя бы и такое региональное руководство охотничьим делом при предстоящем изменении ранее устоявшихся форм его ведения.
Все же и при таких обстоятельствах можно, как мне думается, предвидеть, что последует при реализации уже законодательно установленных платных лицензий на право охоты. А безусловно, последует, и все то, что имело место, когда в 90-х годах платность за добычу лицензионных копытных животных по собственной инициативе стали устанавливать как региональные охотуправления, так, по путевкам, и все охотобщества, руководствуясь с 1980 г. еще и Постановлением Центрального правления Росохорыболовсоюза (№331), которым было обозначено 57 пунктов, определявших, что является нарушением правил охоты и какое наказание за этим последует.
Так вот последует прежде всего то, что умножатся показатели незаконной охотдеятельности, о которых говорил А.И.Саурин на Псковском совещании руководителей территориальных подразделений Охотдепартамента в марте 2003 г. Говорил же он на нем и о том, что в предшествующем году было выявлено 48565 нарушений правил охоты, и что ответственность за это понесли 252 штатных работника Обществ охотников и рыболовов, 22427 членов этих обществ, 318 работников правоохранительных органов и 235 работников Комитетов охраны природы. Причем, в угоду явно этим руководителям, было также сообщено, что сумма наложенных на нарушителей штрафов за тот год составила 13,8 млн руб., взыскано в доход бюджета 12,3 млн руб., а сумма исков за незаконную добычу копытных животных, пушных зверей и пернатой дичи определилась в 8,7 млн руб. В этой связи небезынтересны сообщения в январском номере «Российской Охотничьей Газеты» о задержании сотрудниками Карпинского межрайонного отдела Свердловского охотдепартамента и спецотряда по борьбе с браконьерством ГУВД 194 нарушителей правил охоты, незаконно добывших: «6 лосей, 7 глухарей, 6 тетеревов, 13 рябчиков, 28 ондатр, 2 куницы, 3 белки, 1 бобра, 1 норку, 5 бурундуков и 1 кулика». О доходах же от этого можно судить и по информации «Охотничьего вестника Госохотнадзора регионов России» (№5–6 за 2004 г.), огласившей, что Охотуправлением Республики Коми при выявлении в 2003 г. 405 нарушителей правил охоты сумма штрафов, взысканных с них, составила 167,7 тыс. руб., а при предъявлении исков на 38,6 тыс. руб. было получено 29,2 млн руб.
По сообщению «РОГ» (за 13.10.04 г.) об итогах антибраконьерского рейда природоохранных организаций в Аллаихском улусе Якутии, осуществленного за период с 16 августа по 4 сентября, у нарушителей правил охоты было изъято 15 ружей, 16 туш северного оленя, по 4 шкуры росомахи и песца, а также 19 гусей-гуменников, 21 их белолобого сородича, 13 черных казарок, лебедь-кликун и 9 бивней мамонта, общим весом 63 кг. При всем этом на 8 нарушителей местных правил охоты было наложено штрафов на сумму в 7500 руб. и предъявлено исков на 102880 руб. На тот же счет нелишне упомянуть и о содержании статьи, опубликованной в «Вестнике охотника и рыболова» (за 23.10.04 г.), крупно озаглавленной изречением начальника охотуправления Алтайского края В.А.Охременко – «С браконьерами по-хорошему не разберешься». Он тогда в своем интервью поведал, что «самая многочисленная категория нарушителей – это лица, которые отправляются в лес с ружьем без удостоверения на право охоты». А имеющие таковые – «...под их «прикрытием» нередко нарушают нормы отстрела и «режим» охоты». Ну а поэтому – «только за первое полугодие были выявлены факты незаконной добычи 100 голов копытных, 167 пушных зверей и 240 голов пернатой дичи», послуживших, однако, основанием к наложению штрафов на общую сумму свыше 583 тыс. руб. и к предъявлению исков более чем на 400 тыс. руб. с конфискацией 88 единиц огнестрельного оружия.
