Не утихают жаркие споры между сторонниками и противниками этой охоты. По мнению зеленых и части охотников, весенняя охота из укрытий и на пролете наносит сильный урон популяции гусей.
Весной под выстрел попадают самки, при огромной нагрузке на угодья и варварской стрельбе на большие дистанции гибнет множество подранков, гусей отпугивают от мест кормежки и отдыха и т.д. Все это, конечно, так и для зеленых вопрос решенный. Но давайте взглянем на него, пусть пристрастным, но взглядом серьезного охотника. Многие из нас, и я в том числе, не желают, чтобы оскудевали запасы дичи. И если бы стоял выбор: или непоправимый вред, или натешиться вволю напоследок, то я первый отдал бы свой голос в пользу закрытия этой охоты. А так ли обстоят дела на самом деле и принесет ли пользу закрытие весенней охоты?
Со всей ответственностью опытного гусятника и знатока сегодняшних нравов, заявляю: закрытие охоты принесет только вред и нанесет численности гусей еще больший урон, чем раньше. И сейчас попробую это доказать.
Большинство из нас видели своими глазами, а некоторые знают из публикаций, что творится в угодьях Московской, Тверской и других областях в дни весенней охоты на гусей. На одном поле собираются по несколько сотен охотников, многие из которых не имеют ни малейшего понятия о правильной охоте на эту птицу. Большинство из них движимы лишь одним желанием – добыть редкий трофей и вернуться домой победителем. Их можно понять, это естественное желание (что бы там ни говорили ханжи) каждого охотника. Поэтому в ход идут любые средства. Крайние открывают стрельбу еще на подлете, не давая гусям снизиться, следующая волна применяет картечь, а остальным остается применять СКСы и другие многозарядные карабины. Немногие счастливчики, (обычно из блатных и богатых) пристроившись где-нибудь в сторонке, кое-как берут птицу-другую. Казалось бы – катастрофа. Десятки и сотни подранков, культуры охоты никакой (но это отдельный разговор), гуси не находят кормовых полей и гибнут от голода. А так ли это на самом деле? Это мы поймем из сравнения.
Допустим, что мнение защитников гусей восторжествовало и охоту закрыли. Ура! Гуси спасены и идиллия наступила. Черта с два. На закрытые для простых охотников поля тут же выезжают избранные и обличенные. Список их довольно длинен, но на глазок могу прикинуть. Это, конечно же, люди губернаторов, обеспокоенные уничтожением гусями урожая. Цитирую: «В бытность губернаторства на тверской земле г-на Платова нередки были случаи выдачи разрешений «нужным» людям на «отпугивание» весной наглых гусей от «тучных» посевов после окончания весенней охоты.» (Виктор Гуров «РОГ» от 17 января 2007 г.) Другие губернаторы тоже люди, и у них есть свои, конечно же, государственные интересы. Обязательно тут же предложит свои услуги клуб «Сафари» для проведения контрольных отстрелов, чтобы выяснить (и конечно же, за свой счет и исключительно из благородных побуждений), а не болеют ли прилетевшие гуси энцефалитным клещом (птичий грипп уже не в моде и в этом году не пройдет).
Теперь ответьте мне: кто запретит охотиться в своих угодьях землевладельцам-охотникам? Ни у местной милиции, ни у гражданской власти рука не поднимется. Составить компанию? Вот это запросто. Этот список можно продолжить, но не в нем суть. Главное вот в чем. Поверьте мне, я знаю о чем пишу. Урон от этой ограниченной кучки избранных будет гораздо ощутимей, чем от сотен и тысяч неорганизованных охотников.
Прикиньте. Сколько добытых гусей, даже в открытие, приходится на компанию (даже не на каждого) охотников? Отвечу. Хорошо если 1–2 штуки. Итого на двести охотников, стреляющих с одного поля, придется, опять же в лучшем случае, два десятка птиц. Это что, много? Идем дальше. Огромное количество подранков? Чепуха. На расстоянии 70–80 метров и больше (как мы помним, это основная дистанция при большой скученности охотников) крупной дробью можно нанести серьезное ранение такой крупной птице, как гусь только при попадании в шею, голову и кость крыла. Но в этом случае птица падает. Голова, шея – сразу, пораженное крыло ломается после сильного взмаха. При попадании же в корпус подушка перьев на груди толщиной в три пальца не пробивается. Наверное, обращали внимание при ощипывании гуся, битого в шею, на синяки на корпусе птицы. Это и есть попадание в корпус. А синяк никогда еще не был причиной смерти.
Далее. Мы часто слышим треск, раздающийся после выстрела по гусю крупной дробью, считая, что это попадание в корпус, и гусь ушел подранком. Ничего подобного. Это трещат маховые перья, имеющие очень большую площадь и поэтому принимающие на себя часть заряда. Конечно, определенный отсев есть (перебитые лапы, дробина в кишках и т.д.), но он неизбежен на любой охоте и, кстати, при стрельбе на любые дистанции. Стрельба картечью 6,2 мм и крупнее тем более не страшна, поскольку попадания очень редки, а даже одна из них почти наверняка свалит птицу наповал (об этике таких выстрелов сейчас речь не идет).
Как мы видим, все не так страшно, как кажется на первый взгляд.
