Этот случай произошел в смутное время, когда только-только появившиеся новые русские, нахапавшие шальных денег на продаже «сникерсов» и китайского ширпотреба, решили приобщиться к благородному делу охоты. Это было модно, престижно и давало возможность решать деловые вопросы за столом после охоты, под печенку.
Работал я в то время в одной крупной фирме начальником отдела охоты и туризма. Поскольку денег и в самом деле у них было немерено, то фирма скупала на корню лицензии на зверя у хозяйств, лишенных дотаций и еле-еле державшихся на плаву. В мои обязанности входило учить бизнесменов стрелять, и только, поскольку на правила охоты, технической безопасности и на этические нормы им было глубоко плевать. Мне тоже было глубоко плевать на них, но поскольку у меня-то как раз денег не было, эта работа позволяла ездить на хорошие охоты. Поэтому всех наше сотрудничество устраивало. Охотничьи билеты фирмачи, естественно, купили, а сотрудники хозяйств, не в обиду им будет сказано, при виде толстых пачек денег стеснялись проводить инструктаж и закрывали глаза на то, что на номерах стояли порой совершенно пьяные стрелки, а пули свистели вдоль стрелковой линии. Ну да Бог им судья, просто время было такое.
Эту предысторию я рассказал для того, чтобы было понятно, почему в одном из богатейших хозяйств средней полосы, я имел возможность стрелять лося, кабана, пятнистого оленя, марала и косулю. Каков наборчик? Сознавая мое превосходство и опыт в плане охоты, и деловые люди, и откровенные бандиты меня слушались, но малейшая оплошность стоила бы мне потери авторитета с непредсказуемыми последствиями.
Я стою на номере. Загон идет уже минут двадцать. Этого оказалось достаточно, чтобы три номера, стоявшие слева от меня, успели замерзнуть и сойтись вместе, перекурить. С другой стороны, наш неизменный завхоз, не расстающийся с двадцатилитровой канистрой, наполненной отборной водкой, собрал возле себя почти весь правый фланг.
Неожиданно впереди, со стороны загона, послышался громкий свист. Ясно, идут пятнистые олени или свистунки, как мы их называли. Свистят прямо передо мной, значит, вот-вот будут здесь. В этот момент раздался разбойничий посвист со стороны цели, и понеслось – засвистела вся линия стрелков. Очевидно, им показалось, что свистят подошедшие загонщики. Тут была, конечно, и моя вина. Я не предупредил их, что так свистят олени, но кто же думал, что мои орлы такие тупые. Громкими матюгами я заставил всех замолчать, но олени, естественно, ушли назад, в загон. Я было подумал, что после такого концерта охота провалена, но, как оказалось, недооценил богатство охотничьих угодий. Вскоре впереди послышался хруст снега и треск сухих веток. Так нагло идет только один зверь, кабан и, судя по всему, не один, а довольно большое стадо.
В руках у меня пятизарядный браунинг, я должен был показать все, на что способен. Первый очень крупный кабан, появившийся в 45 шагах, вышел на относительно чистое место и встал неподвижно. Я, не долго думая, повел мушку на лопатку зверя и выстрелил. Кабан рухнул, как от удара током. Вместо того чтобы брызнуть в разные стороны, остальные члены стада замерли на месте. Второй кабан подошел к лежащему первому и, остановившись перед ним, стал его разглядывать. Такого я уж точно не ожидал, но тем не менее не преминул воспользоваться предоставленной возможностью. Второй зверь лег рядом с первым. Вот это удача. Теперь уж никто из моих работодателей не усомнится в том, что я классный стрелок. А о том, что стрелял стоящих, я, конечно же, скромно умолчу. Мои радостные размышления прерывают несколько подсвинков, идущих на прорыв просеки, на которой стоит цепь с левой стороны.
Поворачиваюсь налево и вижу три ружья, нацеленных прямо в меня. Оказалось, что троица, собравшаяся на перекур, тоже ждет выхода кабанчиков на просеку. Поскольку я знаю, что у всех троих, вопреки моему совету, заряжена картечь, а запрет на стрельбу вдоль линии для них мелочь, недостойная внимания, то я благоразумно отскакиваю за дерево. Кабаны высыпают, звучит несколько залпов и в итоге жуткий мат с правой стороны. Очевидно, картечь защелкала по деревьям, в непосредственной близости от любителей, окруживших канистру с водкой. Но вот стрельба закончилась и оба фланга и канистра начинают подтягиваться к моему номеру, несмотря на то что загон в самом разгаре. – «Ну, что у тебя?» – слышались нетерпеливые вопросы еще на подходе. Я гордо поднимаю вверх два пальца, что одновременно означает виктория и пара кабанов. Одобрительное похлопывание по плечу: «Мы в тебе не сомневались», и тут же чарка на «крови» из необъятной канистры.
Развернувшуюся идиллию прерывает нетактичный охотовед, подошедший вместе с загонщиками. Помните, как механик в фильме «Берегись автомобиля» спросил, глядя в пустой гараж: «А где машина-то?» Такой же вопрос задал и охотовед: «А где кабаны то?»
«Как где? Лежат впереди на чистинке», – все еще не чувствуя катастрофы, уверенно отвечаю я. – «Там никого нет», – пожимает плечами охотовед.
Секундное замешательство. Затем все бросаются к месту отстрела. Кабанов действительно нет, только взрытый снег и кровь на нем. Вот это был удар. Я стоял, как оплеванный, и чувствовал на себе косые взгляды, далекие от восхищения. От самоубийства меня спас только голос одного из егерей.
«Идите помогать, надо вытащить кабана, он лежит в двадцати шагах отсюда». Будто гора свалилась с плеч, к тому же, пока вытаскивали этого кабана, двое егерей, посланные по следу второго, наткнулись на него уже мертвого в сотне метров. Кстати, у обоих зверей было пробито сердце, но оба нашли в себе силы подняться и уйти в чащу, пока я прыгал за дерево и уворачивался от картечи. Все обошлось, но эффект от дуплета, конечно же, был не тот.