В завершение же всех этих сведений уместным будет сообщить еще и о том, что, по данным Охотдепартамента РФ, в числе установленных за 9 месяцев 2003 г. 33385 нарушений правил охоты значились и покушения на работников Госохотнадзора, вследствие чего погибло трое из них и столько же пострадало от нанесенных телесных увечий. Все это уже было после широкой огласки убийства браконьерами в 2001 г. первого директора коммерческого охотхозяйства, профессионального охотоведа Якова Колесникова и в том же году начальника Завьяловского райохототдела охотуправления Алтайского края В.Я.Серегина. Вслед за тем также и начальника Камышловского райотдела Свердловской области А.В.Григорьева... Мне лично приходилось быть свидетелем и нового явления, когда егеря охотхозяйств преднамеренно избегали хотя бы содействовать в выявлении завзятых браконьеров, проживающих с ними в одном населенном пункте. И избегали потому, что им было ведомо, что многоопытный охотник, вынужденно добывающий дичь как браконьер, по обыкновению хитрее волка, но в случае провала егерю, тому посодействовавшему, мести не миновать. Она может заключаться не только в ограблении, а и в поджоге охотничьей избушки, не исключая и жилого дома, или в тайном отравлении принадлежавших ему охотничьих собак, в проломе днища лодок, или еще в каком-нибудь весомом ущербе его же сельскому имуществу.
Освещая хотя бы лишь это, я полагаю, уважаемый В.Бодунков, что означенных сведений более чем достаточно, чтобы утвердительно сказать – без отмены платы за добычу диких животных не следует и думать о какой-либо консолидации охотников для сохранения привычных форм российской охоты.
По той же причине не может быть придуман давно ожидаемый закон об охоте. Он, по моему разумению, принципиально недопустим. Однако, принимая во внимание провозглашение в стране приоритета частной собственности, правомерным должно быть установление законопорядка, который бы на научной основе предопределял, кто может быть арендатором и арендодателем территории и акватории (охотничьих угодий) для производства охоты. Но предопределял, естественно, под охотнадзором какого-либо государственного ведомства, в интересах которого все это может быть осуществлено. Провозглашая необходимость этого, последствием чего, как должно понимать, будет капитальная реконструкция всего российского охотничьего дела, ибо деловой землепользователь, уразумев, как арендодатель, что в его владении ресурсы диких охотничьих животных достаточны для создания соответствующей инфраструктуры, способной с прибытком обеспечить сохранение, разведение и освоение охотой этих животных, начнет организацию комплексного хозяйствования. Заботой его тогда станет привлечение на службу профессиональных охотоведов, уменье которых заключалось бы с выгодой и для сельских, и для городских охотников решать задачи разумного использования ресурсов охотничье-промысловой фауны, особенно в годы «урожая» массовых ее видов, когда на них имеется повышенный спрос. Надлежащее же решение и этой задачи будет возможно, если при всем этом охотоведы – руководители в таких хозяйствах – будут наделяться правом на ежегодное установление в подопечных им охотугодьях как самого перечня объектов охоты, так и сроков и способов их добычи.
В завершение вот такого отзыва на Вашу, уважаемый Валентин Бодунков, статью «Свобода – это исполнение Закона» я должен сказать и о том, что в конце ноября 2003 г. редколлегия «Вестника охотника и рыболова регионов России» решилась опубликовать и мою весьма объемную статью, озаглавленную «Кто дальше на Руси должен бы владеть правом на охоту». Однако к ее содержанию, тоже составленному на основе детального анализа состояния российского охотхозяйства с включением к тому же и ваших суждений, получивших известность в статьях «РОГ» «Есть ли будущее у Дубакинского?» (май 2002 г.) и «Справедливость и закон – не синонимы» (№28/2003 г), ни один из руководителей всех уровней охотслужб не проявил к ней должного интереса. Причем, не проявил несмотря и на то, что редколлегия этого «Вестника» в комментарии по поводу этой статьи (призывавшей и к широкому обсуждению недопустимости дальнейшего ограбления охотников на просторах России) обратилась к его читателям с тем, чтобы продолжить «давно назревший разговор» на столь «серьезную и злободневную» тему.