Мы сейчас столкнулись с частыми проявлениями «вредящей деятельности» бобра, которого считали этаким лесным умницей, изобретательным «инженером», мелиоратором. Работали над восстановлением его численности, охраняли – и вот тебе сюрприз! Что делать?
Белорусы до того растерялись, что предложили уничтожить по берегам рек всю древесно-кустарниковую растительность и заморить «вредителя» голодом! Ведь просто убивать живое существо, по нынешним представлениям современных псевдогуманистов, «непозволительно» (см. портал «Biodat.ru» в Интернете).
Между тем, все это уже было, и в очень широких масштабах. Только не в Белоруссии и России, а в США. В начале 30-х годов интенсивная работа американских охотоведов по восстановлению бобра на континенте начала приносить плоды.
Численность зверей увеличилась с 10 тыс. до сотен тысяч и даже миллионов (сейчас в Северной Америке, по некоторым данным, 6–9 млн. бобров). И началось! Отовсюду стали поступать жалобы: бобры затопили ценный участок леса, обширное пастбище, проезжую дорогу, перекрыли водоснабжение, лишили поселок электричества. Масштабы «вредящей деятельности» бобров росли, жалобы на них множились. Возникла ситуация, которая в истории охотоведения получила название «бобровой угрозы». Она длилась несколько лет, ей посвящены сотни научных и популярных публикаций.
Как же американцы «выкрутились» из этой истории? На начальной стадии – ловили «вредящих» бобров и переселяли их в свободные водоемы. А когда резерв водоемов для расселения закончился? Решение вроде бы лежало на поверхности. Для чего много лет работали над восстановлением бобра на континенте? Чтобы возвратить его в число обычных промысловых видов. Цель достигнута, ареал и численность бобров восстановлены. Так и ловите их на здоровье! Особенно тех, которые мешают.
Не тут-то было. В бой вступили тогдашние «зеленые», различные природоохранные общества, преимущественно женские. Ах, мы столько лет боролись за восстановление бобров в стране, охраняли их! А теперь ловить? Не позволим.
В конце концов, потеряв время на борьбу с ханжеством, непрофессионализмом, пришли к очевидному финалу. Бобр вновь занял свое место в числе основных промысловых пушных зверей Северной Америки. Ежегодно, без ущерба для воспроизводства популяций, на континенте добывается 600–800 тыс. бобров. «Бобровый мир» США и Канады пребывает в полном благополучии. Жалобы на бобров почти прекратились. Впрочем, не без исключений. Там, где экстремалы-природоохранники препятствуют обоснованной промысловой регуляции бобра, хитрые зверюшки продолжают вредничать. В конце прошлого века ущерб от жизнедеятельности таких «несознательных» особей оценивался в США в 100 млн. долл. в год. Но это гораздо меньше, чем могло быть при таких размерах популяции.
А что в России (СССР)? Следует отметить, что отечественные ученые и охотоведы знали о «бобровой угрозе» в Северной Америке, прогнозировали вероятный ход событий у нас и потихоньку готовились к возобновлению бобрового промысла. Только занимался этим не Роспотребсоюз (вернее – Росглавкоопживсырье), как пишет М.Перовский, а... заповедники. Да-да, заповедники, которые столько сделали для охраны и восстановления численности бобра в СССР. В середине 50-х годов первый успешный опыт промысла бобров на шкурку организовала М.Н.Бородина в Окском заповеднике. А еще через несколько лет к этой работе подключился Воронежский заповедник.
В окрестностях заповедника, на Моховых болотах Липецкой области, наша бригада добыла на шкурку девять бобров.
Технически и физически работа, действительно, как подтверждает М. Перовский, оказалась очень непростой, но мы подготовили первые рекомендации по промысловому использованию бобра в СССР. От заповедников экспериментальная работа, как и следовало ожидать, перешла в Киров, в лабораторию В.Г.Сафонова.
О современной ситуации с бобром в России можно сказать следующее. Рекомендации М.Перовского, касающиеся Московской области, следует использовать в предстоящем промысловом сезоне (проверив учетные данные), однако они не исчерпывают проблемы. Решение должно касаться всей Российской Федерации, где, помимо Московской и Тверской областей, будут появляться новые кризисные бобровые регионы. В таких регионах целесообразно создавать небольшие специализированные бригады для регулирования размещения и численности бобров. Эти бригады могли бы заниматься и регулированием численности волков. Другой вариант – по примеру стран Скандинавии разрешить отстрел бобров (по крайней мере в местах, где они выступают в качестве вредителей). Это очень ответственное решение, требующее коллективного обсуждения, так как оно связано с открытием весенней охоты на грызунов – временем, когда у бобров появляется приплод. Надо думать и советоваться с сохранившимися еще в стране опытными «бобрятниками». В любом случае мы должны заботиться о сохранении в наших водоемах бобра как очень ценного, обогащающего и украшающего водно-болотные биогеоценозы зверя.
P.S. Наши «бобрятники», действительно, не дремлют. В конце 2007 года издательство «Наука» выпустило превосходную региональную монографию П.Данилова, В.Каньшиева и Ф.Федорова «Речные бобры Европейского Севера России». О регионе, где «канадцы» встретились с «европейцами». Какой вид бобров овладеет жизненным пространством? Кому должны отдать симпатии охотоведы и охотники? Новые проблемы...