Всегда говорю своим новым товарищам о сложностях охоты на гусей осенью в болоте. На болоте, далеко удаленном от населенных пунктов, с топями и трясинами. Там некому помочь, если случится что-то непредвиденное, если ошибся в каких-то действиях. И не зря говорю.
В болоте тихо, да жить там лихо(поговорка)
Знаю несколько трагичных случаев, разговаривал с охотниками, застудившими там спину, почки, мочевой пузырь. Заработавшему хронические болезни. Там действительно не до шуток. Ведь охота проходит в октябре, при постоянной сырости, сверху то дождь, то мокрый снег. Про октябрь говорят, что у него 7 погод: сеет, веет, кружит, мутит, вьет, сверху льет, снизу метет.
А добавьте сюда ночь, усталость, да если еще остался один без товарищей, с минимумом продуктов, в сырой одежде. Тонус сильно понижается. Как говорится, и охоты не захочешь. А если еще и заплутаешь... Ведь в болоте нет каких-либо определенных, четких ориентиров. Лишь череда карликовых чахлых сосенок...
Меня лично всегда особо волнует и беспокоит сырость и осенний промозглый холод. Несколько раз попадал в сложные обстоятельства, и только самообладание, выдержка и терпение облегчали участь каждый раз.
Понимание того, что тебе здесь никто не поможет и жаловаться некому. Вспомнился один такой примечательный случай. Не получился совместный выезд с товарищами на дальнее болото. Через день я выехал один. Сошел с поезда на полустанке. Поздновато уже для захода, но ничего не поделаешь. Что делать? Заночевать у железки или идти к обустроенному бунгало на болоте. Очень уж не хочется возиться с ночлегом на неподготовленном месте. Решил, как говорил Улуктиткан, бить тропу к своему лабазу. Предвидел, что засветло не дойду до скрадков, но болото знаю. Спокойно ориентируюсь и в темноте по отсветам зашедшего солнца. Там в своих местах уж дойду как-нибудь. Как говорится – короче та дорога, которую знаешь. Очень уж хочется попасть в свое бунгало. Там наверняка уже и «кашу дают». Они ведь тоже ждут меня сегодня. Взвалил рюкзак на плечи, взял азимут 30 градусов и двинулся вперед. Ходьба по болоту очень тяжелая, непросто идти по мху с 25-килограммовым рюкзаком, проваливаясь по колени в мох. Ведь продукты приходится заносить на весь сезон.
Дней на 15–20. Конечно, крупы, соль, сахар и чай хранятся там круглогодично. Но все надо пополнять. Главное – все-же не заблудиться, припозднившись. И не пошел бы дождь. К моему несчастью начал накрапывать дождь.
Постепенно он превратился в настоящий плотный ливень. Одежда и рюкзак сразу ощутимо потяжелели. Темнота начала сгущаться. Хоть и имею опыт хождения с грузом по болоту, но эта ходьба превратилась в настоящее мучение. Ноги стали заплетаться. Стал спотыкаться. Падая вперед, старался уткнуться руками в мох, чтобы потом легче было встать. В одном месте чуть было не провалился в трясину. Одна нога увязла по пах. Спасла прочная и длинная слега. Успел кинуть ее поперек перед собой... Успокоившись, стал медленно освобождаться из плена. Тяжелый рюкзак сбросил за спину и теперь, уцепившись за него, выползал из болотины. Нет, так не пойдет. Охота может прекратиться внезапно и навсегда... Затем передо мной появилось новое препятствие в виде гирлянды болотных озер. Но их на моем пути не должно было быть. Значит, все-таки незаметно сбился с пути, несмотря на то, что периодически сверялся с компасом. Куда обходить? Влево или вправо? А какой вообще смысл обходить озера если уже отклонился от маршрута и сегодня до места явно не дойду... Придется заночевать здесь. Тем более, что сухого сосняка здесь много. Эвенки говорят, что хороший костер – лучший праздник. Но все оказалось не так-то просто. Дождь продолжал лить... Собирая сухостоины для костра заметил, что хватая обломки из-под моих пальцев струей сочится вода. С горькой усмешкой вспомнил, что даже черту не удалось по предложению Балды выдавить воду из камня. А я вот смог... Еще бы, мои сосенки-сушнины были облеплены лишайниками и напитаны дождевой водой. Истратив обе таблетки сухого горючего кое-как сумел разжечь костерок. Вот он уже почти разгорелся, начал пускать пар с сырых дров. Но гореть он все равно не хотел. Дрова были насквозь пропитаны влагой, а дождь разошелся еще сильнее. Костер так и не разгорелся. С последней искрой погасла надежда на успех этого вечернего захода. Вся одежда на мне была сырой. Что теперь делать... Сидеть на кочке всю долгую осеннюю ночь в сырой одежде? Но ведь это как минимум простуда. А то можно застудиться и серьезнее. Нет, сидеть нельзя. Надо возвращаться. На железке на столбе горит сильный фонарь, даже отсюда виден немного его отсвет. Двинулся обратно. Часа через три вышел на железку. И обратный путь был непростым. Днем наш путь при выходе был пальца на 4 левее направления на фонарь. Так как правее одно из самых противных мест на болоте – высокие кочки, захламленные участки, мочажины. Но в темноте свет фонаря как бы притягивал меня и ноги помимо моей воли незаметно вели меня в нужном направлении. Даже удивлялся, как все-таки в темноте притягивает свет... На остановках намечал для себя азимут левее света фонаря, но в темноте то и дело влетал в мочажинки, жесткий кустарник цеплялся за штанины, а сухие сучья сосняка преграждали путь, царапали лицо. Наконец, выйдя на железку по шпалам, пошел к платформе. Там есть сарай, дрова, сено. Там сухо. Можно переодеться. Показалось, что появился какой-то посторонний шум. И точно – рельсы стали отсвечивать по-другому. Сзади стал слышаться дребезг приближающейся дрезины. Машинист сам остановился, даже руку поднимать не пришлось и помог мне взобраться в кабину. Мало того, он с улыбкой сказал, что на кордоне, куда мы едем, натоплена баня и там находится наш охотовед. Он, оказывается, не стал сегодня заходить в болото. Сейчас мы тебя отправим в баню, там и оставишь сушиться одежду до утра – сказал он мне. Как здорово было раздеться в натопленной бане и забраться на полок... Однако полноценной парилки не получилось. Впервые ощутил непроизвольные сокращения мышц бицепсов и голени. Не мог толком хлестать себя веником. А с ногами вообще такого у меня никогда не было. Сокращались не мышцы икр, а какие-то внутренние мышцы спереди под костью голени.
Противно было то, что их под костью никак не мог прощупать, а значит и промассировать. Но все-таки прогрелся хорошо, в доме забрался в кровать, и парни прямо туда подавали мне чай. Вставать было трудно. Суставы и мышцы сильно болели от перенапряжения. После 4-х кружек чая разомлел, голоса охотников-приятелей стали от меня отдаляться, и я провалился в сон.
Проснувшись утром, прежде всего хотел выяснить, что у меня с мышцами. Смогу ли с полной выкладкой сегодня с утра дойти до бивака. Походил немного по двору. Тело, как побитое палками. Но идти вроде могу. Позавтракав, взвалил свой туристский рюкзак на плечи и попрощавшись с ребятами, двинулся на повторный заход.