Заиграла мелодия мобильного телефона, заставившая меня оторвать взгляд от монитора офисного компьютера и перенести его на дисплей телефона. На нем высветилась короткая надпись: «Толик».
– Привет, Толян! – прокричал я в трубку с не скрываемой радостью и вышел в коридор.
– Кирилл, привет! – услышал я знакомый голос, – давай, приезжай, тетерева начали петь! На горельнике шалаш сохранился. Андрюшка токовище новое нашел, в поле, около сотни токующих. Я намедни яму вырыл и мешки с соломой завез. Когда ждать?
– В субботу буду! Как родители?
– Слава богу! Ждем.
Я много слышал от Толика о завораживающем зрелище – петушиных боях, организованных самой природой. В моем трофейном арсенале охотника тетеревов не значилось. В графике отпусков, согласованным с руководителем, за мной были закреплены две первые недели апреля и две последние недели августа. Вечером, в одну из апрельских суббот, я въехал в Хвойную Новгородского края.
В горельник приехали затемно. ЛуАЗик оставили за два километра до тока. Аккуратно, стараясь не хрустеть сучьями, разбросанными по темно-зеленому ковру мха, я шел вслед за Толиком. Основу шалаша составляли крупные еловые высохшие ветки двух-трехлетней рубки, усыпанные с наружной стороны множеством мелких зеленых свежесрезанных веточек. Шалаш был сложен на краю поляны, окруженной низкорослым лесом горельника и усыпанной многочисленными кочками. На этой поляне из года в год дрались молодые петухи, демонстрируя безудержную удаль юным тетеркам. Мы поделили сектора обстрела и стали ждать.
Горельник представлял собой застланный мхом лес из двухметровых сосен, посаженных стройными рядами заботливыми руками. Иногда встречались елки пяти-шестиметровой высоты, уцелевшие после пожара, бушевавшего в лесу около двенадцати лет назад.
«Чу-фффшшши!» – раздалось резко и громко, нарушив предрассветное затишье. Это старейшина токовища зазывает молодежь помериться силами за право обладания молодой тетеркой. Толик молча показал рукой на распушенный хвост с белыми перьями, видневшийся из-за кочки. К току на клич зазывалы начали со всех сторон сбегаться петухи, возбужденные весенним приливом сил и тягой к спариванию. Рассвело. «Чу-фффшиии!» – доносилось уже с трех сторон. Метрах в десяти от шалаша отчаянно клевали друг друга два бойца, одного из них, явно более сильного, я держал на мушке уже около четверти часа. Толик целился в эту же парочку. Жестами он дал мне понять, чтобы я стрелял первым. Я сделал глубокий вдох, затаил дыхание и, когда птица вышла из-за кочки и развернулась ко мне в полный профиль, плавно нажал на курок. Тетерев застыл на месте, чуть подсев на хвост и склонив головку. Его соперник, в пылу борьбы не испугавшись выстрела, набросился на мертвую птицу, топча и поклевывая. Толик медлил, дав мне возможность оценить происходящее. На мгновение тетерев замер, видимо, почувствовав подвох. В этот момент раздался выстрел – вторая птица была добыта. Несколько тетеревов взлетели на окрестные елки.
– Через несколько часов снова слетятся – еще не пуганые, – Толик вылез из шалаша и поднял птиц. – Поехали, стрелять сегодня больше нельзя – можно разбить ток.