Давно построен дом, вырос сын, поднялось не одно дерево. Уже за пятьдесят, а кажется, и не жил. Хотелось быстрее всего достичь и время на отдых оставить. Как школьное сочинение писал жизнь на черновик с ошибками и помарками, чтобы затем появился чистовик. Но судьбу не обманешь, и сил на новый бросок почти нет. И все-таки хочется что-то оставить после себя между двумя датами на мрачной серой плите.
Родившись в конце пятидесятых в небольшом городке Коломенского уезда Московской губернии, все каникулы проводил у бабушки на козьем молоке, видел быт и труд простых людей. Первые грибы, рыбалка, самостоятельные шаги – все осталось среди полей, берез и голубого неба...
Слава богу, что тоску зрелого возраста еще способны развеять регулярное общение с природой и любимая охота. Только леса и реки да верный пес в полях могут до конца выслушать и понять. Так и рождаются небольшие газетные заметки для коллег-охотников.
Прошлым летом специально готовился к пролету коростеля. Было у меня в заначке одно интересное поле, где любили отдыхать эти хитрые птицы. В начале сентября за три дня до выезда зарядили сильные дожди. Пересохшая земля размякла, а трава намокла и почти не шумела. По небу бежали рваные облака, выглядывало солнышко, а плотный ветер нес сырой воздух, пропитанный первыми запахами осени. С усиленным цилиндром и получоком в стволах, с мелкой дробью в патронташе и нетерпеливым английским сеттером выступили в луга.
Еще в августе я поднимал здесь пару местных перепелов и коростелей да трех прошлогодних чернышей и нескольких молодых тетеревят, перелетевших сюда из-под моей собаки с соседнего поля. Молодой выводок обычно прятался в березовом мелколесье на краю, тогда как осторожные петухи рассаживались недалеко друг от друга на открытом месте и ни за что не хотели нас подпускать.
Вот и на этот раз при боковом ветре подшумели в березках тетеревят, которые улетели в сторону леса. Ну а коростеля ни в кустах, ни в высокой траве мы не повстречали. Перед выходом на обширное чистое место, где гулял встречный ветер, на несколько секунд потерял собаку из вида. Когда отыскал глазами кобеля, тот стоял явно по тетереву. Не верилось, что осенний черныш выдержит стойку и мой быстрый подход. Тетерев давно нас видел и вылетел в двадцати метрах от собаки, не дав мне сделать и нескольких шагов. Дуплет «семеркой» с большого расстояния только спугнул второго петуха, сидевшего чуть правее.
По моим подсчетам на поле должна была быть еще одна птица, но тут я, к счастью, ошибся. Раза три мне удавалось поднимать в сентябре в здешних краях стаи по семь петухов. Тетерок с ними никогда не было. В этот день рекорд был многократно побит. А причиной тому стало то, что дошли таки руки у руководителей новых агрофирм до заброшенных некосей.
Объезжая район в поисках новых угодий, я с удивлением обнаружил, что большинство полей перепахано, скошено либо выбито скотом. Взятому в лизинг комфортабельному голландскому трактору были по плечу не только десятилетние залежи, но и березки в руку толщиной. До продуктовой независимости остается вслед за высокопородистым скотом импортировать какое-то количество трудолюбивых крестьян. Но вернемся к охоте.
Разгоряченный пес рванул в самостоятельный поиск и поднял третьего петуха. Пришлось применить меры воздействия. Сеттер перешел на правильный челнок и снова твердо стал. Трижды посылал собаку вперед. Продвинулись достаточно далеко и увидели взлет двух тетеревов в тридцати метрах впереди. Такой дальности чутья я не ожидал. Спустя несколько минут последовала новая стойка, и очередная пара чернышей, успев уйти с чутья, срывается сбоку от нас опять без выстрела. Стараюсь успокоиться, отслеживая полет по большому кругу последней двойки, и засекаю место посадки.
Почти одновременно с приземлением с той же точки снимается стая в пятнадцать голов и уходит на лес. С участка в двадцать пять гектаров были подняты больше двух десятков косачей. Досады я не испытал. Главное, что птица в угодьях осталась, а с ней будет жива и охота по перу.
В заключение хочу добавить, что через неделю, поменяв двустволку на полуавтомат и набив карманы «пятеркой», я не встретил на этом поле ни тетеревов, ни коростелей. Потревоженная птица нашла себе новое прибежище. К счастью, в этой жизни это была не последняя охота.