Теперь представим себе, что охота закрыта. Перечисленные выше субъекты выезжают в поля. Но как? Они же люди обеспеченные, конкурентов нет, и поэтому с собой берутся: полнокорпусные чучела, электронные манки и даже, при желании, подсадные гуси. На каждом кормовом поле (чтобы, боже упаси, не помешать друг другу) готовится не более одной засидки. Полуавтоматы, естественно, новейшие, патронов навалом. Эх, так описал, даже слюнки потекли. А теперь представьте, как достанется гусям. Могу спорить с кем угодно и на что угодно – я один, при таком раскладе, (в богатом хозяйстве типа Дубакинского) взял бы за полдня не менее нескольких десятков гусей, а при удаче и сотню.
Цитирую дальше: «Местные охотники быстро смекнули: «Если боярам можно, то нам, холопам, скромничать неча. Они не голоднее нас». (В. Гуров, статья та же). Следовательно, потихоньку, по-воровски начнут постреливать местные.
Да. Чуть не забыл. Сроков открытия-то можно и не соблюдать. Чего их ждать, если охоту все равно не открывают. Лупи гусей с прилета, до отлета. И главное, это никогда не кончится, потому что одних нужных и богатых людей будут сменять другие. Это ж эльдорадо. Сколько можно будет вопросов решить, дав такую неповторимую взятку, скольким людям потрафить, должностишку выбить, крестишко получить. На это дело не жалко и денег зеленым дать – пусть поорут о закрытии. Ну это я, пожалуй, чересчур. Однако – кто знает?
В общем, гусей будет побито, как говорят теперь, немеряно. Кстати, о подранках. Их тоже будет немало, как на любой охоте. На поле, где стоят сотни охотников, даже упавший за сотни метров подранок, кому-то да достанется, а барин не пойдет ноги ломать. А чего их ломать, когда и так дичи навалено невпроворот.
Вопрос о закрытии или открытии весенней охоты вообще можно и нужно было поднимать десять-двадцать лет назад, а сейчас охотничья «элита» вошла во вкус, ее уже не остановить. Миллионные затраты на производство атрибутов гусиной охоты – это, братцы, не шутки. Шалаши, электронные манки, объемные профиля, чучела – это все на помойку?
Это я сделал прикидку для зеленых и прочих жалельщиков, витающих в утопических облаках. Но есть другой аспект, и он не менее важен. А как же сотни тысяч простых смертных, с их, пусть наивной, но мечтой добыть гусика? Как быть с серьезными охотниками, готовящимися к этой охоте целый год и копящими деньги на дальние поездки? На них по привычке можно наплевать?
Ну, закроют охоту на гуся. Ох и достанется тогда уткам – охотиться-то хотят все. Закроем на утку – даешь вальдшнепа! На Западе просят закрыть вальдшнепа? Пожалуйста. А то у них, бедных, осенью и на зимовках его что-то маловато стало. Обрушимся тогда на наших родных, никуда не улетающих тетеревов и глухарей. Этих всех кончим, и поджигай леса. Извините, что так пишу, просто злость берет. Вместо того чтобы думать, как окультурить, облагородить, скатываемся на наше любимое запретить.
Теперь о том, что можно предпринять, чтобы действительно не творился «гусиный беспредел» во время весенней охоты. Первое, что нужно сделать, это выделить места для отдыха и кормежки пролетного гуся. Как было, например, в Максатихе во времена, когда там начальниками были Дубакины. Напротив Центральной базы было поле, где никому, повторяю, никому без исключения не позволялось охотиться. Сегодня, кстати, гуси боятся этого поля уже на генетическом уровне, передовая свой страх из поколения в поколение. Конечно, эти резервации моментально станут самым лакомым кусочком для известной категории людей, и мы вернемся к началу моей статьи. Отсюда второе предложение. Лет тридцать назад существовали так называемые «зеленые патрули», состоящие из студентов биологических факультетов во главе с преподавателями. Вот уж с кем нельзя было договориться, запугать и дать взятку. Фанатичные студентки на моих глазах отобрали ружье у одного из помощников Косыгина (исторический факт, произошедший в Кубинском хозяйстве). Вот бы создать такие подразделения сейчас. И это возможно, но при условии союза с Гринписом и прочими зелеными. А для этого необходимы переговоры и разъяснения целей и задач обеих сторон. Вот эту бы задачу взял на себя клуб «Сафари». А то выбить несколько сотен гусей с целью определения степени их зараженности птичьим гриппом да на собраниях объявлять себя правильными охотниками дело нехитрое.
Возможен американский «полосатый» вариант. Там границы охотничьих участков чередуются с зонами покоя в пределах видимости. То есть, любое пересечение запретной границы будет происходить на глазах у десятков охотников, а дальше – «суд Линча».
Ну это все забота о птицах, а вот как быть с культурой охоты, скажу честно, понятия не имею. Наверное, придется оставить все как есть. Я пробовал бороться со стрельбой в небеса еще лет 20 назад, когда не было такого ажиотажа с гусиной охотой. Со всей ответственностью заявляю: с этим справиться можно только жесткими, карательными мерами. Всякие увещевания, уговоры совершенно бесполезны.
Вот такие мысли у меня на этот счет. А пока, как большинство, буду ждать весенней охоты и, если откроют, куплю хороших патронов, надену набедренную повязку и поеду на гусей.